Там хорошо, где нас нет 1

ТАМ ХОРОШО, ГДЕ НАС НЕТ.
 
 Сказка.
 
 Внучке Ангелишке.


 Я родился впопыхах,
 В ночь, при первых петухах.
 Торопил меня петух:
 «Тяжко петь и есть за двух.

 Появляйся-ка на свет!
 Мне пока замены нет.
 На плечах хозяйства груз.
 Скоро мать откроет шлюз».

 Мать считала дни на сносях,
 У кого она что спросит?
 Нет в деревне повитух;
 Только куры и петух.


 Раз, намаявшись, уснула,
 Полночь за полночь шагнула.
 Стукнул я ногой в живот:
 Потекли потоки вод.

 До дверей дойти нет мочи.
 Боль червём всё тело точит.
 Мать смахнула пот с чела
 И, сыночка родила.

 Тут петух как заорёт
 Он мол, знал всё наперёд,
 Это мальчик, не девица;
 Улетит и не простится.

 Он, петух, хоть ест за двух,
 Не напрасно ловит мух:
 Он без дела не сидит
 За хозяйством он глядит.
 
 Козы дойные пасутся,
 Куры вовремя несутся.

 А незваным чужакам
 Надаёт он по бокам.

 Конь не пашет без подпруг;
 Нет других у мамы слуг.

 Он готов служить хозяйке?
 Подавайте куры яйки!

 Мать гуляет по садочку
 Мать рожает в одиночку.
 Тот одно: ку-ка-реку!
 Нагуляет скот жирку.

 Так орал он с четверть часа
 Ждать чего от лоботряса,
 Бесконечен его стих.
 Наконец, петух затих.

 Тут и я сказал словцо,
 Показав своё лицо.
 Поднатужилась маманя,
 Жарко в хате, словно в бане.

 Свет вошёл в глаза мельком
 Я и вышел целиком.
 Без рубашки и без рева
 Прославляя Божье чрево.

 И с тех пор подвёл итог:
 Не петух отец мне - Бог.
 Я, лелея ту мечту
 За Отца Иисуса чту.

 Маме выпала удача.
 Мама радостная плачет.
 У неё в подоле - сын.
 Наклоняет мать кувшин

 Без мочалки и без мыла
 Ключевой водой обмыла
 Спеленала в простыню
 И придвинула к огню.

 Чтоб обсох я поскорее,
 Был Всевышнего добрее,
 Чтоб не видел в жизни зла,
 Чтоб сзолело зло до тла,

 Чтоб давались в руки «бабки» -
 Жгла в печи маманя тряпки;
 Куль со мной прижав к груди
 Петуху сказала: бди!

 Тот застыл как в карауле
 Супротив врага и пули.
 Нас, повеса и остряк
 Заслонил от передряг.


 Год прошёл. За ним другие
 В мыслях помыслы благие.
 Но в делах иной итог –
 Я найти себя не мог.

 Что не делаю всё плохо.
 Разум грузит суматоха.
 Чтоб не сдвинуться с ума
 Лажу в толстые тома.

 Говорят в них мудрость предков,
 Нынче, умных, встретишь редко.
 Да и где нам взять ума?
 Где такие закрома?

 Может, их на деле нет!
 В подземельях звон монет.
 Тарантас на две оси.
 Две идеи на Руси:

 От халявы до вранья,
 Тащит стая воронья
 Клад, храня в дремучей чаще.
 Тот герой, – кто больше стащит.

 Горе рыщет между древ,
 На Руси богатство – блеф!
 Что, касаемо, до лжи…
 Выкусь! Или докажи!
 
 
 Я обманывать не мог
 Надо мной Отец мой - Бог.
 Не пришлись к уму науки.
 Растолстел, видать, от скуки.

 Книголюб и бонвиван!
 Продавился мой диван.
 К воплям матери стал глух.
 В супе кончил жизнь петух.

 Я ж, от сытости потел,
 Я, бесстрашно пил и ел.
 К ночи, слыша сердца стон,
 Как проваливался в сон.

 Тяжело для толстяков
 Наживать себе врагов.
 Без врагов не жизнь, а скука!
 И с врагами тоже мука.

 Прошлый год я всё гадал
 Мало в жизни повидал!
 Не поднять меня с дивана!
 Без лебёдки или крана.

.
 Пригласил один портье
 Меня раз в небытие.
 И завёл мотор души,
 Накурившись анаши.

 В бельмах двоились углы.
 Дьявол пялился с иглы.
 Девы в воздухе носились
 Ко мне в спонсоры просились.

 Мол, найдём тебе прикид;
 Станешь ты как рыба-кит.

 Будешь плавать по морям
 В надзидание царям,

 Что чудили в чистом поле.
 Исполняя чьи-то роли,

 Вторя прихотям шальным.
 Будешь ты совсем иным.

 Будешь ты – Аника воин!
 Ты и большего, достоин.
 Карты на руки сдавай…
 Ноги в руки и, давай!
 
 Я, стеная и сопя,
 День спустя, пришёл в себя.
 А когда промыл мозги
 Понял: дурь-то от тоски.

 Ждать, что вечности полёт,
 Тебя в небо позовёт?
 Глупо. Нужно брать реванш!
 Переплыть бы мне Ла-Манш!

 Или в Африку отбыть -
 Пыль алмазную добыть.
 В центр планеты проползти;
 Континенты потрясти.

 А ещё б я, братцы, смог
 Помечтать у трёх дорог.
 Побеседовать о «Сути»
 С Богом, сидя на распутье.

 Только лёжа на тахте
 Не проснёшься ли в Ухте?
 Не дай боже, в Магадане
 Людям добрым в надзиданье.
 
 

 Стал я повода искать
 Людям пыль в глаза пускать.
 Мол, бродил и тут, и там…
 Как Шварнейгер и Ван-Дам.
 
 
 Тут и выпала удача
 Оказался я на Вяче.
 Вяча – это озерцо
 Акваторией с лицо.

 У меня лицо как песня.
 Расширяется, хоть тресни.
 По утрам мой силуэт
 Затмевает белый свет.

 Я спешу увлечься спортом
 Потому что я не гордый,
 Мне ль, стыдиться за анфас?
 Нос, распухший как баркас.

 Как подушки мои плечи
 Взгляд мой бьёт больней картечи.
 Руки, ноги, что Сион;
 Площадь пуза - с ипподром.

 Девки в зависти, поверьте,
 Вы меня кругом измерьте.
 Даже разум мой велик!
 Но бывает и нервный тик.

 Иногда, как бы нарочно
 Он меня трясёт бессрочно.
 Нервы дёргают щеку
 Я кричу: ку-ка-ре-ку!

 Съел напрасно петуха.
 Правда, в этом нет греха.
 Мне бы вспрыгнуть на насест…
 Но боюсь… Хозяин съест.
 

 Жаль, не вышел я лицом,
 Крепок я зато крестцом.
 Сяду в кресло – не поднять…
 Эту жизнь пора менять.

 Не хочу идти к врачу.
 Еду я куда хочу.
 Вот и выпала удача!
 Оказался так на Вяче.

 Вяча – это озерцо.
 У него моё лицо.
 Подглядев мои манеры
 Воплотили инженеры

 Свои замыслы в ручей.
 И теперь ручей ничей.
 Те, что взяты на учёт:
 Каждый - сверху вниз течёт.

 Важно течь ручью по плану
 Прямо к славному кургану.
 Чтоб своей свободой впасть
 В человеческую власть.

 Власть имущим, всё равно:
 Что бойница, что окно.
 Ими строятся плотины
 В космолётах - геральдины.

 Обретает тело вес
 Топит речка ближний лес
 И становится покорной
 Водоёмной, рукотворной.

 Впрочем, как и весь народ.
 В географии широт.

 Ну, а я пошёл пешком
 Неприглядным бережком.
 Шёл и шёл, дыша ноздрями
 Перелесками, полями.

 Поднимался на холмы.
 «Три холеры, две чумы!»
 Положить бы толстяку
 Шмат свининки за щеку.

 Но я вздумал голодать.
 Заодно не пить, не спать.
 Чтобы стать стройней берёз,
 Нужно есть один овёс.
 


 

 Вышел я на бережок
 Обошёл кругом лужок.
 Подивился перелескам,
 Проломил валежник с треском

 Вдох и выдох, выдох-вдох
 Под ногами мягкий мох.
 Мох, мои кросовки мочет,
 Над болотом выпь хохочет.

 «Гляньте! Увалень как слон.
 Щёки – ставни для окон.
 Две полянки – ягодицы
 Есть чем молодцу гордиться.

 Пусть ломается сквозь лес
 Бог на то ему дал вес».
 Чтобы носом не крутил.
 Запах трав ему в подстил.
 

 Я иду спортивным шагом
 Между горкой и оврагом,
 Мне насмешки не страшны
 Все мы люди. Все грешны.

 Пусть я толст. Пусть я неловок,
 Не нагнусь надеть красовок,
 Но зато, красив душой,
 Хоть и очень уж большой.

 Хоть без крыльев, но орёл.
 Так я шумно лесом брёл.
 Вдруг блеснуло между трав…
 Что там? Боже мой, удав!

 Вижу голову большую,
 Алилуйя! Алилуйя!
 Нужно, надо бы, бежать!
 Не хочу в брюхе лежать!

 Мчусь вприпрыжку и с прискоком.
 Пеленаясь страхом в кокон.
 Мимо уток – трепачей…
 Мимо галок и грачей…
 Мимо стаи голубиной,
 Мимо кафедры совиной…
 
 Оступился и, в ручей.

 Жуть меня не покидает.
 Зуб на зуб не попадает.
 Тянет словно элерон
 В свою пасть меня - питон.

 В быстрый, ринувшись, поток
 Я поплыл как молоток.
 Тянет, задница ко дну…
 Боже мой! Никак тону?

 Ухватился за пенёк…
 А пенёк – живой зверёк.
 Говорит мне: Ты ж, не кляча…
 Что за нежности телячьи?

 Жмёшь за дужки моих рёбер.
 Отпусти, прошу, будь добр!
 Я и так едва дышу
 Ты ж, с приёмами «Ушу».

 Я смотрю, хошь верь не верь,
 Говорит со мною зверь.
 Нет, не ласка, не хорёк,
 А скорей «морской конёк».

 Хвост как лоскут от ремня.
 Голова как у коня.
 «Чешуя как жар горит»
 Русской речью говорит.

 Я не сплю и не колюсь.
 Сказок тоже не боюсь.
 Я стою по грудь в воде
 Я – везде… И, я – нигде.

 Но спросил про эту жуть
 У того, кто мне по грудь.
 Кто ты? Как сюда попал?
 Я, подобных, не видал.

 Отвечает мне зверёк:
 Я – действительно конёк.
 Но не тягловый, мирской.
 А элитный и морской.

 Я родился в море Красном.
 А учился в ВУЗе частном.
 Я работая в Панаме
 Попадаю вдруг в цунами

 И меня бросает смерч
 В речку эту, словно в печь.
 
 Сотни лет здесь нахожусь
 О коряги телом трусь.
 Речка Вяча высыхает
 Лес на горке затихает

 Встречу новую весну
 И тогда навек засну.
 
 
 Долго жил под ивой старой.
 Под овечьей был отарой.
 Меня втаптывали в ил.
 Мальчик Дима меня бил.

 Меня девочка Марина
 Погоняла хворостиной,
 Шибко пьяный дед Матей
 Мной пугал малых детей.

 А теперь и ты налёг,
 Не карась и не малёк…
 Так прижал, что сердцу тяжко…
 Жду, что выйдет мне поблажка.
 
 В речку, ты, полез купаться».
 Мне же некуда податься.

 
 Тут я пальцы расцепил,
 Хорошо не утопил.

 Плавники как два копытца
 Точно конь! Не ошибиться.

 Словно розвальни – спина.
 Уши – полная луна.
 Есть глаза, как днище лодки
 Хвост – как тросик от лебёдки;
 
 Ноздри – в снеге полынья,
 Грива – ворохом дранья.
 Лоб как стёкла у трамвая
 И спина… ну, вся кривая.

 Что не всякому дано.
 Видел я таких в кино.
 А свалившись в эту Вячу
 И не думал сесть на клячу.

 Я в житейской метусне
 Брежу явью как во сне.
 Не кидаюсь на подарки,
 Но бываю в зоопарке.

 Близок мне животный мир.
 Сам бы шкурный взял мундир
 И на плечи натянул
 В тёплом логове вздремнул.

 Вот в вольере крокодил
 Тоже мутит пастью ил.
 Ложь жуёт и правды часть.
 Любит жрать любая пасть.


 Расскажи- ка мне родной,
 О своей судьбе чудной.
 Как попал ты в наш удел?
 Хорошо ли долетел?

 Отвечает мне Милорд:
 «Знатен древностью мой род.
 Живность вся под Богом ходит,
 Солнце всходит и заходит.

 Родит всякая травинка
 Камень важен и пылинка,
 Зверь, и в лампе огонёк,
 И, конечно, я - конёк.

 В вашей книге поварской
 Не прописан конь морской.
 Об меня, если поймаешь,
 Только зубы обломаешь.

 Не упал бы на мой пуп.
 Не увидел бы мой круп.
 А теперь свободен я!
 Не пробуду здесь и дня.
 
 Не валяться мне в грязи
 Не бояться мне собак,
 Рыбаков и бедолаг.
 В этой ли… в другой связи.
 
 От людей меня бьёт дрожь.
 Могут всё продать за грош.
 Но спасибо, что есть ты…
 Что не сдюжили кусты,
 
 Что свалился ты как труп
 На мой крепкий ещё круп.

 Я хотел людей понять.
 Да не мог ствола поднять.
 Надо б тракторную тягу,
 Чтоб стащить с меня корягу.
 
 
 

 
 Мне б шататься по морям,
 Грызть лопатки якорям.
 Дрявить днища кораблей,
 Чтобы жилось веселей.
 

 Было: счастливо я жил.
 По форватерам кружил.
 Мой отец ходил в короне,
 Рысаком на ипподроме.

 Дед был возчиком китов,
 Всех оттенков и цветов.
 Развозил девиц – касаток,
 В этом деле дед был хваток.

 Ну, а мне не вышел фарт.
 Взял случайно я фальш-старт.
 Удивить отца хотел
 И, в историю влетел.

 Я, морской конёк, не кляча,
 Был расчёт мой на удачу
 Но расширился предел
 Понесло и я взлетел.

 Весь мой рост, не больше метра,
 Подхватило меня ветром.
 И не парус, ни весло…
 На край света занесло.

 С той поры живу на Вяче.
 Тут всё выглядит иначе.
 Тут нет волн и глубины,
 На просвет грехи видны.

 Как грехи мне неприятны.
 Как мне люди непонятны.
 И хотя я горбунок,
 Но увы, без рук, без ног.

 Невдомёк им, я ж не здешний.
 Я – морской конёк потешный.
 Рыбий хвост да чешуя.
 Плыть - профессия моя.

 Но попал как сельдь в тенеты,
 В центр, увы, сухой планеты.
 Нет дворца. Где казначей?
 Только камни и ручей.

 Ручеёк бежит, рокочет.
 Я не знаю, что он хочет?
 Вслед за ним и я трусцой
 За какой-то там овцой.

 Говорили, тут был выгон.
 Он сейчас уже не виден.
 Овцы тут сто лет паслись.
 Все они перевелись.

 Ну, а я то, здесь, при чём?
 Непокрытый кумачём;
 Необъезженный вожжой;
 Непонятный и чужой.

 Помоги мне человече!
 Сядь скорей ко мне на плечи.
 И в уздечку обратай
 В рёбра шпорами поддай!

 Поднимусь я в облака,
 Пусть не с первого витка.
 Ну, а там за облаками
 Все просторы перед нами.

 Полетим с тобой на юг.
 Что нам Вяча, бывший луг.
 Тут всё тихо, тут всё в лад,
 Тихо едешь – въедешь в Ад.

 А тебе нужны просторы
 Надевай на ноги шпоры
 И вперёд, поможет Бог,
 Избежать крутых дорог».
 
 
 

 Мне подумалось: вот случай!
 Пусть туристы ходят кучей.
 Я известно, не лакей,
 Но жокеем стать? О-кей!

 Исхитрюсь владеть уздой
 С верховой сольюсь ездой.
 И тогда под ветра свист
 Оторвусь! Как с древа лист.

 Словом, правду говоря
 Захотел и я в моря.
 Лучше в южные широты
 Где живут без банок шпроты.

 Где оливки как грибы.
 Масло капает с губы.
 Где по вторникам в Сиэтле
 Вяжут в небе ведьмы петли.

 
 А рогатый дядя Сэм
 Пристаёт к детишкам: Съем!!!
 Полосатый звёздный флаг
 На себя, надев как фрак.

 Но меня не проведёшь
 Не за рубль, и ни за грош.
 Просто так не дую в ус
 Я, дотошный белорус.

 Ну и что, что здесь был выгон.
 Просто кем-то фарс разыгран,
 Чтоб каноны сокрушить,
 Нужно дело завершить.

 И поставили плотину
 На сто лет или годину.
 Чтоб овечек не пасли,
 Чтобы травы не росли.

 Чтоб на радость или горе
 Было Минское здесь море,
 А в него стекал ручей,
 Аж, с Беларучьих плечей.

 У плотины створ как крепость.
 Я проверил её ветхость.
 Жаль, не ей, благодаря,
 Будет Вяча течь в моря.

 Гаснут сказочные зори.
 Ночью снятся сны про море.
 Я над гребнем волн вспарил.
 Явью сказку претворил.

 А морской конёк, зануда
 Говорит мне: скинь пол пуда
 Будет долгим наш полёт
 Тяжело идти на взлёт.

 Тяжело, но всё же можно
 Можно. Только осторожно.
 Жизнь не терпит суеты
 Можем рухнуть с высоты.

 Всё же в небо мы поднялись.
 Русским словом обменялись.
 В лексиконе есть словцо:
 Его прячут под крыльцо.

 Утром в грядки заправляют.
 Этим словом всех шпыняют.
 Это слово – сорный злак.
 Мыслишь правильно: ДУ -РАК.

 Дуракам житьё привольно!
 Но о слове том довольно.
 Впереди земли простор.
 Ленты рек и цепи гор.

 Жанр у нас не разговорный.
 «Дай диспетчер коридор нам!»
 Ждём ответ. Ответ не прост:
 Нам заходит «Стингер» в хвост.

 Мы того не ожидали
 Нажимаем на педали.
 Ставим в воздухе балет,
 Миг! И нас в округе нет.

 «Стингер» тупо жертву ищет,
 Рассекая воздух, свищет
 Тучу чёрную проткнул,
 В её недра заглянул.

 Что она в себе скрывает?
 Слёзы в землю проливает.
 Крепок ли её каркас?
 Но, увы, и там нет нас.

 Он туда, потом сюда.
 Но кругом одна вода.
 Тогда вздрогнув, он разнёс
 Акварель из сточных слёз.


 Мы тем временем в пути.
 Хочешь двигаться? Лети!
 От опасностей тащись!
 Страх в натуре – это жизнь!

 Состоит из неувязок
 Наша жизнь по воле сказок.
 Сказка – ложь. Да в ней урок.
 Каждой жизни – свой оброк.

 Хочешь жить – аванс плати.
 Жизнью смерть не обойти!
 Но и плакаться не надо
 Всякой твари жизнь услада.

 Машет гривою конёк
 Почитай второй денёк.
 Дышит тяжко. Ноздри в храп.
 Неужели так ослаб?

 Я мелю беспечно вздор
 Вовлекая в разговор
 Крутолобого беднягу
 Сердобольного конягу.

 «Ты, дружище, не молчи.
 Без усилия скачи.
 Поспешай не торопясь.
 Седока не сбрось лишь в грязь.

 Я, намедни, похудел
 Как сам этого хотел.
 Облегчил коняге ношу.
 И ещё немного сброшу.

 Вновь вопросы задаю:
 Расскажи про жизнь свою?

 Вспомни мать, друзей, сестёр…
 Пионерский свой костёр.
 Расскажи про океан,
 Что граничит с сотней стран.

 Про любовь, под грудой вод.
 И про весь свой древний род.
 Память сердца как пенал,
 Спрятал ты в нём всё, что знал.

 
 Тут морской конёк очнулся.
 Круп его волной качнулся
 Наклонился в один бок,
 С облаков на тучи скок.

 Я едва смог удержаться.
 Всё ж хочу живым остаться.

 И тогда морской конёк
 Говорит мне: паренёк,

 Мир огромен. Ровен час
 Всё увидишь без прикрас.
 Суша, море, небеса –
 Только Божьи чудеса.

 Есть они или их нет…
 Лишь Всевышний даст ответ.
 Сон – реален, явь – блажня.
 Жизнь – Вселенская квашня.

 В ней мы ищем интерес.
 В интересе дух и вес.
 Мир из духа состоит
 И на том земля стоит.
 
 

 Вон суда идут в кильватер.
 Позади у них экватор.
 Паралель, мередиан,
 Шторм, цунами, ураган.

 Есть на Вяче эти виды?
 Что теперь нам визы, МИДы…»
 Что теперь нам суть сует?
 Жизнь на всё нам даст ответ.

 Что почём? И кто что стоит?
 Почему дождь воздух моет?
 Почему течёт эфир
 Ни откуда в этот мир?

 Есть ли в камне биосфера?

 Бык и лев иже Химера.

 Как нам жить и не тужить?

 Как пространство окружить
 Рыболовными сетями?

 Разделив улов частями
 В ледники его забить
 И об этом всём забыть.

 И тогда б мы жили вечно.

 Я: Это друг бесчеловечно.
 Мир угаснет без любви.
 На пространство не дави.
 Пусть оно вокруг шуршит…

 Конёк: Создаёт пусть и крушит.

 

 Я словам коня внимал.
 Пусть не всё, но понимал.

 Я и сам люблю просторы.
 Леса сень, поля и горы.
 Всю земную красоту,
 Но в мечтах, а не в быту.

 Потому что, нету денег.
 Денег стоит даже веник.
 Мир не бутик - гастроном
 Или стопка перед сном.

 Всё свою имеет цену.
 Всё свою имеет смену.
 Зло – осколком от добра
 Выдаётся «на гора».

 Я, един, теперь с коньком
 Я на всё гляжу мельком.
 Никого я не обижу,
 Если всё как есть увижу.

 Конь, конечно, не Пегас
 Но седло как под заказ.
 Спёр, я даже удила,
 Из соседнего села.

 А когда конька взнуздал,
 Да по заднице наддал,
 Тот, поверив, в свой удел,
 В высь ракетою взлетел.

 Ах, лети конёк мой вскачь,
 Над шатрами новых дач.
 По - над крышей «Ка-тепал»
 Не гореть бы ей в запал.

 В небе каша облаков…
 Скок да скок и, был таков.
 По спирали до небес
 Вскачь по треку в свой заезд.

 Чья плотина перед нами
 Упирается рогами
 В насыпные берега...
 По бокам лежат стога.

 Их всю осень дождик мочит.
 Червь соломенный их точит.
 Вдалеке надел не сжат.
 На другом, снопы лежат.

 Всем известная картина
 То - крестьянская рутина.
 То колхоз любимый наш…
 Надоедливый пейзаж.
 



 Не имея самолёта
 Разрешенья на полёты
 Даже крыльев и винтов
 Я всегда летать готов.

 Распушил конёк свой хвост.
 Я в конька всем телом врос.
 Двуедины мы, с ним, стали
 Мимо гуси пролетали.

 « Гуси-гуси: Га-га-га!
 На какие берега?»
 Отвечает их вожак:
 Поправляя свой пиджак
 
 «Нас давно собой пленил
 Облаками Белый Нил»
 Голубой своей водой
 Водопада бородой.

 Мы летим в его истоки
 И хоть выпал путь далёкий
 Всё ж туда попасть хотим.
 Там в плену томился Сим.

 Там он строил города
 Для Господнего суда.
 Ну и мы туда порхаем.
 А, порхая - отдыхаем…

 Видим, ты брат, не Кащей,
 И не жертва кислых щей.
 Ишь как щёки - то раздуло
 Ягодицы на два стула.

 То ли мышку оседлал,
 То ли конь как мышка мал.
 Право - слон на табурете
 Или лунный шар в ракете.

 Кто ты? Движешься куда?
 Отвечаю: лабуда!
 Всё осталось на подворьях,
 Даже дуб у Лукоморья.

 Жить – не поле перейти
 Там деревня на пути.
 От угла и до угла
 Всё что мама сберегла.

 Сберегла она немало.
 Хлеб ржаной, ошмёток сала.
 Стул, расшатанный и стол.
 Шаль, тулуп и свой подол.

 Жизнью согнутый закорок,
 Но не этим край мой дорог.
 А зелёной красотой,
 Хоть желудок и пустой.

 Я горжусь своей Родимой.
 Мы с Россией побратимы.
 Люди пашут от зари…
 Все они – богатыри.

 Богатырского настроя.
 Сыты первым. На второе
 Нам идею подают -
 Обустраивать уют.

 Так и шли десятилетья.
 Вера – блюдо наше третье.
 А когда по горло сыт
 Перестраиваешь быт.

 Из деревни я, попуткой.
 Мы в пути почти что сутки.
 Мы оттуда, где торцом
 Лес стоит за озерцом.

 Тёк в Беларучах ручей
 Из-под пихтовых корчей.
 Ручеёк был не простой,
 В нём целительный настой.

 Пил и я его водицу.
 Есть теперь мне чем гордиться.
 Но тех градусов поддав,
 Мне привидился удав.

 Пасть, как тёткин шифонер,
 Взглядом каждым в сто ампер.
 Прошивает меня ток -
 И… я падаю в поток.

 Там и встретился с коньком,
 Что попал туда тайком,
 Непонятными путями
 Из Читы или Майями,

 Из Зимбабве или Рош
 Конь морской. Но так хорош!
 И теперь мы с ним вдвоём
 Держим путь на водоём.

 Водоём на море Красном
 Море в абрисе атласном.
 Много там подводных трав.
 Там совсем другой анклав.

 Во главе отец – король.
 Мать играет свою роль.
 В море сёстры и браты
 И невеста, и сваты.

 Позабыв про сон и труд.
 С нетерпеньем чуда ждут.
 Ведь конёк, забыв про них,
 Сотни лет был нем и тих.

 Тут меня конёк прервал.
 Ты, маленько, друг, приврал.
 С гусем-лебедем молчи!
 Гуси - профи – стукачи.

 

 Гусь тебе и мне не брат.
 Гусь – разбойник и пират».

 Что мне в спор вступать с коньком?
 Я продолжил с огоньком.

 «Белорусский край наш древний.
 Масса, пьяниц на деревне,
 Самогонка как вода
 Льётся в заводи пруда.

 Этим запахом от гнили
 Люди местность опоили
 И поникли травы там.
 Плохо людям и скотам.

 А теперь я в небе мчусь.
 Не обгонишь меня гусь!

 
 
 
 Конёк

 Не веди с гусём базара.
 Не мани судьбу Икара.
 Коли гусь толкнёт мослом
 Не поможет Бог веслом.

 Гуси-лебеди летят
 Сбить с пути меня хотят.
 Уж такие хитрецы
 Водят глупость под уздцы».

 Водят глупых по лужку.
 Дурят, всем подряд башку.
 Воду «праведную» льют
 И в милицию сдают».

 Чем опасна ваша Русь?!
 Тем, что в каждом русском –гусь.

 

 Я едва пригнул башку
 Стукнул гусь мне по вершку.
 Пошатнулся я – батыр/ь/.
 Расступилась неба ширь.

 Со спины конька слетел
 Неужели смерть – удел?
 Там внизу гора Кавказ;
 Моря Чёрного окрас.

 А в ушах всё звонче свист
 От гусиных тех реприз.
 Что болтать, когда на взлёт
 Тебя снизу егерь бьёт.

 За ложбиной на мыске
 Три охотника в леске.
 У них ружья – винтари,
 Бьют без промаха – бери!

 

 Но в ответ на эпотаж
 Конь поднялся на этаж.
 Я еложу по спине,
 Затерявшись в вышине.

 Целый час летели молча
 Среди разных мошек полчищ.
 Мошки поедом едят,
 Что-то разом все галдят.

 Я -то их не понимаю.
 С тела грудами снимаю.
 Но конёк невозмутим.
 Как по льду скользит по ним.

 Своей крепкой грудью давит
 Да на Юг по карте правит.
 Да на компас свой глядит
 Стрелкой плавает в нём кит.

 Цифры – горсточкой монет
 Стержень – пушка фальконет.
 Пушкари свинцом пальнут:
 Всё на всё нам пять минут.

 Юг не Север, не Восток
 Юг как прянишный лоток.
 Как конфетная коробка,
 От медовой банки пробка.

 Слаще нечего сказать
 Взять бы в рот и облизать.
 Так мне хочется к теплу
 Обогнав ночную мглу.
 
 Вдруг, конёк мне говорит:
 «Подо мною остров Крит.

 Здесь живёт моя родня
 Задержаться б на три дня».
 И потом уж, продолжал:
 Столько лет я зря лежал!

 За стволом гнилой коряги
 Там ни золота, ни драги.
 А в пенатах, а у нас…
 Что ни камень то алмаз.
 

 Так теперь домой хочу.
 К здешним позже прилечу.

 И родне нужны подарки.
 Юбилеи, контромарки.
 Да поклоны до земли…
 Чтоб ручьи вина текли.

 Занят я. Далёк наш путь.
 На отца хочу взглянуть.

 Я спешу к своей родне
 Показать тебя на «дне».
 Ты так толст. Так вкусен потом,
 Станешь другом кашалотам.

 Кашалоты любят жир
 Толстых ставят под ранжир.
 Пересчитывают долго,
 У кого какая холка.
 И обратно на откорм.
 Чтоб на уровне всех норм.

 Но бывает и мужик
 Из – под стражи убежит.
 Наряжается погоня,
 Беглеца тогда догонят.

 И отправят на засол,
 Кому жир, кому мосол.
 Кит отцу – тирану служит,
 Подаёт обед и ужин.

 Там богатств - не перечесть.
 Мы отцу окажем честь.
 

 Океану польза будет.
 Океан ветра разбудит.
 Ветер поверху бежит
 Океан под ним лежит.

 В неги час, любви охоты
 Поднимает ветер шкоты
 Сотрясает берега
 Сельдь бросается в бега.

 В глубину идут касатки
 Волны – облачные складки,
 Алым заревом – озон;
 Исчезает горизонт.

 Поднимаются медузы
 Как мифические музы.
 И сейчас, как и давно,
 Корабли идут на дно.

 Там на дне богатства в трюмах
 Бог Нептун там киснет в думах.
 Под его команду: пли!
 Ветры топят корабли.

 
 Под торжественные речи
 Там Нептуну не перечат
 Мир животный, мир морской
 Кормят сельдью и треской.

 Там красуются касатки
 Морж кладётся на лопатки.
 Поднимает осьминог
 Сто пудов одной из ног.

 Грозной панцырной ватагой
 Крабы крабов колят шпагой.
 А в лорнет на них глядит
 Чудо-юдо рыба-кит.

 Все богатства океана
 Под защитою госхрана.
 Там начальником мой тесть.
 Мне б на это место сесть.

 Я б там этак развернулся,
 Я бы к власти прикоснулся.
 И подумал: Ох, трудна
 Служба каторжная дна.

 

 Я: «Видишь, в небе реют грифы
 А под небом скачут скифы.
 Имут мысль они одну:
 Нас с тобой пустить ко дну.

 Чтоб просыпалась мука
 На цыплёнка – табака.
 Заклевать нас, взять в полон,
 Полон страхов небосклон».


 Мы спешим, но нас нагнали
 Слышим крики: Хали - гали!
 Грифы праздника хотят:
 Поддадимся им: съедят.

 Мой конёк включил форсаж!
 Я читаю «Отче наш».
 Во весь рот взываю к Богу,
 Чтоб затмил врагам дорогу.

 И услышал меня Бог
 Он сорвал с Нептуна рог
 Загудел в его мунштук
 Горы вздрогнули вокруг.

 Задымились облака.
 На земле взвилась пурга.
 Скифы вглубь земли ушли.
 Грифы крылья обожгли.

 Океан забился в кашле
 Вавилон вздыбился башней.
 На Парфянской стороне
 Показался Ной в челне.

 Вниз с небес сошёл потоп.
 Бог и в казнях филантроп
 Оставляет бренным шанс,
 Чтобы был во всём баланс.
 

 Таким образом, спаслись.
 Снова конь взмывает ввысь.
 Он, конечно, не Пегас,
 Не Покрышкин, и не АС.

 Но пока мой конь с уздой –
 Под счастливой мы звездой.

 Я от страхов тех в икоте.
 Врос в седло, как в самолёте
 Вижу звёздные луга.
 Землю, в форме сапога.

 В центре остров Ватикан.
 На цепи кобель Полкан,
 Перед ним, увы, ворота,
 Там гвардейцев жёлтых рота.

 Побережья длинный шельф.
 Папа Римский словно Эльф.
 А за ними вновь вода.
 В Мёртвом море города.

 Где Содом, а где Гоморра!
 Не раскажет даже Тора.
 Города ушли на дно
 Говорят: давным-давно.

 Я лечу с коньком на Юг.
 Правда, сделали мы крюк
 Удирая от грифонов,
 Не расходуя патронов.

 Их у нас конечно нет.
 И грифоны… тоже бред.

 
 Но так хочется чудить.
 Или же руководить.
 И дудеть в свою дуду:
 Люди, верьте в лабуду.
 

 Как за глупую идею
 Умирали иудеи.
 Золотого, чтя, тельца.
 Сын пал жертвою Отца.

 Сын людей топить не мог.
 Хоть и Дух Он, хоть и Бог.
 Потому что Новый взгляд
 Был Отцу страшней, чем Яд.

 Только раз людей прости.
 Тотчас станут Вас трясти.
 Рукава Ваши тягать,
 Ваши качества ругать.

 Зная то, наверняка,
 Бог нас проклял на века.
 Ради нас взошёл на крест
 Под Евангельский оркестр.


 У истории нет правил.
 Что имеешь, то затарил.
 Нынче этак, завтра так…
 Неизвестно где и как.

 

 Море Красное под нами.
 Мой конёк всплеснул крылами.
 Это мой родимый край!
 Этот край и есть наш рай!
 
 Если хочешь жить в раю,
 Поскорей снимай сбрую.
 И узду мою бросай!
 Прыгай вниз! Увидишь Рай!

 Я смотрю: внизу пустыня.
 В ней гора Сион как дыня
 Спелой коркою хрустит
 Нагоняя аппетит.

 За рекою Иордан
 Моисей разбил свой стан.
 На него народ брюзжит:
 Мол, Тельца подбросил жид.

 Жид – еврей жестоковыйный
 Он в краях растёт полынью.
 Где Полынь его трава –
 Золотым Тельцом жива.

 У Тельца желудок вспучен.
 Он манерам не обучен.
 Что увидел, то сжевал.
 Аарон его ковал.

 Не хочу я к Аарону
 Я спешу покинуть зону.
 Мой конёк несётся вниз;
 Озорной эквилибрист.

 Вижу мачты корабля.
 Впереди лежит земля.
 Подо мной гуляет Понт.
 А за Понтом горизонт.

 В корабле лежит балласт.
 Рыба плавает без ласт.
 Ну, а я -то разумею,
 Что и в ластах не умею.

 Что в воде я «молоток»
 Продержусь минут пяток,
 А потом пойду ко дну
 Мерить носом глубину.

 Ах, ты море – океан!
 Нет уздечки и стремян.
 Если ухну рожей вниз -
 Будет зрителям сюрприз.

 Рухнул, кости чуть целы.
 Свет и солнце не милы.
 Без особой в том нужды
 Выпил целый ковш воды.

 А затем взмахнув руками
 В бездну ринулся как камень.
 С одной целью: там на дне
 Оказаться на коне.

 Долго я тонул и вот
 Опустился мой живот
 На холодную брусчатку
 Моря Красного Камчатку.

 Что теперь лежит на дне
 На огромной глубине.
 Пласт воды на темя давит
 Вижу, кто-то якорь травит.

 Бухнул якорь между ног
 Зацепил за хлябь порток.
 Протащил как рвани куль
 Рот открылся; Я – буль, буль…


 Захлебнулся и тону
 Повторяя мысль одну:
 Что не сделаю, увы…
 Глупость – свойство головы.


 Это правило для всех.
 Даже этих, даже тех.
 И людишек, и зверюшек,
 Земноводных, тли и птушек.
 
 А где птенчик,
 Там и венчик,
 Там и новое гнездо.
 В нём живи ещё лет сто.

 Я хоть толстый и большой
 Что имею за душой?
 Беспосадочный турист
 В Монте-Карло - Монте –Крист.

 Вот и все мои таланты
 Да и те лишь трансплантанты.
 Позаимствованые мной,
 В кабаке или пивной.

 Или в школе,
 Или в поле
 За чертёжною доской…
 Я ведь парень городской.



 От судьбы не убежишь.
 Хоть шурши в норе как мышь;
 Хоть таскайся по лесам,
 Вычисляя свой Сезам.

 Ах, Сезам! Скорей откройся!
 Ум мой, в помыслах раздвойся!
 Я - вчерашний почти тать,
 Чудо -Рыбой хочу стать.


 Жмётся рыбина ко мне…
 Пасть как форточка в окне.
 Как террариум глаза
 Зубы – острая фреза.

 Губы – занавес в театре
 Хвост – багажник в новой Татре.
 Чешуя – браслет в часах
 Хвост как гребень в волосах.

 Проплывая, говорит:
 Разве это рыба-кит?
 Это может быть дельфин…
 Или фокусника финт.

 А давай его укусим?
 Может быть, он в нашем вкусе?
 И поверив в речи эти
 Я попал в пустые сети.
 

 Меня сдали в дельфинарий.
 У смотрителя глаз карий.
 Он орудует шестом
 Я лежу на дне пластом.

 Я не рыба, не судак
 Я морской тюлень - лахтак.
 Сердце рвётся на куски,
 Но работают мозги.

 Знаю, что наверняка,
 Шкура стоит скорняка.
 Кто-то всё уже решил,
 И меня в мешок зашил.

 Плоть чужую – не приемлю.
 Я назад хочу, на землю.
 А куда девать свою?
 О торосы разобью!



 На кого теперь похож?
 Я в мешке тюленьих кож.
 Буду жить теперь в неволе;
 О такой не думал доли.

 На меня, на одиночку.
 Наложили нитки строчкой.
 Навалился мир другой.
 Я теперь для всех изгой.

 Я без паспорта, без визы
 Вдруг отправился в круизы
 На каком-то там коне.
 И теперь лежу на дне.

.

 Сброшу жир до знака минус.
 А не то мозгами сдвинусь.
 А не то мне быть конём
 Уподобившимся пнём.

 И сто лет лежать на Вяче
 Где на удочку рыбачат
 Помотавшись на крючке
 Окажусь в пустом сачке.

 Но однако дельфинарий
 Был уже довольно старый.
 Сети медные в растяг,
 Всё равно, что в битвах стяг.

 Прорван пулей и штыком.
 Столько дырок было в нём.
 Я хвостом своим вильнул
 И легко в них проскользнул.

 


 Конь негодник и болтун
 Ты использовал мой ум.
 А когда мой час пробил.
 Взял меня и утопил.



 Человек всегда духовен.
 Мир вокруг него греховен.
 Но он верою богат
 Потому Земля нам – сад.

 Как мне хочется в пенаты
 Под углы родимой хаты.
 Но жестокий Божий рок
 Меня вымел за порог.

 Мысль, прошедшая, - пустая.
 Проплывала мимо стая
 Беложаберных акул
 Поднимая в водах гул.

 Даже малая рыбёшка
 Здесь свою находит стёжку.
 Убегая от врага
 Хоть и к чёрту на рога.

 Даже скользкая медуза
 Закрывая снизу пузо
 Не боится их зубов
 Ей вода - и стол, и кров.

 Что акулья пасть всеядна.
 Знаю, встреча неприятна.
 Никогда не знаешь как
 Избежать её атак.

 А замешкайся немножко
 Взгляд акулий как морошка
 Перед раннею зимой,
 Не ходи в лесах с сумой.

 Ведь морошка алым цветом
 Манит нас как роза летом.
 Она буйствует в тени…
 Ты её на вкус цени.

 У меня ладони в пядь.
 Я хочу акулу взять.
 Я хочу её прибить
 Её кровью дно полить..
 

 Встал на хвост как на броню:
 «Не войду в твоё меню!»

 И в меня вцепились зубы.
 Загудели Божьи трубы
 Уж, в какой по счёту раз
 Бог меня от смерти спас.

 Я хвостом вильнул разок
 Смерть была на волосок.
 У акулы - ум за разум.
 Поддаёт акула газу

 Вновь выходит на вираж.
 У неё бандитский стаж.
 У неё характер – сталь.
 Есть сцепления педаль.

 Есть, конечно, ручка газа
 Как у ЗИЛа или МАЗа.
 Хороши и тормоза…
 Не вперёд уже, ни вза.

 А акуле лишь бы жрать.
 Жрать, и слёзы вытирать.
 Хруст костей как бой курантов;
 Становлюсь я на пуанты,

 То есть просто на носки.
 Рву акулу на куски.
 Бью ластами по хребту.
 Не играй со мной в лапту.

 Ах, как я в бою хорош!
 Лучше ты меня не трожь!
 Я – боец! Варяг! Вандал!
 Если бью, то наповал.

 И акула загрустила
 Загрустив, притормозила.
 Оплыла меня вокруг:
 Как варяжский берег струг.

 Поклонилась мне бортами
 Повалилась на татами.
 Прилипал своих - рабов,
 Гнала клацаньем зубов.

 
 
 

 Фас мой, в стиле иностранцев.
 Шкура новая, вся в глянце.
 Жрать акуле невтерпёж!
 Только как меня сожрёшь?

 Подплывают к ней товарки
 Припасли ей скороварки
 На плите сковорода,
 Мол, пожалуй-ка туда.

 Знали нюхом, будет пир
 Будет деткам рыбий жир.
 Рыбий жир полезен всем
 Жаль, что я его не ем.

 У врага кишка тонка.
 Я акуле дал пинка.
 Я хвостом её огрел,
 Не иначе озверел.

 Выходи-ка пасть на пасть!
 Будет что в кастрюлю класть.
 А акула верещит:
 «Мол, скелет её трещит.

 Ты какой-то не такой.
 У меня отнял покой.
 Мол, зачем меня, стращаешь?
 Сжить со света обещаешь

 Самодержец царь – Нептун
 Схватит в руки зуб – колун
 Разметав, вокруг креветок
 Развернётся так и этак.

 И на голову твою
 Пустит водную струю.
 Будешь тот-час юдо - кит
 Ты естественно убит.

 Среди вод заснёшь навек
 Как убогий человек.
 Это только люди любят
 Когда в камне профиль рубят.

 А твоё-то поголовье
 Не поставит в изголовье
 И не крест, и не гранит,
 Не иных каких-то плит.
 

 Память тешит простаков.
 Как прожить им сто веков?
 Как остаться на века?
 Только память коротка».

 Так акула говорила.
 А сама беду творила.
 Ткнула носом меня в бок.
 Я и впал в глубокий шок.

 Есть мечта, да нет в ней крыл.
 Я глаза свои закрыл.
 Были б крылья, был бы шанс.
 Танцевал бы я brec-dans.

 Я бы всех больших акул
 В ширь кирзовую обул.
 Чтоб ходили как в строю
 У могилы на краю.

 На замке держали пасть!
 Как бы, только не пропасть.
 Я совсем иных корней!
 Всякой твари я сильней!

 И умом я плодовитей.
 А попробуйте, возьмите!
 Побегут мои враги
 Прямо в адовы круги.

 Вдруг, подняв всю муть из ила,
 Что несли истоки Нила.
 К нам на дно пришла беда
 Человечья лабуда.

 Лабуда – такое слово.
 В этом слове всё не ново.
 Лабуда – как конь Парнас
 Он хорош, когда без нас.

 Слово это - из подвалов.
 Служит идолом вандалов.
 Разрушаем им закон.
 Этом слово - пустозвон.

 Это слово нас позорит.
 Оно голодом нас морит.
 Посылает на войну
 Гонит к берегу волну.

 И волна дома смывает.
 Смерть добычу пожинает.
 Лабуда - питает страх,
 Превращая жизни в прах.

 Слава Богу в море кит.
 На киту, земля стоит.
 Кит плывёт по океану
 К Фудзияме и Монблану.
 
 Через радости любви.
 По воде и по крови.
 

 Кит из северных широт
 Открывает в море рот.
 Глупым, кит мозги прочистит,
 Глуховатым, в уши свистнет.

 Осчастливит водоём.
 Мы ему свой гимн споём.

 Чудо-юдо рыба-кит
 Раскрывает кондуит.
 В нём записаны грехи,
 В том числе мои стихи.