Экологический скетч

Однажды приключилась со мной история , было ли это в июльский зной или в февральскую стужу, честно признаюсь, запамятовал тогдашнюю картину природы. Сидел я на лавочке и преспокойно читал газетку, этакий путеводитель по важным и далеким событиям, совершенно посторонним для обывателя моей, так сказать, категории. Так вот, глотаю я глазами строчки черных муравьев, как вдруг, сбоку от меня, слышу кашляет кто-то, как будто надышался хлора времен Первой Мировой. Я уж было сразу испугался, а вдруг чего недоброго это очередной астматик. При этой мысли Я вскочил и хотел, уж было, оказать внимание страдальцу, как он, завидев мою боевую готовность, отрицательно затряс головой и попытался меж хрипов заверить меня, что все в порядке:
- Не волнуй..кхе-кхе…тесь…это..кхе..,так..кхе-кхе по непривычке…
Спустя минуту он, наконец, откашлялся и как-то странно натянул верхнюю губу на нижнюю. Вид у него был, прямо сказать, жалкий: кожа на физиономии, самой по себе довольно пристойной, смотрелась желтушной пленкой. Он то и дело в отчаянии моргал, отчего казалось, что гражданин этот вот-вот расплачется при всем честном народе, то бишь при мне. Неизвестно почему, но я почти сразу пропитался отеческой симпатией к
юноше, каковым он был на вид. Окончательно похоронив мысль о продолжении бумажного «завтрака», я решил непременно подбодрить незнакомца:
- Может, подсобить чем-нибудь? А то гляжу, совсем Вам нехорошо.
- Нет, благодарю. Но боюсь вы не в силах мне помочь!
- Почему же это, молодой человек? Неужели все так безнадежно?
- Безнадежнее не бывает… а у Вас, случаем, носового платка не найдется?
Я полез в карман в поисках тряпочки. Подав ему синенький, слегка замусоленный платок, я не удержался от любопытства:
- А все же, поведайте мне о вашей плачевной ситуации.
Он печально вздохнул и тут же пожалел о содеянном. Видно, поперхнулся здешним воздухом:
- Я, уважаемый, страдаю от летучего яда, что вы именует воздухом…
Так что моя хворь неизлечима, пока я нахожусь в этом городе…
- А что же, собственно вас не устраивает в нашей пище для дыхания
- Ну, во-первых, пыльно чересчур, а во-вторых, легкие, как кузнечныемехи, а сам я как огнедышащий дракон. Вот-вот начну изрыгать пламя…И как только у вас люди живут в таких вредных испарениях?!
- Живут, выживают…мрут помаленьку, как и всюду под этим небом.
- А где ваше небо?
- Как где, - удивился я неслыханному вопросу, - там, где ему и положено, - наверху, конечно.
- Где ж мне ваше небо увидать! Все одни клубы да туманы» живете, как в
дыму. Птицы, небось, с небес таких, стаями выпадают, как осадки
- Ну уж, это Вы чуть переборщили. Ничего подобного. Птица, бесспорно, терпит убыток, но умеренный, а вот с рыбами и всякими земноводными действительно не ладится. Смог и кислотные дожди - явление частое в округе.
- Скоро у вас и ангелы вымрут.
- Да что им чистоплюям сделается. У них там Эдем, все цивильно.
Я деланно рассмеялся. Ни птицы, ни рыбы, ни ангелы, ни обыкновенные люди - никто не подавал жалоб в соответсвующие инстанции. «Зря он так…у нас еще жить можно, пока можно»
- Нет не могу так больше, не могу, - вдруг воскликнул он, - уеду, не
медля ни секунды…духота, этот спертый, зловонный аромат – моя погибель…
- Не с гор ли вы спустились, - поинтересовался Я.
- Почти, - признался он, - а хотите поедимте со мной вместе. Там, откуда я родом, воздух замечательный на вкус, легкий, бодрящий, в меру сдобренный влагой…
- Нет, спасибо. А вы езжайте, не терпите. Боюсь, что здешний воздух
Вас и вправду удушит, а я у в ваших местах не приживусь. Мне жизненно важна
моя вредная привычка.
- Как хотите… - выдохнул печально чужеземец.
Свой платок я ему подарил на память. А после его ухода еще долго бродил взглядом по засмоленному и изгаженному серо-буро-малиновой отрыжкой небу. Ветер запыхтел и плюнул мне в лицо тошнотворно-кислым запашком бензина.