Оба мы не говорили с тобою об антихристе

 * * *

Оба мы не говорили с тобою об антихристе,
Кто такой сие дьявол, иль сие сатана,
Как в миру познать, что он пришел,
Что он рядом с тобою.

Не велик разум для понимания того,
Но велик смысл не сказанного, а услышанного.
На перепутье больших дорог, но не тех дорог, что воочию
А путей, недоступных глазу

И существующих не в понимании, а в знаке,
Начертанном посреди бытия сего,
В знаке, даденном миру,
Сей знак растворен в соблазне и тревоге.

Только душа утонченная и трепетная
Способна понять, способна увидеть неведомое,
Ибо смотреть надо не в образ, а сквозь его,
Ибо пути его так велико спрятаны,

Что не всяк способен сделать это.
Я научу тебя, коль поймешь, слушай.
Только на ранней заре,
Когда солнце последний свой поцелуй

Вынет из горизонта и яркое, красное ее знамение,
Начинает бледнеть, предвещая погожий день.
Гляди не на солнце, гляди подле его на север,
На тринадцать дюймов выше круга

Изобличающего границы, очертанные для него,
За которые поступь его не вправе появиться.
Тонкою ленточкой кроваво-красною
Вдоль горизонта сего простилается его путь,

Не обоженный солнцем,
Не обоженный его лучами.
Он способен войти в мир, как входят лжеправедники,
Предвещающие кончину жизни на земле.

Не смотри на тот путь открыв глаза, во весь взгляд,
Смотри сквозь прищур или сквозь пальцы.
Раздвоится Солнца диск
И лже-Солнце, появившись на миг,

Закрутит неведомую карусель кровавых красок.
Сорви подле дороги цветок белый,
Который ветра боится, который на ветру распылится.
Сквозь его белое соцветие ты увидишь образ его.

Но не бойся, коль сам он страшится того,
Кто способен его воочию увидеть.
Незаметною тучкой растворится он в небе,
Но гнетет его появление только тогда, когда содрогнешься

И дрожь сия будет знаком, что ты подвластен ему.
Дотронься коль так до земли, большим пальцем
И скажи слова заветные:
Не устрашит меня дьявол,

Коль рядом земля- матушка,
Не устрашит дьявол, пришедший воочию,
Ибо нет на земле выше и чище слово верного,
И великого странника,

Коль называется он богом моим,
Коль влечет он меня
Не в безумную вотчину смерти
А в процветание земное.