Начало

Страна жила обычной жизнью,
Июньский день не предвещал беды.
А на границе черной нитью,
Фашистов полчища стоят ряды.

Стоят, не дремлют, ждут рассвета,
В тиши ночной и, не смыкая глаз.
Надеясь вскоре взять победу,
Свой выполнить поставленный наказ.

Бегут минуты, ближе время,
На горизонте вспыхнула заря.
В четыре ровно, встало племя,
Крушить, взрывать, сжигать поля.

Солдаты наши мирно спали,
Их разбудил сирены вой.
В белье нательном, мишенью стали,
Но приняли не равный бой.

Мальчишки наши, с трёхлинейкой,
Одна винтовка на двоих.
Ах! “В бога мать”, скороговоркой,
Не дам сжигать детей моих.

От грохотов орудий, вой снарядов,
Стонала русская, моя земля.
Давай смелее, бей, ребята,
Родная мать, да упаси меня.

Комбат, что бросил клич солдатам,
Смертельно раненный до хрипоты кричал.
Глотнув, он воздуха, как будто яда,
Вздохнув легко, и замертво упал.

Братва, держитесь, бейте смело,
Подмога скоро к нам придёт.
Но наша рота видно поредела,
Последний залп, накрыл их в лёт.

Напрасно ждали все подмоги,
Подмога в лагерях жила.
Разобраны орудья у дороги,
На профилактику поставлена была.

А танки шли, давили трупы,
Своих, чужих, не убавляя газ.
Пшеницу жгут, прокладывая тропы,
Вперёд к Москве, таков приказ.

Зажав в руке гранату плотно,
Сержант рванулся прямиком.
Навстречу смерти, бросив точно,
Сражённый пулею упал ничком.

Но был приказ иного рода,
Всем тем, кто повернёт назад.
Расстрелян будет, на глазах у взвода,
И долго будет на земле лежать.

Вот так дурацкому приказу,
Мы иногда готовы услужить.
Четыре года, как по заказу,
Страна в кошмаре будет жить