Москве

Гротескный шпиль на фоне скомканных ветвей
И неба нежно-чисто голубого,
Качает ветер солнца колыбель,
И серость зданий замкнуто-убого
Сопит в каркас обветренных домов,
Сгоняет птиц, шагающих упрямо
По крышам смольным, ждущим телеграммы
От тех, кто жил здесь взаперти веков.
Кормил собак, бредущих по утрам
На шум метлы, размеренно скребущей
Сухой асфальт под каблуками дам
И суеты развратно-вездесущей.
Там гнулся мост под тяжестью машин,
И пешеходов, вылившихся дружно
На белый свет, застрявший в рамах спин,
Как под прицелом наведённых ружей.

Пустой трамвай засасывал толпу,
Сминал улыбки, жесты, извиненья,
И навевал безгласное забвенье,
Неся людей по сонному горбу,
То вверх, то вниз, глотая полюса
Гремя металлом закалённых рельсов,
Закачивая в КаРдИоЗиГзАг
Бездельников, рабочих и умельцев.

Гортанный звук из выжатых камней,
И надписи как заспанные лица.
«Ун_вермаг», «Газетный», «Бакалея»
Под запах улиц, дыма и корицы.
И Солнце – Бог, владеющий Землёй.
На суету и тающих прохожих
Роняет свет желтеющей рукой
И город кажется светлее и моложе.

Полупальто, перчатки и шарфы
На черно-белой отсыревшей плёнке.
Чужая радость, сливочный зефир
В руках недавно маленькой девчонки.

Теперь не то, и мир живёт в цветах,
Бесстыже ярких, блеклых и спокойных.
Он превращает старый город в прах,
Он делает ему смертельно больно.
Разрушив то, что прошлое хранит
В своих камнях и деревянных брусьях,
Меняет душу на нечуткость плит
И на букет беспочвенных иллюзий.
Где во главе богатство и успех,
Роскошность женщин, лживость и веселье,
Где все забыли, что такое грех
И что любовь не в равенстве с постелью.