1980 год на смерть поэта

Простите не то слово,
но я говорил дело.
Мне б и не суметь иного.
И пел я, что время пело.

И пел словно хор из надсаженных глоток,
рыдал и смеялся подобно сатиру,
и все рассказал: от мокрых пеленок
до пули, до петли, до старости сирой.

О тех, что лежат от Москвы до Берлина,
о тех, что гниют по болотам Сибири,
о тех, что живут бесполезно и длинно,
о тех, что запутались в сложностях мира
я пел.

Простите не то слово,
но я говорил дело.
Мне б и не суметь иного.
И пел я, что время пело.

Закрутит в спирали магнитные ленты
от песенной правды гудящей, как молот,
ее не хватало платить по процентам,
и я утолял, сколько мог, этот голод.

О тех, что кидаются сквозь запрещенья
за жизнью, за светом, за песней, за волей,
о тех, что горят и на этом гореньи
проносятся в жизни со славой и болью
я пел.

Простите не то слово,
но я говорил дело.
Мне б и не суметь иного.
И пел я, что время пело.