Мой вид похож на вид - Ратапуаля - Honore Daumier

Выпячивались к спящим звездам фаллосы люпинов
Синих, дюжины бутончиков до когтя оголив,
Чашка глиняная под, а в ней червивая малина.
Натюрморт на лоне черности безудержно красив -
Картина на стене без рамочки из черепков кувшина.

Гибкий и ленивый реверанс стального канделябра
Гусеницей пьяной и мохнатой вьется над столом.
Духи не родившихся детей, и визг кадавров
Прилипают к потолку с марающим теплом.

Прерываясь изредка многозначительным молчаньем
Старая пластинка вертится обратно, замедляя ход.
Плавится, бедняжка, деформируется, жгуче льет,
Горящим сахаром, винил, слезой эбенной, на прощанье.

Я здесь – восседающий маркиз на впалом стуле,
Я в живот багрово - сладкий ром неутомимо лью.
- В форточку распахнутую милые ветра туман надули,
Переполнив влажной, льдистой сединою комнату мою. -

Мой вид похож на вид «Ратапуаля» Honore Daumier,
Мое лицо течет кленовым медом к подбородку,
Выпадает глаз и катится игриво к фиолетовой Вдове,
Что жаждет слизью угостить свою иссушенную глотку.

Клод Моне, твои картины тоже тают, медленно стекая,
Перемазалось все в липком, исказились все цвета,
Но такое ощущение, что виды impressionniste рая
И не изменились… как и было… все тут на своих местах.

Мне жарко; внутренности варятся в своем сиропе…
Сфинктер губ обхватывает горлышко бутылки, я струю
Воспламеняющийся сок в свои желудочные топи…
Пухнет брюхо… лень вставать… мочусь в портки, на стул.

И чувствую – горячая вода стекает по моим отросткам,
Собирается в цыплячью лужу, тут же превращаясь в пар.
Мякоть век накрыла очи, вижу яркую и яростную горстку
Сумасшедших мошек… кажется, уснул, впивая адский жар.

Открыл с трудом глаза, стакан мой пуст, пуста моя бутылка,
Стены и предметы ноют и скрежещут кариозным зубом о мой зуб,
Въелась в череп боль и заселилась где-то в области затылка.
Новые бутылки есть, и снова горлышко обхватывает сфинктер губ.