Алена Арзамасская

На ладонях Темникова пыль
Смою я слезою Арзамаса.
Это не легенда, это быль,
Та, что не приемлет здравый разум.
Крепостной девицей молодой,
Как бы это не было печально,
Стать Алене выпало женой
Старика, что в скорости скончался.
Правды не найдя в монастыре –
В тишине обители убогой,
Женщина – бунтарка на заре
Вышла на опасную дорогу.
Из крестьян дружину сколотив,
Стала атаманшей называться,
Из свободы, счастья и молитв
Силы набирало это братство.
И, ища подмогу, бунтари,
Следуя словам Алены стойкой,
Темников решили покорить,
С разинцами став единым войском.
Воеводу местного прогнав,
Атаманшу во главе поставив,
Бросится заставили в бега
Тех кому по рангу должно править.
Юрий Долгорукий получил
От посланца странную депешу:
«Надо же, хватило бабе сил,
Разогнать их банду, сечь и вешать!»
Трудно было противостоять
Высланным карательным отрядам,
Но Алены преданная рать
Билась за свободу и за правду.
Горсточка оставшихся крестьян
Полегла у самого собора.
Враг вошёл в храм божий по костям,
Не встречая должного отпора.
Меч свой положив у алтаря,
Бедная Алена там молилась,
Молча, ничего не говоря,
Отдалась врагу она на милость.
Страха своего не показав,
И своих сподвижников не выдав,
Даже тех, что спрятались в лесах,
Бросила она страданьям вызов.
Вот горит, объятая огнем,
Мученица бедная Алена,
Заживо сожженная врагом,
Не издав ни крика, и ни стона.
Жанной Д*Арк зовут её теперь,
Но не Орлеанской, Арзамасской,
В ад ли, в рай открылась деве дверь,
Ад ли, рай хранит теперь бунтарку?
Я не знаю даже почему
Хочется увидеть сны Алены.
В сердце русской Жанны заглянуть,
Заживо жестокостью сожженной!
Как любая женщина, она
Сны свои подушке доверяла,
Может быть, мечтала жить без сна,
Сокрушаясь, что успеет мало.
Но войти в историю смогла
И дела свои увековечить,
Жизнь огня дала ей – не тепла,
Ношу бунтаря взвалив на плечи.