Томится луна на морских небесах

Рассеянный свет меланхолией лёг
На густо просоленный город.
На месте Архангельска – крепость-острог
В озябшие земли, как ворог

Вгрызалась, рубив вековые стволы…
И словом и делом пугая,
Хлестали нещадно Ивана «орлы»,
Крестьян из поморского края.

Дрожала Двина от хозяйской руки,
От стен монастырских дорога
Ложилась с трудом на морские пути,
И крепла от года до года.

Был новым тот город, холмы да вода,
Гуляло зверьё под ногами,
И счастье людское и злая беда,
Ходили вдоль моря кругами.

Сменилось столетие, запах войны
На Барках Торговых заносит.
На остров Соломбала в устье Двины
Пришла беломорская осень.

Петра молодого приходит пора,
Гремят над страною раскаты
Архангельск, встречают трёхкратным «Ура!»
В зелёных мундирах солдаты.

Заложена первая крупная верфь,
На остов, похожий на рёбра,
От моря, от Белого, падает гнев,
И дело не движется просто.

Царь молился жарко, на ветер крестясь,
Торопит железным указом.
Мешают на верфи колодники грязь,
Болея «морскою проказой».

Томится луна на морских небесах,
И плотник, и мастер все ночи,
Гадают, как «Павел Святой» в парусах
Предстанет пред светлые очи

Кто вспомнит по имени этих людей?
Когда на заре горделиво
Рождались шеренги морских кораблей, -
И слава и гордость и сила.