В озерном краю. Хемингуэй - одним файлом

Последняя прогулка – На заправке – В Озерном краю

========================================

ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГУЛКА

     Рано утром пришел судебный исполнитель вместе с двумя полицейскими и выселил Крэппа из дома.
     Теперь у Крэппа не было дома. Когда-то был, а теперь не было. «Sic transit», – подумал Крэпп и побрел к железнодорожным путям. Он знал, что скоро здесь пройдет поезд Санкт-Петербург – Детройт, и хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы расстаться с жизнью. После того, как Крэппа выселили из дома, у него не осталось ничего, в том числе и желания жить.
     Подойдя к рельсам, Крэпп посмотрел в обе стороны, пытаясь определить, с какой стороны появится поезд. Почему-то ему казалось важным это знать. Если бы его спросили, зачем ему нужно это знать, он не сумел бы ответить ничего вразумительного. Но его никто об этом не спрашивал. И потому он не ломал голову над ответом.
     Вдалеке прозвучал гудок локомотива. Но Крэпп не понял, с какой стороны донесся звук.
     Крэпп еще раз осмотрелся и побрел по путям в сторону Детройта. По крайней мере, так ему это представлялось. Он представлял, что идет в сторону Детройта, а сзади его настигает поезд из Санкт-Петербурга, и машинист кричит ему, чтобы он освободил дорогу, но он, Крэпп, не обращает внимания на эти крики и спокойно продолжает путь.
     «Когда, как темная вода, лихая лютая беда была тебе по грудь, ты та-та-та-та-та-та-та... и продолжала путь». Интересно, кто такая эта «она», подумал Крэпп. И куда она направляется? Может быть, туда же, куда и он? Не так уж много направлений может выбрать женщина, если она решила куда-то направиться.
     Крэпп за долгую жизнь хорошо изучил женщин. Он был уверен, что если женщина выбрала направление на север, то мужчине лучше двинуться на юг, а если она устремилась на восток, то ему лучше всего поспешить на запад.
     Но сейчас Крэпп был бы не против попутчика. В конце концов, до Детройта далеко. А до Санкт-Петербурга с каждым шагом становится все дальше. Поэтому попутчик бы не помешал, и попутчица была бы не лишней.
     Где-то вдалеке прозвучал гудок локомотива. Крэпп прислушался, но так и не понял, откуда доносится звук.
     Крэпп оглянулся: дорога позади была пустынной. Может быть, я ошибся, и поезда следует ждать со стороны Детройта, подумал Крэпп. Может быть, я вообще перепутал направления и шагаю в сторону Санкт-Петербурга? Эта мысль его встревожила. Но менять выбранное направление без достаточных к тому оснований было не в привычках Крэппа.
     Он пнул ногой крупный кусок щебенки и, насвистывая марш из «Аиды», бодро зашагал к переезду, куда с превышением допустимой скорости на 30 км/час приближался черный джип менеджера концертного агентства, торопившегося в аэропорт, чтобы встретить прибывающего рейсом из Детройта дирижера симфонического оркестра.
     Где-то вдалеке прозвучал гудок.

_____________________
     1. «Последняя лента Крэппа» – пьеса С. Беккета.
     2. «Скриппс покинул Манселону... Один, с непокрытой головой, с запорошенными снегом волосами, он шел вдоль железнодорожного полотна...» – Э. Хемингуэй. «Вешние воды».


НА ЗАПРАВКЕ

     Крэпп шел пешком. Машину он продал. Машины у него не было. А если у человека нет машины, то одно из двух – или он идет на своих двоих, или едет поездом. Можно еще лететь самолетом. Но на самолет у Крэппа денег не хватало – даже после удачной продажи машины.
     Крэпп зашел на автозаправку, чтобы купить гамбургер. У него и оставалось-то денег всего на пару гамбургеров и бутылку пива. Он подумал: ничего удивительного, если человек не подъезжает к заправке, а подходит к ней. И спрашивает не бензин, а гамбургеры. Мало ли что. Может быть, его машина в ремонте. Или он просто разминает ноги. Кому какое дело.
     Человеку за прилавком не было до Крэппа никакого дела. Крэпп сразу это почувствовал. Все время, пока он смотрел на молодого человека, тот читал газету. Потом, отложив газету, он стал набирать что-то на клавиатуре компьютера. Кроме этого молодого человека и Крэппа, на заправке не было никого. И Крэпп решил, что этот молодой человек – продавец.
     – Простите, – сказал Крэпп. – Вы, наверное, продавец?
     – Что вы хотите? – спросил молодой человек, не отрываясь от монитора.
     Крэпп смутился. Он не понял, означает ли этот вопрос утверждение или отрицание высказанного им предположения. Ему показалось, что он отрывает молодого человека от какого-то важного дела. Чтобы расположить к его себе, он спросил:
     – Трудно, наверное, быть продавцом?
     Молодой человек поднял взгляд. Посмотрев поверх головы Крэппа, он спросил:
     – Вы горнолыжник?
     – Нет, – растерянно сказал Крэпп. – Я бывший механик.
     – Вот как, – сказал продавец. Он снова уставился на монитор. Потом посмотрел на Крэппа. – Я подумал, что вы упали при спуске, и лыжная палка вонзилась вам прямо в глаз.
     – Нет, что вы, – сказал Крэпп. – Если бы я окривел то, скорее всего, от металлической стружки или искры. Но, слава богу, ничего такого со мной не случилось. Конечно, зрение уже не то, что в молодости. Я читаю в очках, – Крэпп достал из нагрудного кармана очки и показал их молодому человеку. – Но оба глаза у меня видят примерно одинаково. Нет, я не горнолыжник, – добавил он, чтобы окончательно убедить молодого человека в том, что он говорит правду.
     Молодой человек кивнул и снова начал набирать что-то на клавиатуре. Он казался нерасположенным к разговору. И вообще он был какой-то странный. Как он сюда попал? Чем он занимался раньше? Где он учился? Может быть, он был горнолыжником? Или бобслеистом? Может быть, он проучился год в колледже? Есть ли у него родители? А подружка? Интересно, как она выглядит. Если парень предпочитает девчонок, то у него наверняка есть подружка. Но кто поручится, что он не таков.
     В любом случае, решил Крэпп, просить гамбургер у такого занятого человека неудобно. Да и гамбургеры здесь наверняка невкусные. Лучше купить еду на железнодорожной станции.
     Крэпп сказал «до свидания» и вышел на улицу. Накрапывал дождь. От железнодорожной станции только что отошел поезд.

_______________________
      «Трудно быть телеграфистом? – спросил Скриппс». – Э. Хемингуэй. «Вешние воды».


В ОЗЕРНОМ КРАЮ

     Крэпп умел выбирать попутчиков. Что-что, а это он умел. Он научился выбирать попутчиков в детстве. И с тех пор это умение в нем только крепло. К сорока годам он выбирал попутчиков лучше всех на Восточном побережье. И когда он решил пройтись по Англии, то не раздумывая выбрал в попутчики Уильяма Вордсворта. Это был удачный выбор. Хотя бы уже потому, что его сделал Крэпп, мастер своего дела. И он убедился, что выбрал как всегда правильно, когда вместе с Вордсвортом вступил в Озерный край. До этого, говоря по правде, он еще сомневался. Но день, проведенный в Озерном краю, рассеял его сомнения. Вордсворт был отличным попутчиком. Он хорошо знал Озерный край – знал, где можно искупаться, где можно собрать отличный букет нарциссов, где можно увидеть пасущегося оленя, где растут старые деревья, на ветвях которых можно устроить лежанку и с удобством переночевать. У Вордсворта, правда, открылся один недостаток: он имел склонность к декламированию стихов. Крэпп терпеть не мог стихов, ни британских, ни американских. Самое большее, на что он мог согласиться, – это взять в попутчики поэта. Но не выслушивать с утра до вечера рифмованный вздор. Он так прямо и сказал Вордсворту. Тот, похоже, обиделся и перестал говорить вообще. Это молчание действовало Крэппу на нервы. Оно не походило на то молчание, которым Вордсворт молчал в первые дни путешествия. Оно был другим, и Крэпп напрасно ломал голову, пытаясь уяснить разницу между тем молчанием и этим. Он ее чувствовал нутром, но выразить в словах свое чувство был неспособен. В конце концов, решил Крэпп, подбирать слова – занятие для поэтов. Странные они народ, поэты. И немного загадочный. Вот, например, этот Вордсворт. Кто он на самом деле? Почему его зовут Уильям, а не как-то иначе – Джордж, например, или Генри? Принимал ли он участие во Французской революции? И если да, то на чьей стороне? Много ли он написал стихов? И все ли они так плохи, как те, которые он декламировал? И нет ли среди них стихов получше? И если есть, то что с ними делать? Попросить Вордсворта их продекламировать? Но как тогда быть с молчанием, к которому он, Крэпп, его недавно принудил? Не подумает ли Вордсворт, что Крэпп не знает, чего хочет? Что он путешествует без ясной цели? Что у него вообще нет цели в жизни? Крэпп снова начал сомневаться в своем выборе – если попутчик так завладевает вашими мыслями, то вы сделали неудачный выбор. Хороший попутчик так же незаметен, как ваша тень. И вы думаете о нем так же мало, как и о своей тени. А если все ваши мысли вращаются вокруг него, как лошадки вокруг карусельной станины, то вы просчитались. Когда мы доберемся до Шотландии, подумал Крэпп, я скажу Вордсворту, что больше не нуждаюсь в его обществе. Пусть декламирует стихи на берегах любимых озер. В путешествии по Шотландии удобнее иметь рядом кого-то вроде Роберта Стивенсона. Хотя и тот, вроде бы, сочинял стихи. 

____________________
     «Озерный край Скриппс исходил с Вордсвортом». – Э. Хемингуэй. «Вешние воды».