Воин великой тьмы. iii

Стою на вершине скалы,
И сеном стальным мои волосы шиты.
Ветер приветствовал. Мы
Не ждали героя, не ждали защиты.
Мой плащ до простора земель.
Спускаеться льном ласкутами.
Из черного вереска шит,
Вы мне все грехи отпускали.
А я магом черным здесь слыл,
Под тревогой чяродейства густого,
Предавал на гибель родных,
Призывая владыку морского.

Ворон сел на забытую плеч,
Гаркнул эхом, оклича окресты.
Затушил тайны восковых свеч
И пускал траура, манифесты.
Не кляли вы меня, не убили,
А оставили грешником слыть.
Я распят - и меня позабыли,
И какой смысл карателем быть?
Если мне говорили, что тьма там,
В позабытых гранитах дворца,
Возведеного красного камня,
И неведомый голос творца.

Клятву выполнил гордо и честно,
Не предал, кто был честен со мной.
Шел исправить ошибку заветно,
Погубил всех, кто ринулся в бой
Против огненного Гротмага Крыла,
Огнедышащего пса моего.
Он ухмылом пускает огниво,
И гордясь, он рычит на погром.
Я же ждал тех придателей смертных,
Что плелись за волшбой королевны,
Что не знали всех тайн царствоведных,
И не стали пускать сей молебны.

Отомщу, проклиная Богов молодых,
Проклиная предавшую и палача,
А палач вероломный и смерти лихих
Его поданных жгет блеск вселенной меча.
Плащ мой черный и знак короля,
Вот последнее знамя сей правды.
Не придал, клятвы верной тая,
Опущу на окрест гнева грады.
Кровь и реки, я чары разрушил лихие
Все бегут - их оставил, забыв про восход.
И меня проклинали Бога молодые,
Что душой молодой завлодел тьмы Рокот.

Вот лицом и к лицу мы столкнулись,
Я пустил лишь ярящийся взгляд.
И во мне силы мрака проснулись,
То ли смерти, то ль жизни обряд.
Но ведь знал я что войнов последняя кровь
Не сотреться и с рук молодого мстеца;
Проклинаю я жизнь, потому что смерть вновь
Мне приносит последнее слова отца.
И война ведь окончилась, чего же мы ждем,
Может быть и свободы, а быть может судьбы.
На пороге у смерти Ракоту поклон,
Я отдам и ступлу на порог мести лжи.

Вот и все, о, вы Бога молодые,
Я стою, и вы ждете последнюю жизнь,
Кровь не доблести и не чести лихие
Кровопийци испейте, навек к смерти сгинь.
А она, лишь одна умоляла остаться,
И принять, отрекаясь от тьмы полыни,
Я могу лишь предать, и могу лишь поклясться
Не богам, никому, лишь мотивам своим.
Вы ярите огонь и бурлящую бездну,
Ты один лишь зовешь: "Спускайся же сын!"
Я иду, все свершив - отплочу я надлежно.
Кто же все-таки ты - Воин Спятевшей Тьмы...

"Использовались строки из произведения Ника Перумова "Воин великой тьмы""