Мои руки ручей охладил...

Мои руки ручей охладил,
когда мыли в нём вместе посуду.
В этой хвойной приморской ночи
согреваются встречные губы.

Поцелуй погружает, течёт,
и журчанье ручья неслучайно:
Наши ласки все наперечёт
волны с гальки смывают нечаянно.

Море Чёрное, однофамильное
нашептало на камушках имя:
кареглазая тайна Галина
мне навстречу солёно выныривает…

Лагерь Че, лагерь красных оцеплен
можжевеловым дымом и склонами.
Мы в палатке, уже без одежды,
карих глаз диалог околдовывает.

Вкус невинный, семнадцатилетний
словно из моря выловлен мною,
в розоватую сомкнутость мидии
рвусь языческой лаской мужскою.

Комсомолка, ты красный мне дар,
и пока лагерь наш окружали
лесники, ФСБ, облаками,
я взаимности пил твой нектар.

Но, прервав утоление жажды,
тебя эвакуировать надо.
Через день ты вернешься, связная,
к Мите Че, как к Эрнесто Татьяна.

Магнетизм карих глаз, словно волны:
тянет к берегу их неизменно.
Обнимаясь, сливаясь губами,
мы глядим во взаимные бездны.