Книга Бардо

 

 Вступление

 Много тайн хранится во Вселенной,
 Но других пленительней одна -
 Тайна жизни, в сути сокровенной
 С тайной смерти тесно сплетена.
 Как не могут править безраздельно
 Тьма без света и без ночи день, -
 Достигая яркости предельной,
 Все стремится в сумрачную тень,
 Чтобы канув в бездне непроглядной,
 До конца падение избыть,
 И оттуда, вновь, к высотам света
 Вековечный путь свой устремить.
 Эта тайна - вызов человеку,
 Побужденье к небу взор поднять,
 Смертной ночи тягостная нега
 Жизни свет дает нам осознать,
 Неслучайность нашего прихода
 В замысле едином бытия,
 Что проносит жизни, словно воды
 Вешнего бурлящего ручья.
 Не усвоив вечного движенья
 И всему присущих перемен,
 Мы в итоге видим пораженье -
 Неизбежность обращенья в тлен.
 Плотны неизвестности одежды,
 И глубоко спрятаны в очах
 Огонек негаснущей надежды
 И ухода затаенный страх.
 И кого ж оставит равнодушным
 Та загадка с каменным лицом,
 Мрачным, устрашающим, недужным,
 Смертным нареченная концом.
 Кто себе не задавал вопроса
 В час, когда затихли звуки дня,
 И зажег обыденности прозу
 Жар иного, чистого огня, -
 Что встречает за чертой незримой?
 Но не скажет наперед палач.
 Тонкой струйкой жертвенного дыма
 Прозерпины льется тихий плач.
 Долго ль ей, похищенной, томится
 В элизийских ласковых лугах,
 И зачем душа ее стремится
 Возродить смятенное во прах?
 На вопросы кто нам даст ответы? -
 Не поет божественный Орфей,
 Кто ушел, испив медовой Леты,
 Не направит вспять теченье дней.
 Где Вергилий, Данте проводивший
 По пространствам адовых кругов,
 Где Тересий, там же объяснивший
 Одиссею смысл его трудов?
 Не взывая к теням понапрасну,
 Не испив аидовой реки,
 Мы предпримем тот же путь опасный,
 Книгу Бардо взяв в проводники.

 Бардо - значит пребыванье между
 Тем, что смертью люди нарекли
 И рожденьем, разомкнувшим вежды,
 Новым лицезрением Земли.
 Как гласят буддийские каноны,
 Всякий ввергнут в эту круговерть,-
 Воплощенья нового препоны
 Неизменно сглаживает смерть.
 Но частица малая сознанья,
 Груз неся, накопленный тобой,
 В новое привносит мирозданье
 То, что называется судьбой.
 Чтобы ныне в новом воплощенье
 Получать взращенные плоды
 Прежней жизни, преданной забвенью,
 Но свои оставившей следы.
 И вкушая горечь или сладость
 Тех плодов, посеять семена
 Новых дел, чью силу или слабость
 Пробудит грядущая весна.
 Так свершает круг свой бесконечный
 Череда рождений и смертей
 С жизнью между ними быстротечной,
 Пролетевшей в сполохах страстей.
 Этой непривычною картиной
 Будет ум обыденный смущен
 До поры, пока свои глубины
 На поверхность не исторгнет он.
 И тогда, в мгновенном озаренье,
 Он узнает собственную суть,
 Чтоб покинув круг перерождений,
 К вечности сияющей примкнуть.
 Этому и учит Книга Бардо,
 Взбаламутив заводи души,
 Для умерших служащая картой,
 Наставленьем мудрым для живых.
 Для живых, но крошечным отрезком
 Жизнь пройдет, мелькнув обрывком сна,
 И не зря поэтому Тибетской
 Книгой Мертвых названа она.
 И еще расскажет книга эта
 Как, в пространства Бардо удалясь,
 В отблесках слабеющего Света
 Видеть всеобъемлющую связь.
 Кто в своем земном существованье
 Пробужденья к Свету не достиг,
 Для того в минуту расставанья
 Откровеньем станет смертный миг.
 Услыхав в напутствиях монаха
 Описанье тайного Пути,
 Кто себя считал лишь горсткой праха
 Жаждет к пониманию прийти.
 В этот миг в венце освобожденья
 Он в иное сможет упорхнуть,
 Или же, достигнув воплощенья,
 В новом теле свой продолжить путь.

 В полном тайн заоблачном Тибете
 Мысли ближе к Небу, чем к Земле.
 Многое хранят отроги эти,
 Что считалось канувшим во мгле.
 Здесь святыни древние сокрыты
 Под защитой неприступных гор,
 Берегут их храмовые плиты,
 Глубина отшельнических нор.
 Здесь надежно память поколений
 Знанья по цепи передает,
 Облекая в форму посвящений
 Ритуала тайного оплот.
 Как гласит тибетское преданье,
 На ладье из белых облаков
 Книга Бардо с тайной мирозданья
 К нам плывет из глубины веков,
 Свой исток скрывая в неизвестном,
 Чистой влагой ледяных стремнин
 Разливаясь в шири поднебесной,
 Поит землю ссохшихся равнин.
 Тех равнин, под чьей корою грубой
 Скрыто духа нежное зерно,
 Сквозь покровы ввысь из темной глуби
 К свету пробивается оно.
 Кто из смертных, выпив эту влагу,
 Смысл усвоив всех ее основ,
 Преисполнен знанья и отваги,
 Их одел живою плотью слов?

 Падмасамбхава, звучало имя
 Мудреца, принявшего обет,
 Движимого мыслями благими
 Слово Будды принести в Тибет.
 Душу человека постигая,
 Связь ее с законом высших сил,
 Он, богов былых не отвергая,
 Их с ученьем Будды примирил.
 Но поставив грозные созданья
 Охранять воздвигнутый Закон,
 Указал, что в глубине сознанья
 Облик их ужасный порожден;
 Что дают им жизненную силу
 Богомольцев щедрые дары,
 Чье усердье к жизни пробудило
 Образы божественной игры;
 Что наполнив силой зримый облик,
 Человек уверовавший тот,
 Просьбой увеличивая отклик,
 Помощь получает в свой черед.
 Передав буддийское ученье,
 Этот маг, философ и монах
 Записал впервые наставленья,
 Жившие доселе на устах.
 Наставленья, что читали мертвым
 Сорок девять долгих дней подряд,
 Их сознанье сохранив нестертым,
 Сделав зорким их духовный взгляд.
 Чтобы сонмы тяжких наваждений
 Не тянули в свой круговорот,
 Истинное слово поучений
 Указанья ясные дает
 Как, в пучине Бардо пребывая,
 Не терять назначенный маршрут -
 Лабиринты сумрачного края
 К разным воплощениям ведут.
 И внимая этим поученьям,
 Тот, кто совершает переход,
 От былых оков освобожденье
 За порогом смерти обретет.
 Нам же, не достигнувшим порога,
 Столь же нужны верные слова,
 В коих скрыта тайна той дороги,
 Что для нас, быть может, не нова,
 Но забыта волею природы
 И взывает к жизни вновь и вновь
 То зерно, что вечно через роды
 Обретает плоть свою и кровь.
 А вино забвенья - дар великий,
 Кто родился, тот его испил,
 Ведь в своем движенье многоликом
 Все нести нам не достало б сил.
 Деньги, славу, прочее земное
 Не вместишь в дорожную суму,
 И в пределы смертного покоя,
 Бросив все, идем по одному.
 Там плоды незримых достижений
 Чертят карту нового пути,
 Лишь они и важны для движенья
 К Вечности, лежащей впереди,
 Да еще свободы дар бесценный,
 Но столь тяжек этот дар порой,
 Выбором пугая разум бренный,
 Что не всяк берет его с собой.

 Может кто и думает иначе,
 Все сочтя за выдумку и бред,
 Для него блага земной удачи
 Значат все - другого просто нет.
 Впрочем, как известно, истин много,
 И кому-то кажется милей
 Следовать за истиною бога,
 А кому - за истиной людей.
 Можно ли, держась посередине,
 Не сжигая за собой мосты,
 Истин всех узнать исток единый,
 Что родил столь разные черты?
 Отложив пока свои сомненья,
 К Книге Бардо взоры обратим -
 Пусть монах читает наставленья,
 Мы отсюда следуем за ним.


 Глава 1

 Вот пример достаточно обычный -
 Уходил из жизни человек,
 И рукой холодною привычно
 Смерть уже его коснулась век.

 В дальний путь идущее сознанье
 Проводить готовится монах,
 И помочь в процессе умиранья
 Одолеть страдания и страх.

 И жена, надломленная горем,
 Не смогла рыдания сдержать
 Перед тем, что здесь случится вскоре
 И чего не в силах избежать.

 Горькая минута расставанья,
 Не сойтись им в этой жизни вновь,
 Пусть бы разделило расстоянье,
 Пусть болезнь... Но леденеет кровь.

 Родственники скорбною толпою
 Сгрудились у смертного одра,
 Но его уже не беспокоит
 Кто стоит здесь - дети, брат, сестра...

 Перед этой встречей с неизвестным
 Прежнее уходит далеко,
 Новым превращением телесным
 Он теперь охвачен целиком –

 Тяжесть опускается на плечи,
 Будто давят горы всей Земли,
 Миражей сияющие свечи
 Вспыхнули в неведомой дали.

 И внезапно, схваченный потоком
 И влекомый водами реки,
 В Океан ввергается глубокий,
 Весь во власти страха и тоски.

 Но опять нежданной переменой
 Как огнем вулкана опален -
 Словно в пламя огненной геенны
 Со всего размаху брошен он.

 Взрыв, и искры света разлетаясь,
 Ветром уносимы в пустоту.
 Смерть, неумолимо надвигаясь,
 Приближает страшную черту.

 Тело каменеет и теряет
 Остроту ему присущих чувств,
 Взгляд тускнеет, тает, угасает,
 Вот уже он холоден и пуст.

 И с последним вздохом все терзанья,
 Беды, боль оставили его,
 Кончились телесные страданья,
 Стало вдруг спокойно и легко.

 И уж где-то на пределе слуха
 Различил он в смертном забытьи,
 Как монах, к его взывая духу,
 Шепчет наставления свои…



 Глава 2. Бардо смертного часа

 О, рожденный семьей благородной, внимай же,
 То, что смертью зовется явилось к тебе,
 Осознай и прими это, двигаясь дальше
 По пути, что в твоей обозначен судьбе.

 Не жалей, не гневись, ты не сможешь вернуться
 И покинешь сей мир как и всякий из нас,
 Ведь от смертных объятий нельзя увернуться,
 Смерть за каждым приходит в назначенный час.
 
 Так смирись же теперь с неизбежной кончиной
 И за бренное тело свое не держись,
 Ради блага всех тех, кого ныне покинул,
 Состояния Будды достигнуть стремись.
 
 Если сможешь расстаться со всем быстротечным,
 С чувством личной отдельности, станешь тогда
 Ясным Светом – единым умом бесконечным,
 Той основой, которой и был ты всегда.

 Смерть поможет сама осознать иллюзорность
 Тех вещей, в чью незыблемость верить привык.
 Восприятью земному оставив покорность,
 Ты вернешься в сознания чистый родник.

 Не цепляйся ж за чувства тоски и печали,
 Этот жизненный опыт ты выпил сполна,
 Испытай же теперь неизвестные дали,
 Что предстанут в картинах загробного сна.

 В Бардо смерти, ты это узнай и запомни,
 Все виденья, сколь ни был бы страшен их вид -
 Отраженья твои, в этом смысл есть огромный,
 Чье значенье усвоить тебе предстоит.

 Здесь из прожитой жизни поступки былые
 Принесут человеку заслуженный плод,
 И деянья, и мысли благие и злые
 Прорастут и предъявят к оплате свой счет.

 Но не царство награды иль кары извечной,
 Состояние Бардо - отрезок пути
 Того круга рождений-смертей бесконечных,
 Шаг, дающий нам в новую жизнь перейти.

 Помни также, ты можешь достичь Пробужденья,
 В этот миг очень важен духовный порыв,
 Словно грешник, который находит спасенье,
 Перед смертью раскаянья слезы пролив.

 От того состоянья, в котором пребудет
 В час кончины рассудок, встречающий смерть,
 Знай, во многом зависеть дальнейшее будет,
 То, в какие пределы направишься впредь.

 Воплотишься ли снова ты в теле способным
 К совершенству стремиться и знаний искать,
 Иль отдавшись инстинктам, животным подобно,
 Смерть за смертию будешь покорно встречать.

 Потому-то искусство ухода из жизни
 Столь же важно как знание жизни самой,
 В пониманье того, что приходит за тризной
 Есть залог управленья дальнейшей судьбой.

 Если ж ты не обучен науке о смерти
 И не знаешь как мысли направить свои
 В миг ухода из этой земной круговерти,
 Слушай, сын благородный, советы мои.

 То, о чем ты помыслишь в минуту кончины,
 Привлечет и захватит сознанье твое.
 Мы становимся тем по закону причины,
 К чему мыслей своих направляем полет.

 Все, что с нами случается в жизни ли, здесь ли,
 Результат наших мыслей, и действий итог.
 В этом сущность закона причин и последствий,
 Или кармы, влекущей сознанья поток.

 И сейчас, когда в Бардо вступить ты собрался,
 Постарайся же ясность ума не терять,
 Если в здравом рассудке доныне остался,
 Наставления эти сумеешь понять.

 Прежде знай, как и все ты блуждаешь в сансаре,
 В череде бесконечных рождений-смертей,
 В этом круге порочном, что каждому дарит
 Мир иллюзий и связанных с ними страстей.

 Ощущенье себя – это то, что связало
 Бесконечные странствия нитью одной.
 Из сознания – вечного первоначала,
 Эти жизни и смерти идут чередой.

 И еще, три Предвечные Тела в Едином,
 Что зовется Трикайя, ты должен познать.
 Три аспекта Ума и Вселенной причина
 Пред тобой свои двери начнут открывать.

 Знай, в природе Ума эти три неделимы
 И в единстве являются сутью его,
 Но стремясь к проявленью и образу, зримо
 Как тройное предстанут они божество.
 
 Ясный Свет – это сущность всего, Дхармакайя.
 Все, что может возникнуть, содержится в ней.
 Телом Истины вечной ее называют,
 Пребывающей в сердце возникших вещей.

 И когда Дхармакайя себя проявляет,
 И лучи ее образы яркие ткут,
 Этот танец энергии – Самбхогакайя,
 То, что иначе Телом Блаженства зовут.

 Уплотняясь, сиянье себя облекает
 Зримой формой, и плотью становится свет,
 Телом явленным или же Нирманакайей
 Называют обретшее множество черт.

 В этом теле и Будда на Землю явился,
 И любой, кто живет или некогда жил.
 Свет единый во многих сознаньях разлился
 И материей зримой себя ощутил.

 И когда умирая, ты в Бардо вступаешь,
 Приоткроется Свет Изначальный на миг,
 Если в Свете сознанье свое опознаешь –
 Ты и есть Дхармакайи сияющий лик.

 Не узнав, не достигнув желанной свободы,
 Свет вторичный ты сможешь еще повстречать,
 Как сияние той же нетленной природы,
 Но принявшее качеств небесных печать.

 Пред тобою раскроется Самбхогакайя,
 В ее свете ты облик божественный чти,
 К своему божеству припади, уповая,
 И блаженство небес в нем навек обрети.

 Если дальше влечет тебя карма земная –
 Груз деяний, что в прожитой жизни скопил,
 Узнавай же сияние Нирманакайи –
 Воплощение в теле ты вновь заслужил.

 Смысл же всех здесь читаемых мной наставлений
 Прежде в том, чтобы в Бардо напомнить тебе
 О возможности выйти из круга рождений,
 Тем прервав и смертей разрушительных бег,

 О свободе, тебе изначально присущей,
 О единой бессмертной природе Ума
 И Предвечном Сиянье его всемогущем,
 Пред которым иллюзий рассеется тьма,

 В этом Бардо ты сможешь достичь Просветленья
 Прикоснувшись к сиянью основы основ,
 Если ум свой удержишь от прочих влечений,
 От соблазнов, тобой порождаемых снов.
 
 Если в жизни своей ты готовился к встрече
 С тем Предвечным Сияньем, что ждет впереди,
 Если слушал внимательно мудрые речи,
 Узнавай же Сиянье, не мешкай, иди.

 В тот момент, когда выдох слетает предсмертный
 С хладных губ, потерявших живительный цвет,
 Сможешь внутренним взором увидеть безмерный,
 Не сравнимый ни с чем ослепительный Свет.

 Я сейчас поведу тебя к этому Свету,
 Только прежде тебе ощутить предстоит
 Умирания боль и распада приметы
 Того тела, с которым твой разум был слит.

 Вот и признаки смерти уже появились -
 Пять стихий, что составили тело твое,
 Пребывая в единстве, опять разделились
 И сменяя друг друга, влекут в забытье.

 Эти пять есть Земля, та что почвою служит,
 Плодородною почвой, принявшей зерно,
 Сила жизни - в Огне, для движения нужен
 Легкий Воздух, что многое свяжет в одно,

 Непрерывность - Вода, и над всеми - Пространство,
 Пустота без границ, все содержится в ней.
 Эти свойства стихий дарят нам постоянство
 Наших мыслей и чувств, наших тел и страстей.

 Землю сменит Вода - в теле тяжесть и холод,
 Вслед за ними - Огонь, тело жаром казнит.
 Воздух бурей ревет, и, на части расколот,
 Прежний мир от тебя в неизвестность летит.

 Восприми же умом эти фазы распада,
 Слой за слоем сейчас как одежды спадут
 Элементы земные, держать их не надо,
 Вслед за ними и чувства земные уйдут.

 Смерть сейчас возвращает тебя в состоянье,
 Что зовут первозданной природой ума.
 Все на миг ослепительной истиной станет,
 Прояснится былых заблуждений туман.

 Как распалось телесное, тонкое тоже,
 Распадаясь, сознанье очистит твое.
 Ощущений земных оно больше не множит,
 Неуклонно в иное стремясь бытие.

 Истончаясь, достигнешь Божественной сути,
 Той, что сможет в Сиянье себя опознать,
 В этом чистом истоке, свободном от мути,
 Изливающем щедро свою благодать.

 Покидая тебя, сила жизни, поднявшись,
 В твоем сердце последний приют обретет
 И, с сознания пламенем тесно обнявшись,
 Сквозь отверстие Брахмы в пространство уйдет.
 
 Смерть сейчас тебе шанс преподносит редчайший,
 Будь же собран, используй всецело его,
 Содержание тайны открой величайшей,
 Проявленья сознанья пойми своего.

 Это миг торжества, состоянье экстаза,
 Ощущенье свободы, блистательный взлет.
 Ясный Свет, что обычно не видим для глаза,
 Взор духовный отрадным Сияньем зальет.

 Восприми же Сиянье, о, сын благородный,
 Назови Дхармакайей сияющий Свет,
 Устремляя свой разум, отныне свободный
 К совершенству, превыше которого нет.

 Этой Истине Высшей, пустой, первосущей,
 Не рожденной никем, но творящей миры,
 Все явленья и формы сокрыто присущи,
 В ней постигнешь ты тайну вселенской игры.

 И сейчас, пребывая в Предвечном Сиянье,
 Что являет собой первозданный простор,
 Как пушинка плывешь в световом Океане,
 Над тобою небес безупречный шатер.

 Постарайся продлить состояние это,
 Пред тобою открылась вся суть бытия
 Как безмерность пространства, залитого светом,
 Или как Пустота, что способна сиять.

 Пустота есть ничто лишь для тех кто поставил
 Для сознанья предел в виде цвета и форм,
 Кто себя ограничил и ум свой направил
 По избитой дороге предписанных норм.

 Пустота – это имя немыслимой бездны,
 Где содержится всех проявлений исток,
 Из нее возникает и образ небесный,
 И исчадие ада, и царский чертог.

 Ее свет, ни расцветок, ни форм не имея,
 Не похож на сиянье светил и огня,
 Лишь разбуженный разум постигнуть сумеет
 Беспредельность пространства и вечность принять.

 Так пойми же, что ясное это Сиянье,
 Совершенное в яркой своей чистоте,
 Есть твое изначально живое Сознанье
 Соприродное всей мировой Пустоте.

 Пустоте, но не значит, что ум твой ничтожен,
 А напротив, он вечной основы достиг,
 Ею стал, раздвоение все уничтожив,
 И Единство познал в сей возвышенный миг.

 Просветленья достигнув, сознанье сияет
 Вечным светом блаженства и чистой мечты,
 Состояние Будды собою являя,
 Форм земных и небесных утратив черты.

 И в Сиянии сущность свою осознавший,
 Цепь порочной Сансары порвет человек
 И, сознанием Будды отныне представший,
 С Дхармакайей великой сольется навек.

 Так, достигший духовного освобожденья,
 Свет единой Реальности явит собой,
 Колесо бесконечных смертей и рождений
 Остановит и сменит великий покой.

 В этом кроется тайна Тропы Вертикальной,
 По которой не многие смогут взойти, -
 Узнавание Света ведет моментально
 К избавленью от тягот мирского пути.

 Только тот, кто при жизни, в земном воплощенье
 К осознанью единства свой ум направлял,
 Кто изведал отраду иных ощущений,
 Тот природу Тропы Вертикальной узнал.

 Он сумеет понять и принять единенье
 За пределом отдельного личного "Я",
 И сознанье его, обретя Просветленье,
 Светом вечной Реальности станет сиять.

 Ну а тот, кто не делал подобных попыток,
 Кто природу ума не стремился постичь,
 Остается и в смерти, как прежде, закрытым
 Не умея сознания Будды достичь.

 Если ж ты не готов воспринять Озаренье,
 Слиться с тем, что Нирваной буддисты зовут,
 То под грузом нахлынувших вдруг впечатлений
 Интенсивность блаженства не выдержит ум.

 Равновесье теряя, ты падаешь в бездну,
 Вниз, в беспамятство с чистых блаженных высот.
 Скоро вновь ощущенья земные воскреснут,
 И эфирное тело твой ум обретет.

 Снова мысли о личном тобой завладеют,
 От Предвечного Света стеной отделив,
 И желанья в бесплотной груди заалеют,
 Новых чувств и страстей порождая прилив.

 В промежуточном мире себя обнаружив,
 Между смертью и жизнью, ты склонен опять,
 Если ум твой до ныне еще не разбужен,
 Все привычною формой земной облекать.

 Знай, что в Бардо все время, на каждой ступени
 В угасающих бликах тебе предстает
 Тот же Свет Изначальный, но сонмом видений
 Он сокрыт словно тучами Солнца восход.

 И порывы, влекущие дух твой к свободе,
 Угасают в загробном пространстве теней,
 И сознанье свое в изначальной природе
 С каждым шагом узнать все трудней и трудней.

 Самый первый момент, что со смертью приходит,
 Величайшим прозреньем тебя озарит,
 Обнаженный твой ум он вплотную подводит
 К пониманью того, чем являешься ты.

 Ну а если сиянье Предвечного Света
 Ты не видел, в беспамятство смертное впав,
 Свет Вторичный как Солнце июльского лета
 Засияет, пред взором духовным представ.

 Тот же самый по сути, что Свет Дхармакайи,
 Но завесой сравнений земных затемнен.
 Устрани все помехи, его узнавая, -
 Твоей истинной сутью является он.

 Если сможешь, сейчас обрети в нем свободу!
 А не сможешь - своим божеством нареки,
 О дальнейшем ему предоставив заботу,
 Зримой формой сиянье его облеки.

 И появится он сообразно надеждам,
 Что питал ты при жизни в юдоли земной.
 Уповая на Бога, в земные одежды
 Наряжает сознание образ святой.

 Здесь уместными будут молитва, смиренье
 Перед ликом того, чье могущество чтим.
 Это Образ великого соединенья
 С тем же Светом Предвечным, слияния с ним.

 Бардо смертного часа сменяет другое
 В хороводе тобой порожденных теней,
 Если в Свете, двукратно сиявшем, покоя
 Не обрел по прошествии нескольких дней.

 Не узнал, не использовал эту возможность,
 Лишь к финалу земное пришло бытие,
 Перед смертью признал ты людскую ничтожность
 И, утратив сознание, впал в забытье.

 Но сейчас, пробуждаясь, о сын благородный,
 В измерении Бардо себя осознай,
 Здесь мои наставления будут пригодны
 И помогут освоить неведомый край.

 Есть три Бардо, посмертные три состоянья,
 Чрез которые умерший должен пройти,
 Ветром кармы влеком и исполнен желанья
 Воплощенье грядущее вновь обрести.

 Ты изведал уже Бардо смертного часа,
 В коем Свет Изначальный открылся тебе,
 Только ум удержать в том Сиянии ясном
 Ты не смог, пред величьем его оробев.

 И теперь впереди две дальнейших ступени:
 Бардо, в коем Реальность познать предстоит,
 И последнее Бардо, в котором рожденье
 В новом теле твой путь наконец завершит.

 Помни главное: все что теперь возникает -
 Твоего же сознанья глубинный поток,
 Ликов мирных и гневных пусть вид не пугает,
 Не смущает превратность загробных дорог.

 Мысль об этом есть главная суть наставленья,
 Помни это и двигайся смело вперед,
 И виденья узнать как ума порожденья
 На пути этом трудном настанет черед.

 Возвращаясь в сознание, ум твой смятенный
 В этот миг себе первый вопрос задает:
 "Где я, жив ли еще или с плотию тленной
 Смерть меня разлучив в никуда уведет?"

 И увидев внизу распростертое тело
 И исполненных скорби знакомых людей,
 Ты окликнуть пытаешься их то и дело
 Из другого пространства, из царства теней.

 Телом мысли одним лишь сейчас обладая,
 Ты свободным сознаньем над всеми паришь,
 Сквозь былые преграды легко проникая,
 Невесомым, бесплотным себя ощутишь.

 Но пойми, ты покинул пределы земные,
 И теперь пребывая за смертной чертой,
 Не примкнув к Первозданной основе доныне,
 Обрети в своем Боге блаженный покой.

 Если сможешь услышать ты это ученье,
 И пред Богом своим, преклонившись, предстать,
 То отныне стремленью достичь Просветленья
 Наваждения Бардо не станут мешать.



 Глава 3


 Так три дня читал монах усердный
 Наставлений мудрые слова
 Для того, кто всемогущей смерти
 Уступает все свои права.

 Слышал ли умерший эти речи?
 Да телесный слух утратил он,
 Ощущенья, облик человечий,
 Все, чем был недавно наделен.

 И холодный труп на смертном ложе
 Ныне слеп, бесчувственен и глух,
 Но событья мира все же может
 Воспринять его бесплотный дух.

 Если не вкушал он знаний йоги,
 Не искал мистических путей,
 То в сознанье ясном, как и многим,
 В смерть войти значительно трудней.

 Потому-то первые мгновенья
 В обмороке смертном он провел,
 Не усвоив слов того ученья,
 Что монах в усердии прочел.

 Только где-то в глубине таится
 Память о несбывшемся большом,
 Что могло, казалось, приоткрыться
 И впустить скитальца в отчий дом.

 Словно просветленья миг пьянящий
 Ярким светом вспыхнул и исчез,
 Сплавив все в едином настоящем,
 До высот невиданных вознес.

 Знанья всех извечных тайн природы
 И начало всех ее начал
 Как дары невиданной свободы
 Дух его возвышенный принял.

 Только чувство это было кратким
 И сменилось бездною ночной,
 Умерший как будто бы украдкой
 Прикоснулся к знанию рукой.

 И не удержал, утратил знанье,
 Смертное затменье низошло,
 И с предвечной Истиной свиданье
 Для него неузнанным прошло.

 Пусть не сразу чувством он облекся,
 Но теперь, восстав из забытья,
 Новым ощущением увлекся,
 Страстно вопрошая -Где же я?

 Ныне с измененной перспективы,
 Как бы сверху все увидел он,
 Тело бездыханное тоскливо
 Узнает, догадкой поражен.

 И из уст буддийского монаха,
 Что ведет о смерти свой рассказ,
 До него доносится - Без страха
 Восприми ухода тяжкий час.

 Неизбежно расставанье с телом,
 Дальше ты уходишь налегке. -
 И внимая доводам умелым,
 Замер он в смятенье и тоске.

 Неужели должное свершилось,
 И теперь настал его черед
 Сдаться смерти гибельной на милость?
 Тяжело принять такой исход.

 Да и как ему поверить в это,
 В близость предстоящих похорон,
 Если силой чувств, по всем приметам,
 Он сейчас как прежде наделен.

 Но слова монаха убеждают
 Смерть свою безропотно принять,
 Тщетные надежды увядают
 К жизни плоть недвижную воззвать.

 Пораженный собственной кончиной
 Видит похоронный ритуал,
 И по этой горестной причине
 Страх его сознание сковал.

 Он парит над телом в изумленье,
 Над людьми, стоящими вокруг,
 Смерть страшит, но все же облегченье
 С ней пришло от всех телесных мук.

 Тех, что плоть уставшую терзали,
 Старостью, болезнями круша.
 Их не жаль, но все-таки в печали
 Без привычных пут своих душа.

 Здесь покой без боли и страданий,
 И одно теперь его гнетет -
 Неизвестность будущих скитаний
 И всего, что с ним произойдет.

 Рядом те, кто были сердцу милы,
 Слышен плач и скорбный разговор
 О пути последнем, о могиле,
 О судьбе, свершившей приговор.

 Как хотел он крикнуть - Здесь я с вами!
 Милые не плачьте обо мне.
 Но живых не убедить словами,
 Что звучат подобно тишине.

 Ни приободрить, ни улыбнуться,
 Ни сказать как здесь ему легко,
 Тщетны все попытки прикоснуться
 К людям, проходящим сквозь него.

 И тогда в волненье замечает,
 Чем теперь отличен от живых -
 Тела он лишен, но обладает
 Формою из нитей световых,

 Легкою, прозрачной, невесомой,
 Словно дымка вьется в вышине,
 Не принадлежащая земному,
 Нечто запредельное вполне.

 В этом новом теле он проходит
 Без труда сквозь плотность толстых стен,
 Удивленный тайною природы
 С ним произошедших перемен.

 Сила мысли с действием сравнима,
 Здесь другой главенствует закон -
 Место лишь представь, неукоснимо
 В тот же миг туда перенесен.

 Дух свободный в странствиях витает
 По краям, где свой растратил век,
 И воспоминанье направляет
 Легкого эфира быстрый бег.

 Здесь и время более не властно -
 В краткий миг возможно все объять.
 Только обречен он безучастно
 Ко всему земному пребывать.

 Погружаясь глубже в темный омут
 Полной отрешенности своей
 Забывает он тоску по дому
 И простые радости людей.

 Что ему теперь дела земные?
 В неизвестном мыслями тяжел,
 Схваченный загробной этой стынью,
 Он до дна отчаянья дошел.

 Страшный скрежет, грохот, завыванье,
 И затем куда-то вдруг влечет
 Захвативший все его вниманье
 Темный вихревой круговорот.

 И отдав себя на волю вихрей,
 Злобных, черных, воющих ветров,
 Несся он вперед, и вскоре стихли
 Грохотанье страшное и рев.

 И под своды мрачные пещеры
 Внес его стремительный поток,
 Сквозь пространство, темное без меры,
 Он летит, не ведая дорог.

 Но вдали какое-то мерцанье
 Ярче разгорается, растет,
 Теплый свет объял его сознанье,
 Кончился стремительный полет.

 Этот свет собой неодолимо
 Все затмив, живой волной залил.
 Высшее присутствие незримо
 Умерший в сиянье ощутил.

 Вкруг него чудесный свет сгустился,
 Полный пониманья, теплоты,
 И любовью трепетной излился,
 Обнаружив личности черты,

 И принял умершего в объятья,
 Два огня в одно соединив,
 Его душу тихой благодатью
 И святой надеждой наделив.

 И любых сравнений было мало
 Для названья явленной любви.
 Здесь монаха слово прозвучало -
 Божеством любимым назови.



 Глава 4. Бардо познания Реальности

 Наставленью внимая, о сын благородной,
 Сорок девять судьбою назначенных дней
 Будешь двигаться ты сквозь соблазны, невзгоды,
 Сквозь виденья, рожденные кармой твоей.

 В сфере Бардо обычное время не властно.
 Эти дни, что тебе суждены, могут быть
 И ничтожно малы, и безмерны ужасно,
 Их земные понятья не могут вместить.

 В тот момент, когда смерть ты свою осознаешь,
 Начинается дням символическим счет,
 И пока неотрывно виденьям внимаешь,
 Днем единым сознание в Бардо живет.

 Но когда не сумеешь в одном состоянье
 Впечатленьем наполненный ум удержать
 И к тому, что явилось, утратишь вниманье,
 День другой поспешит над тобою восстать.

 Не впадай же пред тем, что предстанет, в смятенье,
 Здесь ничто не сумеет тебе повредить,
 И бесплотное тело сокрытых стремлений,
 Подсознаньем хранимых, не сможет убить.

 Если ж ты не постигнешь всей сути ученья
 И явившихся образов смысл не поймешь,
 То от мнимых видений воспримешь мученья
 И от страха не раз сотрясет тебя дрожь.

 День за днем, раскрываясь, твое подсознанье
 Будет в звуках и формах себя проявлять,
 Пред тобою появятся сонмы созданий,
 Как свои порожденья стремись их принять.

 Ведь природа посмертного существованья
 Отражает накопленный опыт земной,
 Здесь обличие примут твои упованья
 И твои представленья о жизни иной.

 И как ночью надежды и страхи дневные
 Превращает твой разум в причудливый сон,
 Так и в Бардо, и чувства, и мысли былые
 В эти новые сны проецирует он.

 Знай, желанья и страсти нашли выраженье
 В тех картинах, что ныне пленяют твой взор.
 Сила кармы приводит картины в движенье,
 Распуская тобою сотканный ковер.

 И пока не иссякнет хранилище мыслей,
 Дней, виденьями полных, течет череда.
 Каждый шаг твой при жизни был кармой исчислен,
 И ничто не пройдет, не оставив следа.

 Не пытайся бежать, знай уйти не возможно
 От последствий тобой совершавшихся дел,
 И от мыслей, рожденных желанием ложным,
 Не укрыться нигде, как бы ты не хотел.

 Может статься и так, что твои ощущенья
 Не вполне совпадут с описаньем моим.
 Потому что все то – лишь ума порожденье,
 Опыт прожитой жизни в видениях зрим.

 Появившийся образ зависит во многом
 От готовности нашей его воспринять,
 И видения также зависят в итоге
 От того, что мы сами хотим увидать.

 И сиянье единой нетленной основы
 Потому столь различно для разных людей,
 Что за сущность они принимают покровы,
 Пониманье имея по вере своей.

 К чему был ты приучен, то склонен увидеть
 В этих чистых, по сути единых лучах.
 Здесь яснее всего в их проявится виде
 Что же движет тобою - любовь или страх.

 Люди часто возносят молитвы о благе,
 О богатстве и счастье в понятьях мирских.
 Как пришли в этот мир, так уходим мы, наги,
 Груз не злата неся, но сокровищ иных.

 Потому-то сейчас очень важно проснуться,
 Отрясая остатки иллюзий и снов,
 И в единой Реальности сразу очнуться,
 Не надев на себя новых тяжких оков.

 Не узнав откровений Предвечного Света
 Ты свободы желанной, увы, не достиг,
 Но напротив, видение смертных тенетов
 Заслонило Основы сияющий лик.

 Ченьид Бардо, а иначе Бардо Дхарматы
 Сотней тысяч громов возвестит о себе
 В тот момент, когда горькое чувство утраты
 Испытаешь, покорно отдавшись судьбе.

 И теперь как еще один шанс Просветленья
 Узнавай же в картинах сменяемых дней,
 Что природа ума и ее проявленья
 Есть основа глубинной природы вещей.

 Ведь рассудок твой тленный, подвергшись распаду,
 Не скрывает уже первозданную суть,
 Что позволит тебе, не встречая преграды,
 К пониманью Основы навстречу шагнуть,

 К осознанию нашей природы нетленной -
 Абсолютной и вечной природы всех будд,
 К единенью со всею огромной вселенной
 Где невежества стены пред знаньем падут.

 Ты увидишь мерцающий всеми цветами
 Беспредельный, тебя окруживший простор,
 Как пустынных миражей дрожащее пламя,
 Как сотканный из света узорный ковер.

 Знай же, то, что приводит тебя в изумленье,
 Эти радуги света - Реальности зов.
 В этот миг пусть достанет тебе разуменья
 В их сиянье увидеть основу основ.

 Тот кто в Бардо Дхарматы Реальность познает
 Цепь смертей и рождений навеки порвет
 И в божественном теле, живым сострадая,
 В их миры для спасенья всех сущих войдет.

 Если ж ты не готов в этом блеске лучистом
 Понимание истинной сути явить,
 Световые лучи в превращениях быстрых
 Перед взором твоим начинают кружить.

 Все пространство наполнится трепетным светом,
 Необычным живым, но не жгущим огнем,
 Из него же соткутся, в сиянье одеты,
 Формы будд и божеств, как бы шествуя в нем.

 Здесь все те, к кому ты обращался с мольбою,
 В ком защиты искал, утешенья просил,
 Кто, всецело владея твоею судьбою,
 За проступки суровою карой грозил.

 Это боги Дхарматы без плоти и крови -
 Порожденья сознания в царстве теней,
 Упованья и страхи одели покровы
 И пришли за тобою из прожитых дней.

 Но и ты в этом царстве иллюзий бесплотен,
 Потому столь реально присутствие их.
 В окруженье оживших буддийских полотен
 Ты всего лишь сознания крохотный вихрь,

 Без защиты привычного мира, без тела -
 Бренной плоти, что прежде собой ты считал,
 И теперь на виденья глядишь оробело,
 На картины, которые ум твой создал.

 Если в ярких лучах ты узнать не способен
 Обнаженную сущность энергий ума,
 То во всех проявленьях, представших за гробом,
 Узнавай же черты своего божества.

 Прежде мирных божеств появляются лики -
 Отраженья твоих же возвышенных чувств,
 В круге сердца рожденных, и в трепетном миге
 Вознеси им мольбу из невидимых уст.

 И они, день за днем проходя пред тобою,
 Светом истинной сути тебя озарят,
 Слейся с ними в одно и в блаженном покое
 На пути к просветленью избегнешь преград.

 Опасайся, однако, эмоций привычных,
 Страх, невежество, злоба опять приведут
 К восприятиям ложным, и те, как обычно,
 Бытие иллюзорных миров создадут.

 В тех мирах, что сансарой зовут, очутившись,
 Будешь долго в болезненных муках страдать.
 В круг смертей и рождений себя заключивший
 В иллюзорных мирах обречен пребывать.

 В Первый День за тобою придет Вайрочана -
 Будда Центра, в объятьях супруги своей.
 Он - Вселенной Отец, всех явлений начало,
 А Она - осознание сути вещей.

 И сияющей Мудрости свет небывалый
 Их сердца излучают, слепя синевой.
 Пусть тебя не пугает тот светоч нимало,
 Устремись же к нему со смиренной мольбой,

 И молясь, говори:"Это луч состраданья
 Вайрочаны благого и в нем обрету
 Я прибежище в вере, исполнив мечтанья,
 И к стопам благородным, смирясь, припаду".

 В то же время увидишь ты тусклый, белесый,
 Мягкий свет, что струится из мира богов.
 Он влечет словно полог тенистого леса
 В жаркий полдень под свой упоительный кров.

 Если в этот решающий миг убоишься
 Света Мудрости - ярких, слепящих лучей,
 Под влиянием кармы дурной устремишься
 В тусклый свет, что приятен для робких очей.

 Знай же то, что влеченье к белесому свету
 В мир богов сотворенных ввергает тебя,
 Неуемной гордыней наполнясь при этом,
 Будешь властвовать ты, никого не любя.

 И опять будешь втянут в чреду воплощений
 В бесконечном бряцании рабских оков,
 И надолго задержишь к свободе движенье,
 Заплутав в круговерти бытийных миров.

 Не прельщайся же этим сиянием бледным,
 Но все мысли и чувства свои устреми
 К ярко-синему свету и в блеске победном
 Проявления истинной сути прими.

 И тогда ты узнаешь свое отраженье
 В Вайрочане благом и супруге его.
 Знай, слияние с ними дает достиженье
 Состояния Будды - основы всего.

 Если ж гнев и порочная карма сокрыли
 От тебя в этот раз обнаженную суть,
 Ты испуганный светом, томимый бессильем,
 Обречен, в забытье провалившись, уснуть.

 И когда усыпленный твой разум очнется,
 Чтоб продолжить скитанья в загробных мирах,
 Ваджрасаттвы благого сиянье прольется,
 Да внушит он надежду тебе, а не страх.

 И сверкающей Мудрости светоч лучистый
 Белым пламенем День знаменует Второй -
 Это Будда Востока в сиянии чистом
 Со своею супругой предстал пред тобой.

 Рядом свет преисподней туманный и серый,
 Так обманчиво ласков, приятен, знаком.
 Отвернись от него, со смиреньем и верой
 Преклонись и подумай о Будде благом.

 Это он, Ваджрасаттва, явился избавить
 От страданий и страхов сознанье твое,
 По пути просветленья твой разум направить,
 Озаряя спасения белым огнем.

 Если все же страшит тебя белое пламя,
 А туманная серость призывно влечет,
 Это значит - грехов накопившихся камень
 Тянет в темную сторону адских ворот.

 И низвергнувшись в ад, ты в болоте страданий
 Будешь в муках бесчисленных дни свои длить.
 Удержись же сейчас от порочных желаний
 И привычный свой гнев постарайся смирить.

 Не поддайся же адовым дымным соблазнам,
 Обратись к Ваджрасаттве в молитве простой,
 В его белое пламя войди без боязни
 И в единстве с божественной слейся четой.

 Если вновь неудача тебя постигает
 И спасенья доныне не смог ты обресть,
 Эгоизм и гордыня сознанью мешают
 Воспринять наставления мудрую весть,

 В Третий День ты предстанешь пред Ратнасамбхавой -
 Буддой Южных пределов со свитой божеств.
 Он в объятьях супруги, овеянный славой,
 В ярко-желтом сиянье небесных блаженств.

 Этот желтый огонь столь пугающе светел,
 Но не бойся его и уйти не спеши
 В бледно-лунную тусклость, что рядом приметил,
 В мир людей открываются в ней рубежи.

 Эгоизм неизжитый тебя увлекает
 В эту область страданий еще раз вступить,
 Жажда жизни людская опять искушает
 От рождения к смерти свой путь совершить.

 Здесь уделом твоим станут беды, болезни,
 Груз забот неизбывной задавит тоской.
 Избежать их попытки, увы, бесполезны,
 Ты надолго застрянешь в трясине мирской.

 Так поверь в ослепительный пламенно-желтый,
 Сердцем Будды исторгнутый, истинный свет.
 Коль собой овладев, от соблазнов ушел ты,
 С Ваджрасаттвой сольешься, в сиянье одет.

 Если ж в прошлом ты чужд был высоких стремлений
 И в довольном невежестве прожил свой срок,
 До краев преисполнившись скупости, лени,
 День Четвертый тебе преподносит урок.

 Ты узришь Амитабху в сиянии красном,
 Это Западный Будда пришел в свой черед
 В окруженье божеств и с супругой прекрасной.
 Знай, слияние с ними спасенье несет.

 Если рядом возникнувший отсвет багровый
 От сияния Будды твой взор отвратит,
 Если страшен тебе яркий пламень суровый,
 А светящийся тускло призывно манит,

 Значит прежние жадность и страсть к обладанью
 В мире духов голодных свой отклик нашли,
 Среди страждущих, вечно несчастных созданий,
 Что оставить привычек своих не смогли.

 И когда ты прельстишься неярким свеченьем,
 Между духов бесплотных окажешься вмиг,
 Тех, что голод обрек нестерпимым мученьям,
 Вечно жаждать заставил иссохший родник.

 Устремись же в пронзительно-красное пламя,
 Не прельщаясь багровою тусклостью той,
 Пусть она к просветленью преградой не станет,
 В сердце Будды смятенье свое успокой.

 Но когда и доныне, не вняв наставленью,
 От всего, что привиделось, в страхе бежишь,
 То сейчас, под влияньем грехов, в ослепленье,
 Ты в объятия Пятого Дня угодишь.

 В этот День все зеленым сияньем залито,
 То Обители Северной дверь отворил
 Будда Амогхасиддхи с супругой и свитой,
 И своей благодатью тебя озарил.

 Не приняв, убоявшись его благодати,
 Что сияньем зеленым так больно слепит,
 От него отвернешься, и будет приятен
 Тусклый свет в свои сети влекущих орбит,

 Тех миров, где извечно, с завистливой злобой,
 Великаны-асуры сраженья ведут,
 Лишь затем затевая побоища, чтобы
 Превзойти остальных в том кровавом аду.

 Если правила зависть твоею судьбою,
 И доныне изжить ты ее не сумел,
 Увлечет тебя вихрь беспощадного боя,
 На пути к просветленью поставив предел.

 Знай, что зависти муки терзают сильнее,
 Чем жестокая боль от полученных ран,
 Усмири свою зависть, собою владея,
 Не стремись в этот тусклый привычный туман,

 Но прибегни к сиянию Амогхасиддхи,
 Если в миг сей молитвы ему вознесешь,
 То избегнув дальнейшей мучительной пытки,
 Состояние Будды навек обретешь.

 Если ж ты под влияньем стремлений порочных
 И при жизни к познанью любви не питал,
 То и ныне, в посмертие, в час свой урочный
 Ты божественной Мудрости лик не узнал.

 И тогда День Шестой над тобой воссияет -
 Все пять Будд, развернув милосердный покров,
 Путь спасенья еще раз тебе предлагают
 Пред соблазном шести иллюзорных миров.

 Посмотри, отовсюду к тебе устремились
 Благородные Будды пяти областей,
 Вместе с ними и сонмы божеств появились
 В разноцветном сиянье слепящих огней.

 Не пугайся ж сияний, тебя окруживших,
 Это Истины свет в формах будд и богов,
 Это ум твой, явления все породивший,
 Что являет собою основу основ.

 Если кармы дурной пересилит влиянье,
 И одно из неярких свечений прельстит,
 То сознанье, поддавшись его обаянью,
 Снова в мире бытийном себя воплотит.

 Власть богов, бессловесная тупость животных,
 Ревность злобных асуров, желанья людей,
 Пламя ада, терзания духов голодных -
 Это сферы твоих неизжитых страстей.

 И в одном из миров обретя воплощенье,
 Ты опять будешь ввергнут в пучину невзгод.
 Вознеси же к божественным ликам моленье,
 Их познанье к спасенью тебя приведет.

 Если ж ум твой настолько пороком затмился,
 Что и ныне ты путь свой еще не обрел,
 Пробудись и смотри - новый светоч излился,
 День Седьмой в этот час над тобою взошел.

 В этот День из священных Обителей Райских
 За тобою Хранители Знанья придут,
 Их обличий и ярких лучей не пугайся,
 В их чертогах найдешь ты блаженный приют.

 Даже если услышишь сквозь грома раскаты
 Роковые призывы тебя истребить,
 Не страшись этих криков и помни тогда ты,
 Что тебя здесь никто не сумеет убить.

 Так предвечной основы воспримутся звуки
 Если сути своей не познал до сих пор,
 Если ты и сейчас сам с собою в разлуке,
 И неведенья тьма закрывает твой взор.

 Устремись же в сиянье небес громовое,
 Не дрожи перед буйною этой грозой,
 Ты к Хранителям Знанья приникни с мольбою,
 Не прельщаясь уютной и тусклой стезей,

 Что раскинулась подле и в мир бессловесных,
 Неразумных существ тебя манит войти.
 Воплотившийся здесь будет в муках телесных
 Словно вол под ярмом цепи рабства нести.

 Этот путь отвратит от высоких стремлений,
 Заменив их покорством инстинктам простым.
 Отведи свои взоры от тусклых свечений
 И в сияющем свете окажешься ты.

 Вознеси же молитвы к Хранителям Знанья,
 Пусть плоды просветленья не дарит их власть,
 Но удержит над бездной лучом состраданья
 И поможет в Обитель Блаженства попасть.

 Слушай сын благородный, семь Дней пролетело,
 Но в фигурах божеств ты, увы, не узнал
 Проявлений отдельных единого тела,
 От себя как от чуждых созданий бежал.

 И теперь над тобой семь ужасных рассветов,
 Полны страшных видений и звуков, взойдут.
 Сонмы гневных богов устрашат и к ответу
 Твой смятенный увиденным ум призовут.

 День за Днем появляясь из круга рассудка,
 Выходя из бесплотной твоей головы,
 Эти боги огромны и обликом жутки
 В окруженье слепящих огней грозовых.

 Видя в ликах свирепых враждебную силу,
 Испугавшись кровавых клыков и когтей
 Злобных демонов, грязью и кровью залитых,
 Изрыгающих громкие крики:"Убей!"

 Ты охвачен желаньем скорее укрыться
 Перед этой ужасной и дикой толпой.
 Чувство страха толкает тебя воплотиться
 В самом жалком созданье с несчастной судьбой.

 Не пугайся же их, знай, осилить поможет
 Страх пред ликами этих гневливых богов
 Пониманье того, что нельзя уничтожить
 Ум твой, смертью лишенный телесных оков.

 То бесплотное тело, которым владеешь,
 В измерении Бардо себя осознав,
 После худшей из казней таким же имеешь,
 Все нападки ужасных чудовищ поправ.

 Свет ума твоего сотворил это тело,
 Как и злобных фантомов пугающий рой,
 Твоя мысль иллюзорные формы одела,
 Забавляясь бесплотных миражей игрой.

 Услыхав наставленье, пойми, что не в силах
 Эти формы пустые убить пустоту,
 Что лишь кармой твоею назначено было
 В полной мере страданий принять маету.

 Что природа созданий алкающих крови
 В равной мере присуща и мирным богам,
 Но различны виденья единой основы
 Оттого, что теперь изменился ты сам.

 Не высокие чувства, но низкие страсти,
 Что дремали в тебе, оживают сейчас,-
 Эти зримые символы бед и несчастий
 Все пороки твои отразят без прикрас.

 Страх и ужас, что вызвали эти виденья,
 Оставляют того, кто их тайну постиг.
 Кто увидел во всем лишь ума порожденье,
 Тот к блаженным истокам навеки приник.

 Если ты не готов к пониманью такому,
 То в любых проявленьях, мелькнувших едва,
 Сквозь чужие черты разгляди же знакомый
 Охраняющий лик твоего божества.

 Назови его имя, молись со смиреньем,
 И исчезнут все страхи, рожденные тьмой,
 Ясный Свет воссияет даруя спасенье,
 В теле Будды благого найдешь ты покой.

 
 Глава 5

На мгновенье лишь открылась взору
Всех миров сияющая суть,
Как энергий пляшущих узоры,
В их поток зовущие шагнуть.

Ощутить себя потоком этим,
Звуков восхитительной волной,
Стать сознаньем, в радугу одетым,
Занятым божественной игрой.

Только в мире радужных вибраций
Оставаться умерший не смог,
Не сумев с привычками расстаться,
Ум его всё формою облёк.

И тогда из света проступили
Зримые приметы божества –
Его боги облик свой явили,
Принося сочувствия слова.

Те, кого увидеть ожидал он,
Образ чей сознанием храним,
В этот час воочию предстали
В славе и сиянье перед ним.

Формы их, огромны и лучисты,
Повергали в трепетный экстаз,
Милосердья светоч золотистый,
Изливался из открытых глаз.

Он монаха слышал наставленья
О богах, сокрытых в нём самом,
И о сути зримых им явлений,
Но не мог задуматься о том.

Перед столь реально ощутимым
Его разум слабый оробел
И в сиянье вечном, неделимом
С божествами слиться не сумел.

От экстаза и благоговенья
Не однажды довелось ему
Испытать сознания затменье,
Падать в бессознательность и тьму.

К дню очередному пробуждаясь,
Божьи лики снова видел он,
Перед ним, из света появляясь,
Представал буддийский пантеон.

В этих мирных ликах воплотилось
То, что в сердце умерший хранил,
Всё благое ныне возвратилось
В виде милосердных божьих сил.

Но великолепием испуган,
Светом лучезарным ослеплён,
Скрыться из сияющего круга,
Раствориться в тени жаждал он.

К тусклому знакомому свеченью
Умерший тянулся всей душой,
Не внимая предостереженьям,
Ожидая там найти покой.

Были, как и в каждом человеке,
В нём пороков тёмные следы,
Гордости и зависти побеги
Вырастали в страшные сады.

Семена порочного рассудка
Божествами гнева проросли,
Потрясённый обликом их жутким,
Он не в силах муку эту длить

И бежит куда-нибудь укрыться,
Непомерным ужасом объят,
Но везде ему опасность мнится,
Демоны вокруг него стоят.

Клацают кровавыми клыками,
Начинают выть и хохотать,
Страшными железными крюками
Плоть его стремятся разорвать.

И спасаясь от чудовищ диких
Он во тьму беспамятства впадал,
Только снова скрежетом и криком
Новый день сознанье пробуждал.

Так чредой ужасных наваждений
Истекли назначенные дни,
После смертных казней и мучений
Снова он, как прежде, невредим.

Демоны в своей бессильной злобе
Не смогли умершего убить,
Хотя все же тот ужасный опыт
Здесь ему не раз пришлось вкусить,

Ведь ни в мирных божествах, ни в гневных
Он себя узнать, увы, не смог,
Заблужденья жребием плачевным
Дух свой на скитания обрек.




 Глава 6. Бардо становления

 Если ты, как и многие, слову не внемля,
 От боязни пред сонмом чудовищ страдал,
 Если ум твой под грузом неведенья дремлет
 И доныне Реальности ты не узнал,

 То очнешься сейчас на дальнейшей ступени,
 Где рождения нового многие ждут -
 В Сидпа Бардо блуждают несчастные тени,
 В этом Бардо вершится над умершим Суд.

 Семена прежних мыслей твоих и привычек
 Здесь в тебе изобильно начнут прорастать -
 Не узнавшие Свет Изначальный, обычно,
 К воплощению в теле стремятся опять.

 И с немыслимо чистых высот возвращаясь,
 Нисходя в уплотненные формы ума,
 Вновь с неведеньем, гневом, желаньем встречаясь,
 Ты о прожитой жизни начнешь вспоминать.

 Здесь как будто бы прежним прижизненным телом,
 Его плотью и кровью ты вновь наделен,
 Будто смерть обессилила и не сумела
 Твоим плотным покровам поставить заслон.

 Но и больше того, всех телесных изъянов,
 Что явились как следствие прожитых лет,
 Перед смертью терзавших тебя постоянно,
 В этом теле расцветшем как будто бы нет.

 Твои чувства теперь безупречны и ясны,
 Чуток слух, обострившийся взор прояснен,
 Не пленяйся, однако же, этим напрасно,
 Знай, иллюзией облик твой новый рожден.

 Это тело известно как тело желаний -
 Разум формы былые наполнить готов
 Жажда жизни толкает его постоянно
 Обретать свой утраченный в смерти покров.

 И тогда, в силу давней привычки, он снова
 Склонен в теле знакомом себя воспринять.
 Знай, что силой ума соткан облик твой новый,
 Постарайся его нереальность понять.

 Слушай сын благородный, в том призрачном теле,
 Не имеющем тяжкой основы земной,
 Ты проходишь повсюду, не зная предела,
 Сквозь любые преграды в мгновенье одно,

 Проникаешь легко через камня твердыню,
 Не помеха ни пропасть, ни лес, ни река,
 Ни горы высота, ни огромность пустыни,
 Лишь два места тебе недоступны пока:

 Это матери чрево - врата к воплощенью
 И Бодх-Гайя - души просветленной приют.
 Первый путь означает в сансару вхожденье,
 И в нирвану второй, в обиталище будд.

 Те места излучают сиянье такое,
 Что едва их завидев, от страха бежишь,
 Как и раньше от яркого Света Благого
 Ты скрывался в манящую тусклую тишь.

 В этом Бардо не Солнце пути освещает,
 Не увидишь на небе Луны и планет,
 Здесь сиянье привычных светил замещает
 Приглушенный безжизненный призрачный свет.

 В этом свете астральном предстанут виденья
 Одного из шести сотворенных миров,
 Там родиться тебе предстоит, без сомненья,
 Средь животных, бесплотных теней иль богов,

 Среди адских созданий иль злых великанов,
 Что в кровавых сраженьях проводят свой век,
 Иль земные опять привлекут тебя страны,
 Если вспомнишь, что имя твое - Человек.

 Ты увидишь созданья подобной природы,
 Чье сознанье всецело созвучно с твоим,
 С кем в грядущем разделишь труды и невзгоды
 В мире том, что для вас одинаково зрим.

 Мир божественный также увидеть ты сможешь,
 Если к сферам духовным свой ум обратил,
 Коль благие деянья и помыслы множил,
 Осенит тебя веянье ангельских крыл.

 Знай, что здесь в этом Бардо общенье доступно
 И для тех, чьи в прошедшем сходились пути,
 И кто должен по воле судьбы неотступно
 Сквозь рожденья и смерти совместно идти,

 Каждый раз в новом теле являясь друг другу,
 Проявляя привязанность в жизни земной,
 Роль отца исполняя, ребенка, супруга,
 Сохраняя незримую связь меж собой.

 С тем кто прежде покинул земные пределы
 В этом мире загробном ты встретишься вновь,
 Отмечая возможности нового тела
 Сообщаться с другими без помощи слов.

 Не прельщайся, однако, общением этим,
 Не тянись ты мирам сотворенным вослед,
 Всей душой устремись к Изначальному Свету
 И достигнешь завещанных Буддой побед.

 Но когда из-за кармы своей ты бессилен
 К осознанию Истины этой шагнуть,
 Вспоминай о богах, что при жизни хранили
 И во прахе земном освещали твой путь.

 Преисполнясь надежды и веры великой,
 О спасенье и благе смиренно проси,
 И когда над тобою возникнут их лики,
 К ним все мысли и чувства свои вознеси.

 Если ж ум твой, лишенный телесной опоры,
 Не сумеет к возвышенным сферам припасть,
 То скитанья твои завершатся не скоро,
 В полной мере узнаешь иллюзии власть.

 Срок скитаний здесь личною кармой отмерен,
 И движенья твои подчиняются ей.
 Ветер кармы, рожденный тобою, намерен
 Гнать тебя до исхода назначенных дней.

 Этот ветер уносит, не дав задержаться
 Ни в одном из тобой облюбованных мест,
 Под влиянием кармы ты будешь метаться,
 Озираясь в волненье и страхе окрест.

 Но какие б виденья тебя не прельстили,
 Средь соблазнов и страхов запомни одно -
 Если к ним устремишься ты здесь, за могилой,
 Вмиг сорвешься и канешь на самое дно.

 Не смущайся ты живостью этих явлений,
 Увлечение ими заставит опять,
 Восприняв как реальность загробные тени,
 В воплощенных мирах возрождаясь, страдать.

 Если в жизни своей ты к добру не стремился
 И к другим только зависть и злобу питал,
 В этом Бардо теперь пред тобою явился
 Мир страданий, который твой разум создал.

 Тьма густая накроет, пугая стенаньем,
 Завываньем, рычаньем и лязгом зубов -
 То твои же дурные и злые деянья
 Принимают обличье жестоких врагов,

 Нападающих в образе дикого зверя,
 Иль чудовищ, готовых сожрать твою плоть.
 Сонмы демонов, страшные пасти ощерив,
 Тянут пики, стараясь тебя проколоть.

 Звук кошмарной погони тебя настигает,
 Звери, демоны, люди бегут за тобой,
 Беснованье стихии и злоба людская
 Все в единый слилось ужасающий вой.

 Знай, что это твоя отягченная совесть
 Причиняет тебе нестерпимую боль,
 Что к другим нетерпимо, враждебно настроясь,
 Сам себя повергаешь в страданий юдоль.

 Ты пытаешься скрыться от дикой погони,
 Но три пропасти все перекрыли пути,
 Три ужасных провала, огромных, бездонных,
 Их нельзя перепрыгнуть, нельзя обойти.

 Они ждут, их разверстые темные пасти,
 Еще шаг, и сознанье твое поглотят,
 Удержись и пойми этих бездн нереальность,
 Знай, за образом их три порока стоят.

 Здесь к тупому невежеству, к страсти порочной,
 К безрассудному гневу стези пролегли,
 Незавидную долю упавшему проча
 В несчастливых мирах от блаженства вдали.

 Убоявшись, ты будешь низвергнут в пучину
 И затем возродишься в ужасных местах.
 Постарайся сейчас осознать ту причину,
 Что в тебе порождает панический страх.

 Обратись же навстречу пугающим ликам,
 В них узнай отражение страхов своих,
 И умолкнут чудовищ жестокие крики,
 И растают видения образов злых.

 Если жизнь ты прожил без особых терзаний,
 Добродетельным не был и зла не свершал,
 Ни мирских, ни духовных не знал притязаний,
 Лишь работал бездумно и хлеб свой вкушал,

 То и здесь засосут тебя серые будни,
 В каждодневных заботах забудешься ты.
 Этот мир на страданья и радости скуден,
 Низок уровень мысли, ничтожны мечты.

 Ну а если при жизни порочным ты не был
 И плоды добродетельной кармы взрастил,
 Если чутко внимал повелениям Неба
 И благому Ученью себя посвятил,

 То картины иные откроются взору,
 И под своды чертогов небесных войдешь,
 В ароматах курений, в гармонии хора
 Неземное блаженство ты там обретешь.

 Но насколько бы ни был пленен ты блаженством,
 От соблазнов сознанье свое оторви,
 Ведь и эти сокровища и совершенства -
 Миражи, и реальностью их не зови,

 Знай, они - отраженье твоих представлений,
 Твоих мыслей о чудных небесных мирах,
 Притягательна сила подобных явлений,
 Но и это всего лишь сознанья игра.

 Удержись от влеченья к видениям ложным,
 Наслаждения мнимого ты не желай,
 Успокой свою мысль и, насколько возможно,
 К пониманью Реальности ум направляй.

 В это время виденья святилищ и храмов
 Дать могли бы и отдых тебе, и приют,
 Но без плоти своей ты не весишь ни грамма,
 И желания ум твой все дальше влекут.

 И теперь ты, быть может, опять побываешь
 Там где прожил судьбою отпущенный срок,
 И в безмерной печали сполна осознаешь
 Невозможность возврата на прежний порог.

 Не пытайся войти в свое мертвое тело,
 Ты не сможешь вернуть происшедшее вспять,
 Что из праха взошло, то стихии умело
 Разложили и в прах превратили опять.

 Так бывало всегда после чьей-либо смерти -
 Ритуальный свершится над телом обряд,
 И в могиле, в земной оно скроется тверди,
 Иль в костре погребальном останки сгорят.

 Или водам священным отжившее вверят,
 На волнах раздувая цветочный пожар,
 Или чистому небу, и птице, и зверю
 Охладевшее тело оставят как дар.

 И с твоею покинутой плотью, конечно,
 Совершили обряд как обычай велит,
 Потому что пристанище это не вечно,
 Обветшалый сосуд в одночасье разбит.

 И охвачен бессильем, совсем уж отчаясь
 Отыскать хоть какой-нибудь отдых и кров,
 Ты, разломы и трещины скал замечая,
 От превратностей Бардо в них скрыться готов.

 Но постой, не спеши безрассудным порывам
 Отдаваться, признав над собою их власть.
 Прояви осторожность и будь терпеливым,
 В несчастливых местах ты рискуешь пропасть.

 Знай, что трещины скал - это символы чрева,
 И оно для страданий тебя возродит,
 К прозябанью в грехе и страстям на потребу,
 Коль стремленье к плохому в тебе победит.

 Так оставь же сейчас свои мысли о теле,
 О приюте и крове на время забудь,
 Не спеши в несчастливые кануть пределы,
 Но смирись и спокойно продолжи свой путь.

 Кто усердно и чутко внимает Ученью,
 В чистоте и покое сознанье храня,
 Может Бардо покинуть, познав Просветленье,
 Или в мире небесном рожденье принять.

 Не вини же другого в возможных страданьях,
 Только ты есть причина несчастий и бед,
 Твоя карма приносит тебе воздаянье
 За поступки и мысли всех прожитых лет.

 Если смысла страданий узнать и поныне
 Не дает тебе мыслей назойливый шум,
 Если ты не умеешь направить к святыням
 Свой виденьями Бардо измученный ум,

 То тогда, продвигая тебя к воплощенью,
 Над тобою свершится заслуженный Суд.
 Он не знает ни жалости, ни снисхожденья,
 Искупленья грехи совершенные ждут.

 Ты увидишь двух духов, с тобою рожденных,
 Характерных для нашей природы двойной,
 Один добрый, к небесным дарам устремленный,
 А другой примитивный, животный и злой.

 Добрый дух-покровитель благие деянья
 Сосчитает при помощи белых камней,
 И при помощи черных - грехи, злодеянья
 Перечтет демон низшей природы твоей.

 Испугает тебя черных дел изобилье,
 Защититься желая, захочешь солгать,
 Приуменьшить дурное, что злоба взрастила,
 Или вовсе его ты начнешь отрицать.

 Оправдания ищешь свершенным поступкам,
 Говоришь, что не так уж дела и плохи.
 Но напрасно надеешься ты на уступки,
 Зло останется злом и грехами грехи.

 Яма-Раджу увидишь ты, Смерти Владыку,
 И замрешь с недосказанной ложью в устах,
 Догадавшись, что судеб вершитель великий
 Для суда над тобою из бездны восстал.

 Он в огромное Зеркало Кармы заглянет,
 Чтоб измерить всю правду и ложь твоих слов.
 Неподкупного зеркала лик не обманет,
 Не сокроет тобой порожденное зло.

 То зерцало - твоя беспристрастная память,
 В нем поступки и мысли видны без прикрас,
 Все что было забыто и скрыто годами
 Перед взором твоим промелькнет в этот час.

 И тогда, знай, стократно в тебе отзовется
 То плохое, что в жизни успел совершить,
 Нестерпимым страданьем за зло воздается,
 Муки совести станут язвить и душить.

 Они явятся в образах жутких созданий,
 Порожденья фантазий и страхов твоих,
 Перед ними бессильны слова оправданий,
 Бездна ада стоит за плечами у них.

 Яма- Раджа, веревкой обвив твою шею,
 К месту казни потащит тебя за собой,
 Чтобы тело предать жесточайшим лишеньям,
 За грехи причиняя ужасную боль.

 Боги мщенья придут и тебя обезглавят,
 Вырвут сердце, сожрут твои кости и плоть,
 Ощутить в полной мере страданья заставят,
 Если страха пред ними не смог побороть.

 Обезумев от ужасов диких и боли,
 Саму смерть избавленьем желанным зовешь,
 Но ты мертв и лишен сей спасительной доли
 И, подвергнутый казни, уже не умрешь.

 И не будет конца этим жутким мученьям,
 Расчлененное тело опять оживет,
 И опять эта страшная сила отмщенья
 На кровавые части его разорвет.

 Вновь и вновь будут длиться жестокие пытки,
 Если ты не сумеешь постигнуть их суть,
 Обуздай свои чувства и сделай попытку
 Палачам беспощадным в глаза заглянуть.

 Узнавай же скорее в чудовищах этих
 Свои мысли, что формою разум облек,
 Сам себя ты сейчас призываешь к ответу,
 Отворив подсознания мутный поток.

 Все пороки твои и дурные деянья
 Воплотились в загробных картинах Суда
 В этих демонах мщения и воздаянья
 От которых тебе не уйти ни куда.

 Не пугайся тобою рожденных видений,
 Не пытайся солгать при подсчете камней,
 Знай, что эти созданья - бесплотные тени,
 Но и ты - порождение мира теней.

 Твое тело желаний пусто по природе,
 Как и те, кто стремится его разорвать.
 Потому, не имея физической плоти,
 Вновь и вновь ты способен из праха восстать.

 Если сможешь проникнуть ты в суть своих страхов
 И постичь Пустоту, что за ними стоит,
 Вне иллюзии формы и видимых знаков,
 Твой возвышенный дух Дхармакайю узрит.

 И когда Пустота, свою суть проявляя,
 Воссияет, божественный трепет внушив,
 Знай, что взору является Самбхогакайя,
 Создавая блаженных небес миражи.

 Если свет Пустоты произвольно прольется,
 Отдавая себя сотворенным мирам,
 Сострадающим телом тогда он зовется,
 Это - Нирманакайи спасительный храм.

 Так, познавший три эти божественных тела,
 Эти Кайя благие одно за другим,
 В просветленье своем достигает предела
 И, свободный, сливается с телом одним.

 С тем единым, объемлющим все, основаньем
 Неизменной и вечной природы ума.
 Телом Высшего Будды его называют,
 Изначальное есть Адикайя сама.

 Будь внимательным ныне, о сын благородный,
 И воспользуйся тем, что дает тебе Суд.
 Здесь черта, отделившая всех несвободных
 От познавших Реальность возвышенных Будд.

 Если в миг сей сумеешь все страхи оставить
 И к спасительной истине ум устремить,
 Обретешь Просветленье, и прошлого память
 В мир страданий не сможет тебя возвратить.

 Этой истины свет пред тобою являлся
 На превратностей полном посмертном пути
 В проявлениях Бардо, но ты убоялся,
 Не сумев пониманье его обрести.

 Всем вниманьем твоим завладели виденья,
 Заставляя в реальность поверить свою.
 Ты не смог разглядеть в них иллюзии звенья,
 Заблудившись в неведомом этом краю.

 Если ты и сейчас удержать не сумеешь
 На пути к Просветленью твой суетный ум,
 Если ты как и прежде собой не владеешь
 Перед сонмом видений и тягостных дум,

 То лучи сострадания Будды благого,
 Что струились к тебе из божественных глаз,
 Оборвутся, и в бездне окажешься снова,
 В иллюзорных мирах очутишься тотчас.

 И опять повторится извечная участь -
 Вновь родиться, любить, ненавидеть, страдать,
 Срок отмеренный кармой покорно отмучась,
 На Суде перед Вечным Владыкой предстать.

 Чтобы сферы достичь не подверженной тленью,
 Милосердного Будду ты в сердце храни,
 Вспоминай об Ученье, молись со смиреньем,
 Все соблазны и страхи свои прогони.

 Разгляди же в страданьях и в толпах чудовищ
 Неизменного блага живые черты,
 И, пройдя испытанья, духовных сокровищ
 Перед ликом божеств удостоишься ты.

 


 Глава 7. Наставления о созидательной силе мысли

Помни, сын благородный, о силе влиянья
Возникающих мыслей, и добрых, и злых,
Что бросают твой ум, то в пучину страданья,
То возносят в пределы блаженств неземных.

В мире Бардо, лишённый телесных покровов,
Силу мыслей своих ты сполна ощутишь –
Если прежних привычек не сбросишь оковы,
То в объятья несчастий легко угодишь.

Когда волю ты дашь раздраженью и гневу,
Недовольный поступками ближних своих,
Когда алчности низкий болезненный недуг
Не позволит забыть о богатствах земных,

То сей груз неизжитых тобой вожделений
К возрождению в низших мирах увлечет.
Тот сумеет избегнуть порочного плена,
Кто вражде и раздору любовь предпочтет.

От привычных эмоций сознанье очисти
И не будь их безвольною жертвою впредь.
Всё мирское спадёт, словно с дерева листья,
Неизменной оставив духовную твердь.

В этом Бардо одною лишь мыслью благою
К Просветленью ты можешь направить стези,
Иль напротив, однажды помыслив дурное,
В мир страданий надолго себя погрузить.

Будь же собран и помни – нельзя отвлекаться,
Здесь проходит граница меж сферою будд
И мирами, где вечно должны воплощаться
Существа, что зависят от чувственных пут.

Здесь возможно мгновенно достичь Просветленья
И к сознанию Будды всецело припасть,
Но и также довольно лишь только мгновенья,
Чтоб в мирах сотворённых надолго пропасть.

Обрати же сознание к мыслям достойным,
Об Ученье, о Будде в сей миг вспоминай,
Сохраняя свой ум неизменно спокойным,
В сокровенные тайны его проникай.

Может статься тебе, как и многим умершим,
Будет трудно сдержать своих мыслей разбег,
Здесь несобранный ум беспокойству подвержен
И подобен теченью стремительных рек.

Что скрывалось под спудом физической плоти –
Бездна страхов, желаний, стремлений, страстей,
Здесь в бесплотных мирах обретает свободу
И господство над слабою мыслью твоей.

Распахнуться врата подсознанья, на волю
Выпуская фантомов мятущийся рой.
Эти образы ум не дадут успокоить,
Отвлекая вниманье своею игрой.

Но когда хоть на миг ты себя осознаешь,
Не поддавшись искусу оживших картин,
В глубине своего существа понимаешь,
Что источник различных видений один.

В этот миг постарайся призвать Всеблагого,
Укрепить пониманье и веру свою,
Уповай на любовь милосердного бога,
Обретай в нём опору в загробном краю.

Обратись к своему божеству со смиреньем,
Здесь молитва и вера помогут тебе
Одолеть иллюзорных миров искушенья
И приют обрести в просветлённом уме.



 Глава 8

Чредой прошли перед умершим
Сонмы многоликие божеств,
Тех, кому он в жизни был привержен,
Почитая за живых существ.

Но увидев плод своих деяний
В светоносной сущности богов,
Не сумел он с чистого сознанья
Снять священный призрачный покров.

И тогда пред очи Дхарма-Раджи
Для суда умерший приведён.
Этой встречи удостоен каждый,
Кто из жизни смертью взят в полон.

В этом мире он, Владыка Смерти,
Совершает справедливый суд,
И к нему, с земной расставшись твердью,
Вереницы умерших текут.

Образ этот может быть ужасен,
Иль напротив, благостен и тих.
Будет он нисколько не опасен
Для того, кто суть его постиг.

Ведь и он выходит, как и боги,
Из сознанья умерших существ,
Потому одни полны тревоги,
Утаить грехи не зная средств,

А другие, чистые душою,
Налегке приходят к божеству,
Нечего таить им пред собою,
Зарывать в опавшую листву.

Не страшит их демон воздаянья,
Зеркала кармического гладь
Будет беспристрастно все деянья
И событья жизни отражать.

Здесь важней не наказанья мера,
А возможность выучить урок,
Вспомнить все достойные примеры,
Лучшее, что в жизни сделать смог.

Умерший теперь без всякой фальши
Жизнь свою обязан осветить
С самого рождения и дальше,
Ничего стараясь не забыть.

Белыми камнями дух-хранитель
Добрые дела его сочтёт,
Чёрными лукавый искуситель
Счёт делам греховным поведёт.

Ощутил он как тотчас же странно
Был его расширен кругозор,
Зеркало подобное экрану
Заняло весь видимый простор.

Словно вновь участником событий
Стал он в жизни прожитой своей.
Много неожиданных открытий
Совершалось в переменах дней.

Лента жизни будто бы мгновенно
Ныне развернулась перед ним,
И при этом необыкновенно
Каждый миг во всех деталях зрим.

Мысли все и все переживанья
Заново умерший ощутил,
Радость встреч и горечь расставанья
Словно наяву он пережил.

Давние мечты, былые грёзы
Становились ярки и свежи,
Оживали радости и слёзы,
Все движенья мысли и души.

И ещё ему теперь открылись
Чувства всех, им встреченных, людей,
Все их беды в сердце отразились
И страдать заставили сильней.

Ощущая остро боль другого
От обиды, нанесённой им,
Сам себя наказывает строго,
Мукою раскаянья томим.

Как безмерно был он опечален,
Вспомнив о деяниях плохих,
Совесть беспощадно обличала
Все, им совершённые, грехи.

Все пороки, вся несправедливость,
Вылились в один душевный ад,
За былую гордость и гневливость
Жёг огонь, не знающий преград.

Словно бы грехов во искупленье
Он ввергался в огненную печь,
И в горниле этом демон мщенья
Призрачную плоть пытался сжечь.

Но всегда после подобной казни
Появлялись всходы добрых дел,
Ощутить давая, словно праздник,
Радость тех, кому помочь сумел.

А когда, в сомнениях теряясь,
Он не мог деянье оценить,
То Владыкой Смерти предлагалось
Собственное сердце вопросить.

Выяснить его ли повеленьем
Был поступок этот вдохновлён,
Или же, напротив, выраженьем
Низменных страстей явился он.

Ставились умершему в заслугу
Проявленья искренней любви –
Приходил ли он на помощь другу,
Мог ли бескорыстие явить,

Мог ли терпеливо, с пониманьем
За ошибки ближнего прощать,
Чувствовал ли к слабым состраданье,
Почитал ли он отца и мать.

Отмечались белыми камнями
Все попытки внутренне расти –
Размышленья, обученье в храме
Для того, чтоб мудрость обрести.

Цену он узнал своим деяньям –
Из всего накопленного им
Благодатна только тяга к знаньям
И любовь, что отдана другим.

Всё иное суетным балластом
Отягчало прожитый им срок,
Сколько дней потратил он напрасно,
Не усвоив вовремя урок.

И об этом горько сожалея,
Воплотиться жаждал он опять,
Чтобы можно было поскорее
Прежние ошибки исправлять.

В нём к тому же зрело пониманье,
Что таков и будет приговор,
Что в награду или в наказанье
Он вернётся на земной простор.

Но слова монаха, долетая,
Называли всё посмертным сном
И к освобожденью призывали
От иллюзий, созданных умом.

Слышал он, что здесь лежит граница,
От которой два пути ведут –
Первый тянет снова воплотиться,
А второй уводит в сферу будд.

И пытаясь следовать совету,
К милосердью Будды он взывал,
Чтобы всюду видеть царство света,
А не страшный демонский оскал.

И тогда, в какое-то мгновенье
Вдруг исчезли зримые черты,
И явилось, словно озаренье,
Лоно светоносной Пустоты.

Без остатка в свете растворились
Грозные приметы божества,
Будто всё былое лишь приснилось
И сейчас уж помнится едва.

Но кому? Кто тот былой сновидец,
И над кем вершился правый суд?
Кто пред Дхарма-Раджей очевидец
Прежней жизни, вновь прошедшей тут?

В безграничном свете исчезает
Всё, что было личным и своим,
Умерший последнее теряет,
С чем когда-то был отождествим.

Но влекомый страстью неизжитой,
Он себя страшится позабыть,
Утерять в сиянии разлитом
Некую связующую нить.

Груз укоренившихся привычек
Не даёт в сияние войти,
Оробевший разум, как обычно,
Направляет вспять свои пути.

Воссоздать пытаясь торопливо
Столь привычный зримый небосклон,
Радужного света переливы
Снова формой облекает он.

Прошлое, что память сохранила,
Словно начинало воскресать,
То, что и поныне сердцу мило,
Взору вдруг представилось опять.

И пускай не солнечным сияньем,
А свеченьем залиты иным,
Как знакомо все воспоминанья
Ярко развернулись перед ним.

Виделись знакомые картины –
Небо синевой пленяло взор,
Облака, зеленые долины,
Белые вершины снежных гор.

Ощущенья прежние явились,
Словно вновь в телесность погружен,
Будто снова тело возвратилось
С коим смертью был он разлучен.

Но не то усталое, больное,
Что перед кончиною носил,
Был он как бы снова удостоен
Всех присущих молодости сил.

Оттого ли, что подобно многим,
Одряхлев и став совсем седым,
До конца земной своей дороги
Он в душе остался молодым,

И теперь сбылось его желанье,
Потаенных мыслей вызрел плод,
Молодость явилась на свиданье,
Лет прожитых сбросившая гнет.

Новым ощущеньем пораженный,
В цвете лет себя он сознавал,
Прежний мир увидев возвращенным,
Образы земные созерцал.

И согласно мысленным движеньям
Все, о чем бы он подумать мог,
Будто бы волшебным мановеньем
Появлялось тут же в краткий срок.

Воссоздав привычное жилище,
Он себя вещами окружал,
Снова вкусом позабытой пищи,
Здесь не нужной, чувства ублажал.

Вспомнил и о всех ушедших прежде -
О друзьях, родителях своих,
И тот час исполнился надеждой
Вновь людей увидеть дорогих.

И надежды были не напрасны –
Видит он, идут его встречать
Люди в одеяниях прекрасных,
Среди них отец его и мать.

Да они, но кажется, что старость
Не сгибала их под грузом лет,
Будто увяданье не касалось
Никогда знакомых с детства черт.

И опять как некогда бывало,
Радость чувств сыновних он узнал,
Мать его как прежде целовала,
И отец как прежде обнимал.

Оглядевшись, он увидел вскоре
И других, собравшихся вокруг,
Чей уход в душе оставил горечь
Смертью обозначенных разлук.

В этих светлых сущностях узнал он,
Многих с кем делил былые дни,
Хоть и изменившихся нимало,
С той поры как виделись они.

И нужды им не было словами,
Как когда-то чувства называть
Здесь любви и радости волнами
Каждый мог другого проницать.

Мысли их свободно сообщались,
Одеяньем слов не тяготясь,
За туманной фразой не скрываясь,
В непонятной речи не таясь.

Первой встречи радости умерив,
Все готовы показать ему
Новый мир, открывший свои двери
Для души преодолевшей тьму.

Там внизу, раскинувшись пред ними
У подножья живописных скал,
Город, расположенный в долине,
В переливах света утопал.

Собственно и был он только светом,
Как и все, что зыбилось вокруг,
Только взор людской увидел в этом
Кружево из башен, арок, дуг,

Красоту величественных храмов,
Монастырских келий и оград,
И алтарь с куреньями, и ламу,
Перед ним вершащего обряд,

Лотосы в пруда зеркальной глади,
Стаи птиц, парящих в синеве,
Зелень ослепительную сада,
Спелые плоды среди ветвей.

Было все как будто отраженьем
По земле исхоженных дорог,
Но небесным полнилось значеньем
Словно некий сказочный чертог.

Открывались в образах привычных
Новые и лучшие черты –
Краски ярче, звуки мелодичней,
Формы лучезарны и чисты.

Рядом плыли светочи сознанья
Как огней сияющих парад,
В облик человеческих созданий
Превращал их прибывшего взгляд.

И являлось формою свеченье –
Лиц прекрасных трепетный овал,
Стройных тел изящное сложенье,
Тонкий шелк узорных покрывал.

Тут же, оказавшись с ними рядом,
Узнаваньем радостным лучась,
Замечал он проясненным взглядом
С их судьбой таинственную связь.

Словно раньше, в прежних воплощеньях
Вместе довелось им испытать
И успех, и боль былых лишений,
И любви взаимной благодать.

Чувством переполненный знакомым,
Он согласно влился в их поток,
Предвкушая встречу с новым домом,
Отдых от терзаний и тревог.

И когда пред ними появилась
Чистых знаний яркая волна,
То во взоре их преобразилась,
Стала храмом радужным она.

За другими в светлую обитель
Умерший торжественно вступил,
В золотом сиянии разлитом
Мудрость неземную ощутил.

Этой светлой пищею питаясь,
Снова жизнь свою припомнил он,
В скрытый смысл событий проникая,
На дальнейший поиск вдохновлен.

Облик охранителей Ученья
Перед ним в сиянии возрос,
И богам своим благодаренья
Он благоговейно произнес.



Глава 9. Наставления о шести иллюзорных мирах

Если, сын благородный, не вняв наставленью,
На блуждание в Бардо себя ты обрёк,
Знай, что вскоре увидишь миров проявленья,
Час рожденья в которых уже не далёк.

Твоё тело – наследие прожитой жизни,
Начинает всё больше и больше тускнеть,
Как и память о доме, о прежней отчизне,
Обо всём, что отняла разлучница смерть.

В беспокойстве повсюду ты будешь метаться –
Жаждать нового тела как новых одежд,
И искомое вскоре начнёт проявляться,
Откликаясь на зов твоих смутных надежд.

Ты увидишь сиянья различного цвета
Из шести, возрожденье несущих, миров.
К одному из миров, к его дивному свету
Притянуться твой разум отныне готов.

Знай, что принцип подобья влечёт к этой сфере,
В этот мир, что сознаньями многих творим,
Здесь найдёшь пониманье в воззреньях и вере
И созвучье желаньям и чувствам твоим.

Здесь с другими ты будешь творить неустанно
Силой мысли пространство обители сей,
В соответствии с тем, что считаешь желанным,
Что привычно по прожитой жизни твоей.

Здесь увидеть ты сможешь места и предметы,
Коих жаждал, боялся, о коих мечтал,
Воплотив ожиданья в миры, чьи приметы
Из энергии мысли твой разум соткал.

Знай, сияние мира, где должен родиться,
И к которому кармой своей ты влеком,
Ярче прочих сияний тебе будет мниться,
Соблазняя знакомым призывным огнём.

Если к белому свету сейчас устремишься,
То получишь рождение в мире богов.
Красный свет означает, что ты воплотишься
Среди асуров, ищущих всюду врагов.

Синий свет – мир людей, а зелёный – животных,
Где родишься ты диким, бесправным, тупым,
Жёлтый – мир неприкаянных духов голодных,
Тускло - серый – из ада клубящийся дым.

Знай, что тело твоё в этот миг озарится
Характерным сиянием мира того,
Где, в согласии с кармой, ты должен родиться,
Одолеть притяженье его нелегко.

Избежать постарайся пристрастий ничтожных
И ко свету любому будь равно открыт,
Каждый Светом спасения станет возможно,
Если примешь как должно благие дары.

Даже если божеств ты увидишь великих,
Иллюзорность виденья постигнуть сумей,
Заслоняют Реальность все зримые лики,
В мире образов трудно угнаться за ней.

Погрузись в глубину пустоты светоносной,
Что всегда пребывает в сознанье твоём.
Здесь в Предвечной Основе ты – маленький остров,
Раствори в ней ума своего окоём.

Кто в подобном сиянии длит пребыванье,
Не поддавшись обману навязчивых снов,
Тот, достигнув единства с основой сознанья,
В иллюзорных мирах не рождается вновь.



Глава 10. Наставления о возможности избегнуть лона

Если снова постигла тебя неудача
В постижении сути услышанных слов,
Ветром кармы влечёшься ты в области плача,
Безотрадных, кошмарных, мучительных снов.

И опять, низвергаясь в объятья лишений,
Слышишь злобных стихий беснованье и вой,
Разъярённые толпы приходят в движенье
И бегут в опустившейся тьме за тобой.

И тогда, убегая всё дальше и дальше
Ты себя обнаружишь в ужасных местах,
Если в жизни твоей было множество фальши,
В сердце злоба и зависть, и ложь на устах.

Но когда ты, напротив, был светел душою
И хорошую карму успел накопить,
Ощутишь, что обители счастья, покоя
Для тебя свои двери готовы открыть.

Если ум твой игрою иллюзий обманут
И от власти желаний не может бежать,
К материнскому лону ты будешь притянут
И в назначенный срок возродишься опять.

Потому что, пугаясь видений загробных
И в любое укрытье стремясь поскорей,
Ты увидишь в дающей рожденье утробе
Избавительный образ открытых дверей.

Но и даже теперь существует возможность
Бесконечных рождений прервать череду,
Если сменит метанья ума осторожность,
И слова наставленья до слуха дойдут.

И последовав этим словам неуклонно,
Отворённые двери ты сможешь закрыть,
Избежишь нисхожденья в зовущее лоно
И стремленье к сансаре сумеешь избыть.

Если в Бардо себя осознать ты способен,
Постарайся в одно свои мысли собрать,
Стаду диких коней здесь твой разум подобен,
Нелегко своенравность его обуздать.

Знай о том, что к чему б не направил ты разум,
То свершится в согласии с мыслью твоей,
Злонамеренность плотью оденется сразу
И заставит страдать многократно сильней.

Потому не исполнись ни злобы, ни мести,
Но к добру неуклонно себя направляй
И повсюду, в каком ни окажешься месте,
Ты влияние кармы благой проявляй.

Здесь минутная лень будет дорого стоить,
Всё благое в пучине несчастий губя,
А стремленье к добру вознесёт, удостоив
Быть причастным блаженству и счастью тебя.

Знай, что время пришло отвернуться от лона,
Одолеть притяженье распахнутых врат.
Если в лоно сейчас ты войдёшь обречённо,
Не избегнешь страданий и горьких утрат.

В этот миг чистота твоих мыслей и стойкость
Помогают закрыть возрожденья врата.
Отрешись от соблазнов, будь собран настолько,
Чтоб во многом единое видеть всегда.

Если мужа с женою в любовном соитье
Доведётся увидеть в решающий час,
Знай о том, что участие в этом событье
Твоего воплощенья основу создаст.

Избегая вовлечься в пространство меж ними,
Со смиреньем и верой хвалу вознеси,
Назови, поклоняясь, божествами своими
И духовной поддержки у них попроси.

И когда этим помыслам будешь ты предан,
В своём сердце молитву всечасно твори,
Одержать над сансарой сумеешь победу,
Двери лона в решительный миг затворив.

Если всё же сильно притяжение лона,
Постарайся дальнейший усвоить совет,
Позволяющий вспомнить рожденья законы
И на тайны его проливающий свет.

Пред тобой неизбежно возникнет виденье
Двух существ, зачинающих новую жизнь,
И какие бы вид их не вызвал стремленья,
От вхождения в лоно в сей миг удержись.

Знай, влекомый страстями, ты можешь родиться
Со звериною сутью под ликом людским,
Стать животным, как прямо о том говориться,
Если ум твой  желаньем и злобой томим.

И ещё, если кармою случай назначен
Возродиться с душою и телом самца,
Ты к отцу свою мать возревнуешь и, значит,
Тягу к ней испытаешь, отвергнув отца.

Если ж самкою стать тебе карма велела,
Мать отвергнув, стремишься к отцу своему,
Чувство ревности также тобой завладело
И создало основу для будущих мук.

Поддаваясь влеченью, ты ввергнешься в лоно,
В миг соитья в блаженное впав забытьё
И очнувшись, себя ощутишь эмбрионом,
Потерявшим и память и имя своё.

Эту новую плоть как себя принимая,
Ты отныне единым становишься с ней
И выходишь из чрева, глаза открывая,
По исходу природой назначенных дней.

Для того, чтоб облекшийся плотным покровом,
Дух твой мог бы опять опыт жизни вкусить,
Отдаваясь страстям и деяниям новым,
И с сансарою связь продолжая крепить.

Но в любом из миров твоим станет уделом
Путь страданий на долгий томительный срок,
Если тяга к сансаре тобой завладела,
Заставляя войти в иллюзорный чертог.

Потому, прогоняя губящую ревность,
Ты родителей должен равно принимать,
Относясь ко всему без приязни, без гнева,
И отца божеством почитая, и мать.

Устрани же влияние страсти и злобы
В тот момент, когда лона открыты врата,
В чистоте свои мысли держи, и утробы
Для тебя избежать не составит труда.

Если лона врата притягательны всё же,
Иллюзорную суть их старайся понять,
Этот метод закрыть тебе лоно поможет
И стремленье к нему навсегда обуздать.

Пусть твой разум виденьям не будет подвластен,
Сколь живыми  б они не казались порой,
Зная их нереальность, избегнешь соблазна
Наваждений бесплотных увлечься игрой.

Нет причины испытывать страх и желанье,
Трепетать перед тем, в чём реальности нет,
Постарайся в сей миг проявить пониманье
И стряхнуть пелену иллюзорных тенет.

Размышляя об истинной сути явлений,
Ты придёшь к пониманию зримых вещей
Как лишённых реальности призрачных теней,
Порождённых сознаньем и кармой твоей.

Сну подобны они, миражу, отраженью,
Что струится, колеблясь, по зеркалу вод.
Эта мысль остановит к сансаре движенье,
И закроется лона влекущего вход.

Постарайся, все мысли собрав воедино,
К свету Высшей Реальности их направлять,
Упованья, заботы и страхи отринув,
В первозданном покое свой ум сохранять.

Омрачённость ума и его беспокойство –
Вот вещей и явлений реальный исток,
Созидающий формы, различия, свойства…
Пробудись и очисти сей мутный поток.

От мирского рассудка себя отдаляя,
Обретая свободу в сознанье пустом,
Ты в естественной сути своей пребываешь
И становишься Будды единым умом.

Если сможешь достичь изначальной основы,
Из-под власти сансары уйдёшь без труда,
Иллюзорных миров разбивая оковы,
Закрывая зовущего лона врата.



Глава 11. Наставления о выборе пути к воплощению

Помни, сын благородный о том, что в сансаре
Шесть миров твоего воплощения ждут.
И они либо жизнью счастливой одарят,
Либо в омут страданий тебя окунут.

Но попробуй понять нереальную сущность
Всех миров, порождённых сознанья игрой,
Восприми их как плод заблуждений гнетущих,
Увлекающих ум неустойчивый твой.

Мир любой создаётся твоим восприятьем
И твоею готовностью видеть его,
Обусловленной кармой и прежним понятьем
О природе и сути себя самого.

Знай, что ты до сих пор не утратил возможность
Эти прочные цепи сансары порвать,
Помрачённость ума навсегда уничтожить
И в сознании Будды сполна пребывать.

Но смирись с неизбежным, о сын благородный,
Если суть наставлений моих не познал,
Если лоно влечёт, значит карме угодно,
Чтобы путь воплощенья ты ныне избрал.

Так оставь же попытки закрыть эти двери,
Если в чрево войти подошел тебе срок.
Там, где вновь суждены обретенья, потери,
Рассмотри варианты возможных дорог.

Они явятся в знаках того континента,
На котором родиться тебе предстоит,
Эти знаки несут приближенье момента
Нисхожденья в сансару с духовных орбит.

Перед мысленным взором возникнет виденье
Того места, где вскоре ты плоть обретёшь,
Получив в соответствии с кармой рожденье,
Где созвучье душевным стремленьям найдёшь.

Если в мире богов ты достоин родиться,
Видом храмов чудесных свой взор усладишь,
Их богатству и роскоши будешь дивиться,
Золотому убранству фасадов и крыш.

Мир асуров, живущих войной великанов,
Пред тобою откроется в круге огней,
В шуме битвы, ведущейся здесь неустанно,
В нескончаемых тяготах, связанных с ней.

Если в мире животных родиться ты должен,
Пред тобой или скотный появится двор,
Или логово зверя, сокрытое в толще
Неприступных, туманом окутанных гор.

Если будешь рождён ты средь духов голодных,
То видение мест безотрадных смутит –
Или выжженных пустошей облик бесплодный,
Или зарослей тёмных пугающий вид.

Если путь твой лежит к обитателям ада,
То увидишь зловещие тени окрест,
Погружённые в сумрак, наполненный чадом,
И почувствуешь всю обречённость тех мест.

Да поможет тебе твоя карма благая
Уберечься от сфер, перечисленных мной.
Воплощения в этих мирах избегая,
Возродишься и примешь ты облик людской.

Небеса для рожденья удачны во многом,
Добродетельной кармы там вкусишь плоды
Как награду за жизни, угодные богу,
Если был милосерден и праведен ты.

В возрожденье таком лишь один недостаток –
Жить в обителях этих настолько легко,
Так заслуженный плод изобилен и сладок,
И настолько блаженство твоё  велико,

Что не скоро потребность в себе осознаешь
К Просветленью свой прерванный путь продолжать,
Без забот и тревог в небесах пребывая,
Не стремишься из плена иллюзий бежать.

В человеческом мире желай воплотиться
Только здесь развивается духа зерно.
Божества могут властью и славой гордиться,
Но достичь Просветления им не дано.

Жизнь богов может быть весела и беспечна
В череде бесконечных пленительных дней,
Жизнь людская в сравнении с ней быстротечна,
И страданья сопутствуют миру людей,

Но лишь разум людской, принимая страданья,
Пред невзгодами жизни сумев устоять,
Обратит их во благо духовного знанья
И учение Будды сумеет понять.

Даже если сейчас ты над кармой не властен,
То однажды сумеешь судьбу изменить,
Устремленья благие не будут напрасны
И помогут на путь Просветленья вступить.

Если взору предстанут людские селенья,
Где жилища согреты теплом очагов,
Значит к этому миру сильно притяженье,
Значит здесь обретёшь ты спасительный кров.

Но настанет момент, и виденья исчезнут,
А вокруг вихри кармы начнут бушевать,
Против воли своей увлечёшься ты в бездну,
Не умея направить движения вспять.

Если карма тяжка, то твои прегрешенья,
Всё плохое, что в жизни своей совершил,
Принимает обличие демонов мщенья,
Появляется в образе мстительных сил.

Они гонят тебя сквозь безумства стихии,
Хлещет ливень и бьёт ужасающий град,
Вспышки молний и грома раскаты глухие,
Здесь любому укрытию будешь ты рад.

Если дом ты увидишь, в него устремишься
От кошмарных видений и буйных ветров,
Или в дикой пещере, в норе схоронишься,
В первой крохотной щели укрыться готов.

Можешь спрятаться ты даже в лотос цветущий,
И сомкнутся его лепестки над тобой,
От мучителей скрыв и от бури ревущей,
Предоставив защиту тебе и покой.

Не прельщайся, однако же, этим покоем,
Здесь, лишённый возможности чрево избрать,
На Земле обретёшь ты рожденье такое,
Что заставит всю тяжесть страданий узнать.

Это значит, что злобные духи сумели
В клетку страхов испуганный ум запереть.
Наставлениям мудрым последуй всецело
И не дай этим страхам тобой овладеть.

Для того чтоб ужасные демоны мщенья
Не могли за тебя твою участь решить,
Постарайся найти в своей вере спасенье,
К милосердному Будде мольбы обратить.

Представляй его в образе грозного бога,
Пусть обличьем внушает он трепет и страх
И, к тебе в этот миг приходя на подмогу,
Повергает мучителей злобных во прах.

Совершай неустанно мольбы и поклоны,
Чтобы он своей мощью тебя оградил,
Дав возможность избрать подходящее лоно,
Избегая влияния демонских сил.

Помни также, что мыслью благой и высокой
Порождаешь ты образ всесильных божеств,
Мыслью низкой и злой открываешь дорогу
Появлению мстительных злобных существ.

Знай ещё, что в толпе среди демонов этих
Есть и те, кто не смог после смерти пойти
Ни дорогой, ведущей к духовному свету,
Ни на Землю, чтоб новую плоть обрести.

Заплутавшие в Бардо, поддавшись соблазну
Приведений и духов пополнить ряды,
Здесь надолго увязнут и будут несчастны,
Постарайся избегнуть сей участи ты.

Знай, сейчас для тебя будет лучшим решеньем
В Пустоте первозданной себя растворить
И, к истоку всего осознав  приобщенье,
Изначальную сущность свою проявить.

Иль подумать, хотя бы, о том, что явленья,
Сколь бы ни был порою реален их вид,
Порожденья сознанья, игра отражений
Твоей мысли, которая мир сей творит.

Если ты не способен постичь изначальность
И участником стал иллюзорной игры,
То привязанность к миру сокроет реальность,
Затуманит сознанье твоё до поры.

Не спеши привязаться к тому, что увидишь
И себя иллюзорному миру отдать.
Но старайся из круга порочного выйти
И опору в своём божестве отыскать.

И тогда, постигая его совершенство,
Ты навстречу ему своё сердце открой,
Обрети пробуждение в Теле Блаженства
И чертогов небесных отрадный покой.

Если тяжкая карма, о сын благородный,
Всё же к лону тебя неизменно ведёт,
Наставлению вняв, ты сумеешь свободно
Сделать правильный выбор влекущих ворот.

Если страха влиянье склоняет укрыться
Под защитою первых попавшихся врат,
Не давай этим чувствам в себе укрепиться
И к воротам любым не стремись наугад.

Если демонов сам одолеть не сумеешь,
Тех, что в лоно тебя заставляют вступить,
К божеству своему обращайся скорее,
Чтобы полчища мстительных сил победить.

Знай, сейчас обладая сверхчувственным зреньем.
Ты способен увидеть рожденья места,
Те миры, где возможно твоё воплощенье.
Сделав выбор, направь свои мысли туда.

И запомни, есть две основные дороги,
Что из Бардо сознание наше ведут:
Путь во чрево в сансару приводит в итоге,
А другой переносит в обители будд.

Тот, кто в чистые сферы свой дух устремляет,
Кто в познанье достиг очевидных высот
Над судьбой и Учением так размышляет,
Бестелесный готовясь свершить переход.

«Горе мне, что скитаясь во мраке сансары
В протяжение долгих и долгих веков,
Принимая уроки судьбы за удары,
Я доныне несу тяжесть этих оков.

Но постигнув свою изначальную сущность,
Я смогу за пределы сансары шагнуть,
Просветленье обресть в недалёком грядущем
И к сознанию Будды всецело примкнуть.

И теперь, когда время моё истекает,
Я рожденье чудесное должен  познать,
Перед Буддой на уровне Самбхогакайи
Из священного лотоса к жизни восстать».

Когда мысли такие в тебе возникают,
Можешь стать обитателем высших миров,
Всё величие будд в этот миг постигая
И значение их милосердных даров.

И в обитель желанную мысли направив,
Не прельстившись соблазнами сферы иной,
В ней тотчас возродишься и, Бардо оставив,
В небесах обретёшь ты блаженный покой.

И отныне, закончив в сансаре мытарства,
Ты владык совершенных сумеешь узрить –
Амитабху великого в Западном Царстве
И Майтрейю, что в будущем станет царить.

Но, однако, не всякому карма позволит
В сферу будд свою чистую мысль вознести,
Если тяжек кармический долг, то невольно
Ты опять должен будешь в сансару войти.

И тогда пригодится тебе наставленье,
Что поможет достойное лоно избрать.
Этот выбор имеет большое значенье
И влияет на то, кем сумеешь ты стать.

И насколько тебе в воплощении новом
Путь познанья реальности будет открыт,
По нему ли пойдёшь к изначальной основе,
Иль привязанность к миру твой ум победит.

Изучи же своим ясновидящим оком
Все доступные взору земные места,
Избирая такое, где вера глубока,
И где жизнь в соответствие с нею чиста.

Знай при этом, сколь важно направить желанье,
Чтобы жизнь обрести в благородной семье,
Где религию чтут и где духа исканье –
Основная из многих возможных примет.

А для этого так размышляй постоянно:
«Я духовным владыкой хочу быть рождён,
Будет брахмана участь мне также желанна,
Или йога, что силой ума наделён.

Для того чтоб, достоинством их обладая
И умея неведенья тьму сокрушить,
От страданий себя и других избавляя,
Всем живущим во благо я мог бы служить».

Этих мыслей держись, когда в лоно вступаешь,
И желанную участь сумеешь обресть.
На божеств просветлённую суть уповая,
Поспеши им мольбы и хваленья вознесть.

Пусть присутствием их освящается лоно,
Открываясь тебе как обитель богов.
Да останутся будды к тебе благосклонны,
И вкусишь ты в сансаре духовных плодов.

Знать ты должен ещё, в чём опасность таится,
Перед тем как в открытое лоно войти,
В предпочтеньях своих здесь легко ошибиться,
Тьму приняв за начало благого пути.

Под влияньем страстей можешь в лоне плохом ты
Не заметить обилья порочных примет,
И напротив, приблизившись к лону благому,
В нём увидеть предвестие будущих бед.

Для того чтоб избегнуть ошибки возможной,
Как велит наставление ты поступай,
Будь при выборе лона вдвойне осторожным
И влеченьям своим не всегда доверяй.

Если сможешь, достигни того состоянья,
Для которого все проявленья равны,
Где приятия нет, как и нет отрицанья,
Где различные чувства в одно сведены.
         
Но такое бесстрастье доступно не многим,
Не сумев отрешиться от чувств и страстей,
Ты не знаешь, к какому прибиться порогу
И в какие ворота войти поскорей.

Если снова, о сын благородный, сомненья
Перед выбором врат овладели тобой,
Обратись за подмогой к благому ученью
И в сознании Будды свой ум успокой.

Когда светом реальности всё озарится
Прояснившимся взором вокруг погляди,
Своей истинной сути позволь проявиться
И, доверившись ей, безоглядно иди.

Оставляя привязанность к жизни прошедшей
И к тому, что в обителях Бардо обрёл,
Ни о чём не жалей, не тоскуй об ушедшем
И не сетуй на тяжкой судьбы произвол.

Но вперёд устремляйся, туда, где сияет
Мир людей столь знакомым влекущим огнём,
В этот миг, к милосердному Будде взывая,
Пожелай возродиться ты в мире людском.

Только став человеком, получишь возможность
На пути искупления кармы вступить.
И однажды тебе на пути этом сложном
Просветленья напиток удастся испить.

Завершаются этим слова наставленья,
Чтобы далее сам ты последовать мог,
Сознавая и цель своего воплощенья,
И значенье ведущих в сансару дорог.

И сейчас, когда в лоне свершится приятье,
Да не будешь оставлен ты милостью будд,
И пускай материнского чрева объятья
К возрожденью благому тебя поведут.



Глава 12

Долго пребывал смущённый разум
В обаянье призрачных миров,
И настиг умершего не сразу
Воплощенья будущего зов,

Но теперь влечёт неодолимо,
С многими соблазнами простясь,
В лоне материнском ощутимо
Обрести кармическую связь

С теми, кто в минувших воплощеньях
Рядом был на жизненном пути,
В близкие повторно отношенья
В недалёком будущем войти.

Пусть сменились роли и личины,
Но склоняет что-то осознать
Притяженья скрытая причина
И увидеть будущую мать,

И отца, и присоединиться
К ним, в своём стремлении простом
В мир людей опять желая влиться,
Тело обрести, семью и дом.

Среди тех, кто в силу кармы схожей
Восприятьем сходным наделён,
Как и окружающие, тоже
Видеть этот мир сумеет он,

Разделять похожие воззренья
Вместе с ними будет он опять,
И, однако, каждый своим мненьем
Всё-таки желает обладать,

От того, что прошлые привычки
В подсознании всё ещё крепки -
С прежним воплощением, обычно,
Связи остаются глубоки.

Все следы намерений забытых
С новой силой ярко расцветут,
Прочные кармические нити
Ткань судьбы узорную соткут.

А судьба отличьем обладает,
Потому что каждый, в свой черёд,
В мире этом общем пребывая,
Свой особый мир воссоздаёт,

Эту сумму собственных воззрений
Он спешит реальностью назвать
И готов от всех поползновений
И нападок правду защищать.

И опять, единство, беспредельность
Заслонят, пленяя и маня,
Личность, уникальность и отдельность,
Осознанье собственного «Я».

С разумом земным отождествленье
И со смертным телом предпочтёт,
Будет он средь новых поколений
Судеб длить своих круговорот.

Удаляясь ради целей мнимых
От исконных истинных высот,
Он вращает неостановимо
Бытия земного колесо.

Но всё ближе, ближе воплощенья
Подступает невозвратный миг.
И тому, как будто в подтвержденье,
Вид его родителей возник.

Вот они в огне любовной страсти,
Жизни дар готовые зачать,
И, к происходящему причастен,
Этот дар желает он принять.

Чтобы вновь в телесной оболочке
Обрести сознанию приют,
И, отождествившись с нею прочно,
Жизненный избрать себе маршрут.

Как когда-то смерти отдаваясь,
В бардо совершая переход,
Так теперь, телесность принимая,
Снова он в беспамятство впадёт.

Всё происходящее глубоко
В памяти укроется его,
Прошлое оставив за порогом,
Он уже не вспомнит ничего.

Новые возникнут ощущенья –
Яркий нескончаемый парад,
Всё, что совершалось до рожденья,
Новые события затмят.

Так вперёд на встречу испытаньям
Он летит неведомому в пасть,
Движимый единственным желаньем
В чрево материнское попасть.

И незримым третьим в миг зачатья
Был он неотступно меж двоих,
Из небытия упал в объятья
Будущих родителей своих,

В забытьё мгновенно провалился,
Мощным вихрем кармы увлечён,
Чтобы продолжением явился
В теле материнском эмбрион.

Девять долгих месяцев развиться
Эмбриону требуется срок.
Время подойдёт, и возродится
Самоосознания поток.

В мир материальных измерений
Новый постучится человек.
Колесо смертей и возрождений
Продолжает неустанный бег.

1998 - 2023