Последний рассвет

Сквозь прорезь глаз моих, которые, как угли, тлеют,
Но скоро вспыхнут вновь,
Мне бьёт в лицо слепящий утра свет.

И от толпы жестокой, от ропота её
Вскипает ненавистью кровь;

О, тускло – серый, но живой, пахучий, острый
Прощай, последний мой рассвет!

Как жгуч, пронзителен твой взгляд, палач;
Кроме своих, только твоим рукам я доверяла,
И вот – свободен ты, я связана – не плачь!
Пока жива – ещё не проиграла.

Среди толпы внизу, ничтожной, рваной, грязной,
Среди господ нарядных, чужих, но не моих,
Я не ищу виновников напрасно…
Последний грех мой – проклятье вечное на них!

Я призываю ветер, дождь, град, гром;
Пусть молнии пронзят безвольные тела,
Да, я умру, но не одна, а с кем-то мы умрём;
Безумцы, хоть знаете ли вы, как я жила?!

Мой милый, твоей невестой на земле была я,
Но мой другой жених ревнив до жути,
Меня к себе зовёт, к нему уйду, в огне пылая…
О, и после пыток страшных боятся меня люди!

Палач! Меня любил за дерзкий нрав,
За то, что всё делили, что имели,
За черноту роскошных кос,
За эти родинки на коже,

За то, что вместе мы росли,
И в миг единый повзрослели,
За то, что душами мятежными так схожи!

Зловонный запах черни мерзкой, скотской
И эта свежесть ранняя пьянят, увы, в последний раз.
Пусть медленней огонь горит, чтоб боли плотской
Вкусить сполна мне в смертный час!

Продажных и развратных судей,
Меня огню предавших со скорбью и смиреньем
Трепещут на разыгравшемся ветру одежды.
Сказать ли правду? Ложь?

 Мне не было спасенья.
В руках служителей испанской церкви
Оставь бесплодные надежды.

Но ничего! Вы, лицемеры, атеисты,
Вы скоро в ад отправитесь за мной!
А жалкий сей костёр не сможет
Внутри пожар горящий погасить.

Палач! Из сотен взглядов
Лишь горестный запомню взгляд я твой.
Ты мой убийца, ты один
Без страха мог меня любить!

Как благодарна я тебе, мой чёрный господин, мой друг,
Что от его любимых рук дано мне смерть принять;
Но вот и боль, и едкий запах, всё в пламени вокруг…
Прощай, любимый!
В том мире тебя я буду терпеливо ждать.