Аджина

Под знойным солнцем, жаждою томим,
Дорогою забытой, бесконечной
Держал свой путь скиталец-пилигрим.
Из края в край в песках пустыни вечной.

Уж не страшил его ни ветер раскаленный,
Ни смерти вкус на стиснутых губах.
Казалось, он один во всей вселенной.
Лишь он да солнце в пыльных облаках.

И прошлое сливалось с настоящим,
Бедняга жить и умирать устал.
Вдруг средь пустыни в мареве дрожащем
Холм оборотня путник увидал.

И чудный звук в пустыне раздавался.
Храним прохладой пальмовых ветвей,
Между камней журчал, переливался
Водою ведьминой таинственный ручей.

Средь грозных волн кочующих барханов
Казался он прекрасным, словно сон,
Но с давних пор в сказаниях шаманов
Родник легендой мрачной окружён.

Лишь только подходил к нему мужчина,
Чтоб жажду утолить его водой,
Как перед ним красавица Аджина
Являлась и манила за собой.

Но встреча та добра не предвещала, –
Лишь услыхав из уст его «люблю»,
Аджина из объятий ускользала
И превращалась в страшную змею.

И, обольщён чарующей красою,
Он от любви зачахнет и умрёт, –
И, поглощенный страстью роковою,
На женщину другую не взглянёт.

И, вспоминая древние преданья,
Глядел бедняга долго на родник.
И, наконец, отбросив колебанья,
К струе его погибельной приник.

В воде заклятой он искал забвенья
От той, которой грезил день и ночь.
И, потеряв надежду на спасенье,
Решил любовь он страстью превозмочь.

Он долго ждал, но ведьма не явилась.
И лишь у ног кольцом свилась змея.
И в тишине шипенье доносилось:
«Аджина есть у каждого своя».