Ганга Майа

Это было давненько, вам не упомнить,
Хотя и на памяти моей,
Миллионолетья прессующей в секунды.
И не на нашей планете Эа.

В собрании богов случился как-то казус –
Последовавших событий одна из ничтожных
ПРЫЧИН.
(хотя происходящего каузальность
упрятана в месте ином,
отталкиваться от следствий –
и то хлеб! – ища первопричину).

Пред Брахмою четвероликим
Предстали пресветлые боги.
Средь них затесались герои,
Цари-мудрецы и святые
Подвижники, что лишь недавно
Окончили свое земное
Жизни круговращенье.
И все бы у них ладно было,
Когда налетел вдруг ветер,
Космический стылый ветер,
Взъерошил златые кудри,
Глаза забросав всем пеплом.
В сей миг в торжественное собранье
Вошла прекрасная Ганга,
Смуглянка с крепкими ногами.
Бессовестный ветер крепко
Сжал в объятьях сильных красотку,
Закружил ее в вихре танца
И юбку задрал до горла.
Стыдливо потупились боги,
Глаза уводя от соблазна
Да и от греха подальше.
Так восхорошела
В наготе своей богиня!
И лишь один малый
На том собрании великом
Во все глаза любовался
Взглядом ее пожирая.
А Ганга, поймав взор нескромный,
Заметила с удивленьем,
Как в сердце ответное чувство
Забилось дивною птицей…

Но проклят герой был Брахмой
Вторичным творцом, не Вышним,
Создателем нашего мира
И первым из долгоживущих.

– За то, что бесстыдно взирал ты
На Гангу – богиню света,
На землю ты возвратишься,
Откуда за святость был поднят!
И в миг, разрывая пространства
Окружности, с неба на землю
Пал снова герой и родился
Из чрева женщины прекрасной –
В покоях владыки бхаратов
у царицы земной…

А в это время Ганга,
В межзвездном гуляя пространстве,
Спускалась на землю также,
Исполнить предназначенье,
Войти в мир, облечься плотью,
Узнать радость материнства,
Изведать бабью долю.

Навстречу ей движутся восемь,
Утративших ангельский образ,
Низвергнутых с неба проклятьем
За некое преступленье…

Вы кто? – Мы восемь васу
Братья друг другу родные.
Когда-то пресветлые боги
А ныне лишенные власти,
Аспектов своих, атрибутов,
И приговоренные к аду.
Коль женщина не найдется,
Стать матерью нам соглашася…

Их Ганга пожалела.
Им Ганга обещала.
Как только сойдет на землю,
Дать жизнь им и плоть земную.

Прошло еще тысячелетье –
Как мысль прочертила в небе
След огненный
Жар-птица.

Спустился в подземье Вишну
В облике ребенка.
Завоевал Троемирье
Двумя своими шагами.

И шагом вторым Всевышний
Пробил оболочки Вселенной,
И хлынула наземь Ганга
На темечко Всеблагого,
Кого именуют Рудрой
Всесильным и Грозным богом.

Сойдя на землю Ганга,
Прекрасною обернулась девой,
Речных кувшинок феей,
Русалкою, ведьм королевой.
К возлюбленному своему герою
Пришла она лунною ночью.

Вновь ставший царем, он от счастья
Совсем потерял, было, разум.
Но Ганга сказала: – Отныне
Твоею я стану женою
И беспрекословно покорна
Твоей я пребуду воле,
За исключеньем условья,
Вольна, что угодно я делать
С детьми, что ты мне подаришь.

Ни слова ты мне не скажешь
Ни солнечным днем, ни ночью.
И имени моего не спросишь,
Иначе в сей миг исчезну.

Не веря себе от счастья
Конечно же, он согласился.

Прошло еще немного
Жена родила ему сына.
И с первой взошедшей звездою
К реке отнесла младенца,
В воде его утопила.

Царь, верный данному слову,
Стерпел, хоть рвалось его сердце.

И так семь раз царица
Топила детей своих в Ганге.
И лишь восьмого сына
Царь отнял у ней, проклиная,
Жену свою: – Ты, ведьма,
Оставь мне последнего сына!

В ответ Ганга лишь улыбнулась:
– Ты поклялся, что не будешь
Мешать мне ни в коем деле,
Связанном с Моим потомством.
Так узнай же, наши дети
Были некогда богами,
Проклятые мудрецами
На земное воплощенье.

И сама с небес я родом –
Помнишь, как в меня влюбился
Ты у Брахмы на собраньи.

Тем богам я обещала
Стать их матерью земною.
Ну, а чтоб скорей вернуть им
Свое прежнее величье,
Обещала утопить их
В водах собственной реки я.

А теперь, мой друг, пора мне.
Лишь тебе благодаря познала
Сладость мужниных объятий,
Счастье бабье в материнстве.
И любовь, любовь земную!

Ныне, милый, покидаю
Я тебя с последним сыном
На земле его оставив,
Как залог любви небесной».

И в миг исчезла растворясь…

Вот так мы радуемся новому рожденью человека,
В гордыне неуместной плача о его уходе

Когда бы следовало делать все наоборот!!

1998 г.