Стихи о любви. Выбраны специально - для ценителей

Всё сложилось, как в калейдоскопе –
Из кусочков битого стекла…
Лекция «События в Европе»,
Ты, на миг застывший у стола,
В перерыв обеденный, в столовой –
Шницель, макароны и компот…
И автобус в сумраке лиловом,
Что битком набитый подойдёт.
Теснота, улыбка на прощанье
И опять – разлука до утра.
Вместо нежных слов – при расставаньи –
Просто: «До свиданья, мне пора…».
Тот калейдоскоп давно разбился,
Оборвался тихий разговор,
И уже почти совсем забылся
Из улыбок сложенный узор…
 * * *

Как будто солнце озаряет дом,
Разбуженное детским криком звонким.
Приходят к нам мальчишки и девчонки,
По-своему меняя всё кругом.
И сразу мы становимся богаче –
Мы не на деньги меряем – иначе,
Своею мерой счастья и тепла.
Вот если б все так жили на планете:
В согласии, заботе и совете,
Чтоб вся земля, как в летний день цвела!
 * * *
Помнишь, как в детских далёких годах
Вместе гуляли
В этих шумящих листвою дворах,
В нашем квартале?

Вот и теперь мы проходим с тобой
Той же дорогой.
Остановись и несмелой рукой –
Детство потрогай…

Не говори мне сейчас ни о чём,
Слышишь, не надо…
Пусть мы другие, – но то же плечо
Чувствую рядом.
 * * *
Вокзалы, перроны, прощанья и слёзы.
А после – вагонных колёс перестук.
А в окнах – берёзы, берёзы, берёзы –
Немые свидетели долгих разлук.

Так было из века – одни уезжали,
Другие стояли на пыльных перронах,
Уехавших долго вагоны качали,
Качали вагоны, качали вагоны…

И капали слёзы на сжатые руки,
И вдаль убегала дороги стрела.
А люди стояли во власти разлуки,
Что чёрною кошкой меж ними прошла…
 * * *
Девять раз бьют часы на Московском вокзале…
Девять раз – это девять утра.
Мы друг другу ещё ничего не сказали,
А уже расставаться пора.

Вам направо? Ну, что же – всего пожелаю!
Мне – налево… Ну, что же – пока!
Ухожу, но в последний момент ощущаю –
Задрожала в пожатьи рука…
 * * *
Два самых лучших города страны
Все наши чувства юные вместили.
За то, что нас разлуки не сломили,
Им тоже поклониться мы должны.
Начальник мой – душевный человек,
Устроил мне в Москву командировку.
Энергии немного и сноровки –
И вот уже топчу московский снег.

И вот своими тёплыми руками –
Да разве это выразишь строками! –
Касаюсь я твоих озябших щёк…
И что нам мамы-папы, папы-мамы,
Смешные их трагедии и драмы,
Когда весь мир – прекрасен и высок!
 * * *
Снова детство вспоминается,
И тревожит сердце вновь.
Может, это возвращается
Моя первая любовь?
Вот опять иду дорогою,
По которой ходишь ты.
С затаённою тревогою
Берегу свои мечты.
Больше не на что надеяться –
Детство минуло давно,
Но куда из сердца денется
Твоё светлое окно
С золотою занавескою,
Что видна издалека…
И какая-то недетская
Вдруг нахлынула тоска…
Наше детство мы оставили.
И назад его не жди.
В небе облачком растаяли
Слёз не пролитых дожди…
 * * *
Ты не спеши – верь, что он тебя ждёт.
Ты подожди, своё сердце послушай.
Ты не горюй – непременно придёт
Тот, кто поймёт твою чистую душу.

Пусть на других кто-то смотрит порой,
И стороной твои двери обходит…
Верь, что единственный и дорогой –
Где-то в пути и застрял в непогоде.

Ждать научись, и смиряться сумей –
И он отыщется – незаменимый…
Словно Ассоль – веруй сказке своей –
И появится Грэй – твой любимый!
 * * *
В физкультурной раздевалке,
Среди тапочек спортивных,
Вытираю кулачишком
Слёзы, льющие из глаз.
Мне до боли в сердце жалко,
Так обидно, так противно,
Что один смешной мальчишка
Выпускной закончил класс…
И когда наступит осень,
Он не будет в нашу школу,
Как и прежде, ежедневно
На уроки прибегать…
И в глазах лучистых просинь,
И прищур его весёлый,
Голос ласковый напевный –
Буду я в толпе искать…
Безнадёжно и напрасно –
Ведь его же здесь не будет.
Он уедет так далёко,
Чтобы там пилотом стать.
Ну, и что же, и прекрасно!
Буду я мечтать о чуде.
И скитаться одиноко,
И томиться, и страдать!
 * * *
Берег глыбой – над глубиною,
В парке – омутом – карусель…
Закружила тебя со мною
Та весенняя канитель.

Заводилою озорною
Я была в тот лихой апрель.
Нашей песнею позывною
Соловьиная стала трель.

От акаций пьянел весною
Отощавший зимою шмель…
Я не стала твоей женою,
Отшумела годов метель.

Но осталась навек родною,
Самой лучшей из всех земель,
Эта улица, в жизнь длиною,
Где дома увивает хмель…
 * * *
Настроение – предосеннее,
Холода – ещё далеки.
Но сомнения, опасения –
Как касанье твоей руки.

Утомление, торможение –
Укорачиванье строки –
Затихает в душе брожение,
Гаснут в гавани маяки.

Не признаюсь я в поражении,
Своего я добьюсь-таки.
Несогласие, возражение –
Как на ниточке – пауки…

Всё по ветру – со дня рождения
До последней своей реки…
В промежутке от сна до бдения –
Ну, какие ж мы дураки…

Не допустим до разумения
Сердца сдавленные толчки.
Перебои, мигрень, давление
И разбившиеся очки...

Это просто – преодоление –
Неприятие злой тоски.
То ли вечности, то ль мгновения –
Неопознанные значки.

Что дарует тебе спасение
И снимает с души силки?
Настроение – предосеннее,
И снега ещё далеки.
 * * *
Цветы на перроне,
Как символ разлуки…
Никто их не поднял,
Не взял в свои руки…
А поезд умчался,
В тисках расписанья,
Под музыку вальса –
Чужое прощанье…
Скажу между строк,
Что в четвёртом вагоне
Такой же цветок,
Как и те, на перроне,
Девчонка сжимала
И плакала горько.
Как всё-таки мало,
Да, в общем, – нисколько
Ребята не знают,
Созревшие рано,
Какая бывает –
Любовь без обмана,
Любовь без измены,
Любовь без подвоха.
Теперь, несомненно,
Ей горько и плохо…
Но высохнут слёзы –
Цветочек завянет,
А девичьи грёзы –
Туманом затянет.
 * * *
Маршрут от столицы – к столице
Был нами не раз перемерян…
Мелькали случайные лица,
Вагонные хлопали двери…
Что лет уже минуло тридцать –
Я даже не сразу и верю.
Всего получили сторицей:
Обиды, невзгоды, потери –
Летали бескрылые птицы,
Беззубые скалились звери…
Но только ночами мне снится:
Я всё ещё – юная Пери.
Тебе, мой единственный рыцарь,
Как прима на пышной премьере,
Пытаюсь в любви объясниться
В такой экзотичной манере.
 * * *
Ты и я… мы с тобой… я и ты…
Это было, пожалуй, затмение.
Мы сжигать не хотели мосты,
Отрезая пути отступления.

Сознавали при этом вполне,
Что дороги назад не предвидится…
На одной очутиться волне,
Улыбнуться, смутиться, обидеться,

И мириться – опять и опять,
И словами бездумно ворочая,
Телефонные трубки терзать,
И опять убеждаться воочию,

Что другого – уже не дано,
Что, как прежде, шампанское пенится…
Хоть молчи, хоть кричи – всё равно –
Никогда ничего не изменится.

Мы сжигать не хотели мосты
Над рекой, материнско-отеческой,
И сумели достичь высоты
В проявлении чувств человеческих.

Мы добились с тобой одного –
Наши годы из жизни украдены…
А мостов – оказалось всего:
Две дощечки, да три перекладины…
 * * *
Мы с тобой летели на «Ракете» -
В Петергоф, по Финскому заливу.
И резвились, потому, что – дети,
Потому, что юны и красивы.

Так легко – мгновенно и спонтанно –
Состоялось «светское» знакомство,
Хохоча, у каждого фонтана
Делали мы снимки – для потомства.

Целый день – в полёте и… прощанье,
В полночь, на вокзале, как ни странно,
Лёгкий поцелуй и обещанье
Светлого почтового романа…

Полушутки – полунастроенья,
Полувстречи – полурасставанья,
Строчек на листочек наслоенье
Съёживало дни и расстоянья.

Полубаловства – полупечали
Тайное, невнятное движенье
Спутало все карты. И едва ли
Было бы реальным продолженье…
 * * *
Ну, всё у нас с тобой не по-людски:
Встречаясь, выясняем отношенья.
Расстанемся – а сердце – от тоски –
Прорвать собой готово средостенье.

Черна вода медлительной реки,
И берег твой – предметом вожделенья…
В тумане пропадают огоньки,
И годы не несут успокоенья.

Какие ж мы с тобою дураки!
Всё принимаем важные решенья,
Когда одно касание руки
Дыханье обрывает на мгновенье.

К чему нам изощрение строки –
Один твой взгляд, одно прикосновенье –
И мы уже настолько далеки
От всех реалий – в первом приближеньи.

Тела и души – призрачно легки,
И нет для них земного притяженья.
Сейчас бы всё – в момент – и на куски…
Ах, нет, твердим: плоды воображенья…

Ну, как мы можем путать пустяки
Со смыслом своего предназначенья?
К чему твердить забытые стишки
И мудрые цитировать реченья?

Ведь мы уже почти что старики –
Невольно обретается прозренье,
Что всё у нас с тобой не по-людски:
Ни встречи, ни прощанья, ни прощенья…
 * * *
А моё большое пузо –
Тяжелей день ото дня.
Эта тяжесть – не обуза,
Словно шарик – точно в лузу –
Радость завтрашнего дня.

А в придачу – два арбуза.
Я стою, в звонок звоня.
И открыв ворота шлюза,
Словно баржу с ценным грузом,
Пропускаешь ты меня…
 * * *
Так нелепо бывает порою –
Наболтаем какой-нибудь чуши…
Я глаза на минуту закрою –
Станут более чуткими уши.

Станут более нежными руки,
А душа – воспарит надо мною.
Я услышу рапсодии звуки,
За непрочной соседской стеною.

Так несмело звучат и тоскливо –
В ожиданьи напрасном – оваций…
То ли полдень сегодня дождливый,
То ли – попросту – лень заниматься.

Две родные души понемногу
Заполняют собою пространство.
И нельзя ни понять, ни потрогать
Наших собственных душ постоянство.

Две души в напридуманном мире,
Где легко и привычно-свободно.
А тела в коммунальной квартире –
Или где-то ещё… где угодно…

Ведь ходить не приучены строем
Наши странные вечные души.
Мы с тобой – ничего не построим,
Но зато – ничего не разрушим….
 * * *
И снова «бабье лето», и пока
Мороз ещё за тридевять земель.
И жизни полноводная река
Ещё не посадила нас на мель.

Себя пока что держим на плаву,
И впереди ещё маячит цель.
Во имя этой цели – и живу –
Хожу, пою, пишу, стелю постель…

И не пугают холод и метель,
Что, несомненно, будут впереди.
Но в свой рожок опять подует Лель,
И сердце отогреется в груди.

И кончится зима, наверняка,
И зацветёт сиреневый апрель.
Ведь миром правит женская рука,
Качающая плавно колыбель…
 * * *
Хотите счастья на земле, да и в окрестностях?
Всего того, что в юных снах вам наобещано?
Чтоб не томила ваша жизнь тоской и пресностью –
Ищите женщину, друзья, ищите женщину!

Хотите в вечность заглянуть – и не шарахнуться?
Чтобы судьба не провела по жизни трещину?
Не для того, чтобы разочек с нею трахнуться –
Ищите женщину, друзья, ищите женщину!

Хотите смысла для всего, что будет создано?
Хотите искру сохранить, в глазах горящую,
И уберечься от прозренья, слишком позднего?
Ищите женщину, друзья! Но – настоящую!
 * * *
Ни прямых доказательств, ни косвенных
Суд не примет, делами шурша.
Не жених, не любовник, не родственник –
Ты мне просто – родная душа.

Никаким юридическим казусом
Объяснить – никому не суметь.
Ни с какого удобного ракурса
Ситуацию не рассмотреть.

Над рекою, у самой излучины
Замираю, почти не дыша,
Ясно чувствуя сердцем измученным:
Где-то рядом – родная душа.

На вопрос: "А такое бывает?" –
Лишь для нас однозначен ответ.
Раз в сто лет – да, вывозит кривая
Из туннеля на солнечный свет.
 * * *
Набираю твой номер. Сто лет
Мы с тобой не видали друг друга.
И простое словечко: «Привет!»…
Я сказать не могу – с перепугу.

А ведь столько всего в голове,
Чем хотела с тобой поделиться…
Разузнать, как с погодой в Москве,
Как живёт-процветает столица…

Нет, конечно, совсем не о том,
Я с тобой говорить собиралась…
Что здоровы пока, что живём…
Только что-то скучается – малость…

Повидаться б, по нашим местам,
Прогуляться годков через «надцать»…
И вопрос: «Как ты там? Как ты там?
Как ты там?» – так и хочет сорваться…

Но молчу почему-то в ответ
На твоё: «Не молчите так странно!»
Словно слово простое «Привет!» –
Стало чем-то, таким иностранным…

Занимаюсь подсчётом минут –
Счёт пришлют – не учтут, что молчала…
Раз, два, три – сосчитаю… вздохну.
И опять начинаю сначала.

Мы с тобой не видались сто лет,
Не звонили – из них – половину…
Только слышу я в трубке: «Привет!
Как ты там поживаешь, Марина?»
 * * *
Я искренна была с тобой – на диво –
А ныне это чувство – не в чести,
За то, что я жестока, но правдива
Всегда была – пожалуйста, прости!

За то, что мне всё время было мало
Тех наших встреч – с пяти и до шести.
За то, что я по крохе собирала
Твою любовь – пожалуйста, прости!

За то, что не сумела быть упорной,
Как грушу – не смогла тебя трясти,
И оказалась менее проворной –
Прошу тебя, пожалуйста, прости!

За то, что в кровь свои сбивала ноги,
Чтоб нам с тобою было по пути –
И всё-таки ушла с твоей дороги…
Сама ушла – пожалуйста, прости!

За то, что поняла, как всё серьезно,
Лицом прижавшись к твоему плащу.
За то, что было рано – стало поздно –
Ты мне простил. Себе я не прощу!
 * * *
Было всё: и любовь, и семья,
И ребёнок, как высшее чудо…
Но однажды сказали друзья…
Уточнять, что сказали – не буду.

Я сумела в себе превозмочь
Нестерпимый порыв – к расторженью…
Я подумала: девочка, дочь…
Для чего доставлять ей мученья.

Для чего её детской душе
Наносить неизбывную рану.
Ведь живут же порой – в шалаше…
Ну, так что же – немного обмана?

Но зато – без надрыва и слёз,
Без тоскливой сиротской продлёнки.
Мне казалось, что всё – не всерьёз –
А всерьёз – лишь здоровье ребёнка…

Так что – стоит ли копья ломать,
И горшок об горшок – тоже дико.
Ведь семья – не одна лишь кровать.
Шёпот – часто – доходчивей крика.

Я сильна – и смогу пережить,
В силу духа настойчиво веря.
Можно попросту – крепко дружить –
Мы же – всё-таки люди – не звери.

И действительно: в доме покой –
Ни скандалов, ни ссор безоглядных.
Ты приходишь – надёжный такой –
Даже в щёку целуешь прохладно…

Мы с тобой говорим обо всём…
Все вопросы решаем, как нужно.
И по жизни смиренно несём,
Как проклятье, натужную дружбу.
 * * *
Ты был настолько снисходителен,
Что улыбался пустякам.
Был так учтив, предупредителен
И воли не давал рукам.

Всё было в рамках и в традициях,
И так корректно – ко всему.
Что я, при всех своих амбициях –
Не придиралась ни к чему.

Букетом ласки и внимания –
Всё это в рамках и bon ton –
С невероятным пониманием
Окружена со всех сторон.

И взгляды девочек завистливых
Летели часто вслед за мной…
Под багровеющими листьями
Ты предложил мне стать женой…

И чувство горечи мучительной –
Я испила – сама – до дна…
Всё было просто восхитительно –
Да только я – не влюблена…
 * * *
И двести лет, и тысячу назад
Всё так же человека волновали
Слова любви и чей-то нежный взгляд –
Мы далеко от них – ушли едва ли.

Ну, разве что, в теории сильней,
В анализе химических процессов.
Но это не спасает, ей-же-ей,
От всяческих обломов и эксцессов.

И как бы ни был в деле искушён,
В сравненьи с тем, кого любили прежде,
И пьёшь джин-тоник ты, а не крюшон –
Сомнениям и комплексам подвержен.

И как бы ни твердили, что теперь
Брак моногамный вовсе канул в Лету…
Хоть верь в такие бредни, хоть не верь –
Но ищешь, как маньяк, по белу свету

Ту самую, иль самого – того,
Что составляет нашу половинку.
А поза – при плохой игре – всего
Лишь – боль едва прикрывшая – картинка.
 * * *
Судьбина не раз и не два всё пыталась,
По разным углам развести нас с тобой…
Но словно на ринге, забыв про усталость,
Мы снова сходились, чтоб ринуться в бой…

И было обоим, конечно, понятно:
Нам тесно – двоим – на тропинке одной –
И мы расходились – и тут же обратно
К тебе прибивало прибрежной волной.

И так – бесконечно, покуда мы живы:
Воюем – вдвоём, и скучаем вдали…
Столкнулись бортами – хоть миг, да счастливый…
А прочь разбежавшись – на мели легли…

Как малые дети – мы делим пространство
Великой любви и великой тоски…
Ведь наши мытарства – и есть постоянство
Во взгляде твоём и в пожатьи руки.
 * * *
Боль мою, терзания, тугу –
Ты поймёшь, Святая Богородица.
Ни сказать, ни думать – не могу,
А ведь с этим как-то жить приходится…

Тянется невидимая нить,
Тоньше человеческого волоса.
Даже эхо больше не звучит –
Нет уже на крик ни сил, ни голоса.

Сны безумьем наполняет бред,
Явь туманом застилает память,
Может, дать какой-нибудь обет,
Сердце от проклятия избавить?

И никто вовек не даст совет,
Как и где поставить в этом точку –
Как включить в конце туннеля – свет –
Каждый умирает в одиночку…
 * * *
Как сошлось: не дружилось, не пелось, не ладилось,
Не любилось, к тому же – всё прахом пошло.
Я реветь без приличной причины повадилась,
А смеялась, так только – кому-то назло.

Закатила однажды большую истерику,
На работе, в прекрасный предпраздничный день,
И к тебе, как к родному, последнему берегу
Я примчалась – в слезах, и лицо набекрень.

Ты меня приняла со спокойным вниманием,
Том Думбадзе дала и сказала: "Читай!"
Не терзая ненужным, излишним вниманием,
Побежала на кухню – заваривать чай.

И в широком бокале, тяжёлом, фаянсовом
Принесла мне горячий, пахучий настой,
А к нему – отливавший коричнево-глянцевым –
Мёд гречишный на блюдце с каёмкой простой.

Без каких-либо слов, без нытья-утешения –
Это, кроме тебя, никому не суметь –
Подарила ты мне еще раз искушение:
Всё испробовать снова: встряхнуться, запеть,

Подружиться, забыться, влюбиться, увериться
И в себе, и в других, и в судьбе – и опять
Видеть клейкие почки на тоненьком деревце
И смолистый их запах всей грудью вдыхать!
 * * *
Потрясающе серый день,
Пелена кругом, пелена.
Это с неба упала тень –
Даже улица – не видна.

И на улице – ни души,
И зачем-то горят огни….
Напиши ты мне, напиши –
Или всё-таки – позвони!

Накрути телефонный диск,
Набери семизначный код,
Оживи электронный писк…
Я тебя не видала год…

Я тебя не видала – век…
Даже десять веков подряд.
Сумасшедший мой человек,
Разве кто-нибудь виноват,

Что на свете идут дожди,
Что зима впереди, зима.
Что с утра колотьё в груди…
Всё придумала я сама –

Эту бездну безумных дел,
Этот ворох ненужных фраз…
Ты молчал, на меня глядел
В тот последний, прощальный час.

И зима была впереди,
Настроение – на нуле,
Слово глупое: уходи…
Ключ, оставленный на столе…

Потрясающе серый день –
И вчера тоже был такой –
Это на сердце пала тень –
И её – не смахнуть рукой.
 * * *
На трамвайной пустой остановке
Проморожены рельсы насквозь.
Мне топтаться довольно неловко,
Я торчу, как вколоченный гвоздь.

Мы условились – знаю наверно!
Ты придёшь, не обманешь меня…
Очень холодно, скучно и скверно
На исходе февральского дня…

Понимаю, для гордости – надо
Мне самой опоздать – хоть чуть-чуть.
Я, быть может, была бы и рада –
Но тебя пропустить – не хочу…

Багровеет закат над Невою,
Нет трамваев – уже полчаса…
Вот приедет он, двери откроет –
И в твои посмотрю я глаза…

Холоднее становится, вроде,
Всё равно – я дождусь – так и знай!
Почему же никак не приходит
Тот – единственно-нужный трамвай?

Где былая минут быстротечность?
Даже сердце – затихло в груди.
Ждать я буду, хоть целую вечность –
Только ты непременно приди!

Постепенно становится звёздно,
Фонари загорелись давно…
Даже если я насмерть замёрзну –
Ты согреешь меня всё равно!

Бормочу, как слова заклинанья:
"Я дождусь!" – коченея на льду.
Я, как агнец, стою на закланье,
Но с Голгофы своей – не уйду!
 * * *
Я фото неожиданно нашла –
Его – в глухих пучинах Интернета…
Как в сердце – заскорузлая игла
Вошла – больным, пугающим приветом.

И полоснуло по душе огнём,
Где всё, казалось мне, переболело
Такой жестокой памятью о нём,
Что враз пустым и жалким стало тело.

И эта пустота в моей груди
Пульсирует и давит, как живая…
Теперь опять – сама себя суди,
Жестоко – на распятье обрекая…
* * *
Не гадаю: сбылось – не сбылось –
Сослагательной жизнь не бывает.
Наши тропки проложены врозь,
Только струнка звучала живая.

Ты словечко для нас отыскал,
Ты сказал, что мы – души родные…
Но Костлявой беззубый оскал
Оборвал все гудки позывные.
* * *
А давай, поедем к морю,
К очень тёплому, большому,
Где гуляет на просторе
Бирюзовая волна.
Ритму заданному вторя,
Будут волны прямо к дому,
Подбегать и с ветром споря,
Обнажать участки дна.

Где прозрачные медузы,
И комки травы зелёной
Источают запах пряный
Йода, соли и ветров.
И за ломтиком арбуза
Так легко, неутомлённо,
Будем воздух пить духмяный,
Позабыв про докторов.

Тишина, покой, отрада –
Всё, чего нам не хватало:
Я и ты – простые люди…
Плеск волны и солнца свет –
Вот и всё, что в жизни надо,
Тоже, в общем-то – немало…
И пускай с тобою будет
Нам опять по двадцать лет.
 * * *
Лист клёна пятипалую ладошку
Раскинул предо мною на дорожке,
Как будто поздороваться желая.
А я иду, шагаю через лужу,
И вроде, мне совсем никто не нужен –
Я просто собираюсь ждать трамвая…

Но этот лист, оранжевый, с желтинкой,
Напомнил очень давнюю картинку:
Из жизни школы номер 508…
Я во дворе – гербарий собирала –
В кружении октябрьского бала –
Сияла солнцем золотая осень.

Листочки я укладывала в книжку,
И тихо подошёл ко мне мальчишка…
Ну, вроде, так – гуляя по дороге…
И лист кленовый, яркий и огромный,
Куда-то в бок поглядывая скромно,
Как бы случайно – уронил под ноги…
 * * *
Никому не говорила, но всегда меня тревожил
На высоком синем небе тот воздушно-белый след,
Что далёкий самолётик прочертил, как подытожил…
А теперь я понимаю: это твой ко мне привет.
На земле тебя искать мне – совершенно бесполезно,
В дальнем море с белой пеной – бесполезнее вдвойне…
Потому-то ясен вывод, да и логика железна:
Я ищу тебя глазами в синей-синей вышине.
Где-то там за облаками – первых звёзд едва касаясь,
Виртуозно совершаешь ты смертельную петлю.
И сама не понимаю, в чём вина – и всё же каюсь,
От земли не отрываюсь, но по-прежнему – люблю…
 * * *
Наверное, это навеяно осенью –
Отсутствие сил и упадок настроя.
И небо, как головы – с частою проседью –
Мы двое – под ним – это значит, нас трое…

А ведь на троих так легко что-то выдумать –
Пойти погулять – и наслушаться тиши…
А лучше – ведро первоклассного битума
Нагреть на костре и прорехи на крыше

Залить до поры, пока дождик не капает,
А то – потечёт – и окажется поздно.
И розы укутать еловыми лапами,
Чтоб нежные стебли зимой не помёрзли…

И окна заклеить широкими лентами –
Чтоб ветром студёным не дунуло в щели.
И вспомнив, как летом валялись под тентами –
Поёжиться зябко – в преддверьи метели…

А небо пока ещё с яркою просинью,
Пожухлой листвой маскируется улица,
Наверное, это навеяно осенью:
Душа и спина незаметно сутулятся.

 * * *
Вычурность линий, изгибы ограды,
Спас-на-Крови – мозаичное диво.
Марсово Поле. И Летнего Сада
Строгость решёток и статуй игривость…
Троицкий мост и металл парапета…
Долго смотрю на бегущие воды.
Снова такое же жаркое лето –
Словно на юге – капризы природы.
У Петроградской – свои силуэты –
Справа по курсу – воздвигнуты магом:
Купол Мечети и два минарета;
Слева – стена крепостная – зигзагом.
Тысячу раз проходила, наверно,
Этим маршрутом – в минувшие годы,
Тысячу раз, но впервые так скверно –
Не утешает и прелесть погоды,
Не утешает убранство фасадов…
Тихо на город спускается вечер.
Есть Петербург, только нет Ленинграда.
В толпах народу – тебя я не встречу…
 * * *
От ливня разбежались все прохожие,
Пережидая яростный поток,
А мы с тобой – вбирая воду кожею,
Сухой и не искали уголок.

Мы вымокли, на нас смотрели с ужасом,
Через ручьи из водосточных труб
Мы прыгали, и всё, казалось, кружится,
Бессвязные слова слетали с губ.

О чем ты говорил тогда – не помню,
Наверное, смешную ерунду…
Но помню взгляд, искрящийся любовью,
И поцелуй, случайный, на ходу…
 * * *
Ветрено. Берёза за окном
Веточкой в стекло моё стучится.
И души встревоженная птица
Не спешит опять забыться сном.

Дождь и ветер в городе ночном,
Шелестит листва, шуршат страницы –
Чтением пытаюсь отключиться
От тяжёлых мыслей о былом…

Из угла взирает злобный гном –
Зеленью наполнены глазницы…
Я очки надену – убедиться –
На часах – три тридцать. А потом

Опустившись на подушки ком,
Я сомкну измученно ресницы.
И к утру – мне всё-таки приснится
Тот, всю ночь я думала о ком…
 * * *
Встречались мы и расставались,
И вновь пути для встреч искали,
И находили, но едва ли,
Осталось что – на дне, в бокале
Коктейля сладкого… Лишь малость:

Улыбки, шутки, разговоры –
Скорей подначки, чем укоры –
И без причины, без раздора –
И не разрыв, а просто – шалость!

Немного грусти и привычки –
И ни одной серьёзной стычки.
Все отношения – в кавычки –
Взяла бы я – да постеснялась…

А по прошествии сезона,
Опять – без явного резона –
Чуть задыхаясь без озона –
К тебе пути искать пыталась…

И если, уж, признаться честно –
С тобой мне было интересно,
И вместе не было нам тесно…
Но почему ж я не влюблялась?!...
 * * *
Девушка пасла свою овечку
На цветущем сказочном лугу,
Иван-чай сиреневые свечки
На речном затеплил берегу.

Беды, ветры, холода, невзгоды
Пронеслись над берегом реки.
Чьим-то странным замыслам в угоду –
Наледью сменялись васильки.

И опять ромашки расцветали –
Было чем украсить свой досуг…
Открывались солнечные дали,
И метелью заметались вдруг.

Время – так жестоко-быстротечно…
Только в летний полдень и в пургу –
Девушка пасёт свою овечку
На пустом песчаном берегу…
 * * *
Откачнулся от причала
Твой туристский катерок.
Я стояла и молчала,
Ибо знала – вышел срок
Нашим странным отношеньям –
Между небом и землёй.
Принимаю я решенье
У Онеги штормовой.
Плавать от Петрозаводска –
И обратно – от Кижи –
Надоело, раз ты – лоцман –
Путь другой мне проложи!
Чтоб от северной Онеги –
Прямо в южный океан…
А на этом диком бреге
Скучно мне – без дальних стран!
Я сказала, я решила!
Но в положенный денёк
Вновь к причалу поспешила –
Твой встречаю катерок!
 * * *
Всей дороги было – семь часов,
Ну, чуть-чуть побольше – с половиной.
И соседу я без лишних слов
Запросто представилась Мариной.
Кинув чемодан на антресоль,
Рядом с сумкой, полной мандаринов,
Руку мне пожал. И вот в чём соль:
Мне кивнув, представился: Маринов.

Лёгкий, не мешающий акцент –
Две сестры: Болгария с Россией!
Мы же с ним освоились в момент,
Даже чуть пригубили ракии.
О смешных болтали пустяках,
О салате с брынзой и о розе,
О болгарском перце и духах,
И о русском, яростном морозе…

Поезд километры отмерял,
Веселил меня сосед-болгарин,
Чувствуя, что близится вокзал.
Головы кружились, как в угаре…
Я уже не помню ничего…
Только терпкий запах мандаринов,
Только шарм акцента твоего,
Полутёзка – Веселин Маринов.
 * * *
Тёмный, влажный асфальт – в жёлтых крапинках листьев опавших,
Словно звёздное небо, как в зеркале, здесь, под тобой…
И мне жалко снующих вокруг пешеходов уставших:
В суете не увидят, что звёзды – внизу, под ногой!…

А на город туман опускается клочьями пены,
Зажигаются окна в домах, и слегка моросит –
Это новая осень вступает в права постепенно…
И товарный – на станции – долго, протяжно басит…

Незаметно прошло не по-нашему жаркое лето,
Свежий ветер в лицо – даже как-то с души отлегло.
И я радуюсь, что – по-английски – удобно одета,
И что мне в этот вечер промозглый – легко и тепло.

Зазвонил телефон под полой – электронное чудо,
И согрел эсэмэской короткой – слова о любви…
Не страшны мне теперь ни дождливый октябрь, ни простуда –
Лишь гудками меня из осеннего мрака зови!
 * * *
Резкий ветер срывает с берёзки желтеющий лист,
Вечереет...
Контур ясного неба прозрачен и девственно чист,
Но не греет
Ослабевшее солнце, что низко стоит над землёй –
Заскучало...
Но я верю: конечно, начнётся грядущей весной
Всё сначала!
И опять развернётся на тоненьких ветках листва,
Станем старше.
Но опять в наших душах затеплятся те же слова,
Что и раньше.
И пойдём, напевая знакомый нам с детства мотив
В ритме марша.
И поверим, простые слова про себя повторив,
Что без фальши.
* * *
Пойдём – до обеда –
Побродим, по листьям шурша.
Уж, нам ли не ведать,
В чём держится наша душа.

Уж, нам ли не помнить
Тех ласковых солнечных дней.
С прохладою комнат,
С ночной круговертью огней…

Пойдём, скоро ливень
Намочит листву во дворе.
Поймаем счастливый
Момент в этой грустной поре.

Багровые клёны,
Их листья – узор по ковру.
А дуб – всё зелёный,
Но странно шуршит на ветру.

Мы первые капли
Поймали в ладони с тобой.
Берёзки озябли…
И мне захотелось домой.
 * * *
Расстались без страданий и тоски?
Не корчится душа в огне и дыме?
Да, потому, что не были родными
И близкими... А были лишь – близки...

Как часто принимают за любовь –
Простое гормональное явленье,
Расходятся – без слёз и сожаленья,
Другой гормон в свою вливая кровь.

И физиологический процесс
Им заменяет чувство человечье –
Такое вот духовное увечье
Принёс – не-то прогресс, не-то регресс.

При этом – столько воплей о любви,
Что временами даже слушать стыдно…
И мне за чувство светлое – обидно:
Возьми, да по-другому назови

Свой застарелый генитальный зуд,
Описанный тобой с таким восторгом!
Ведь занята лишь примитивным торгом
Душа, забыв про творчество и труд.
* * *
А по пятницам – были цветы.
Очень разные – в рамках сезона –
Анонимно… Но, в общем, резонно,
Я решила, что даришь их ты.

Почему я подумала так –
Мне самой до сих пор непонятно.
Видно, мне получать этот знак –
От тебя – было очень приятно.

Ты однажды меня пригласил
На концерт, а потом на свиданье…
Мелкий дождик вовсю моросил,
Извиняя моё опозданье.

Ну, а в пятницу – снова букет.
И опять, как всегда, анонимно.
Приняла я его, как привет –
И тебе улыбалась – взаимно.

По прошествии нескольких лет
Я тебя мимоходом спросила,
Принимая в подарок букет –
Словно движима тайною силой…

Ты не понял, о чём это я…
Да, и я не нуждалась в ответах:
Мы с тобою, конечно, семья,
Но другой мне дарил те букеты…
 * * *
Мне сказали, тебя уже нет –
Даже дату назвали.
И звонить бесполезно – ответ
Я услышу едва ли.

Бесполезно домой приходить
И часами у двери
Бестолково слоняясь, бродить –
Озабоченным зверем.

То подальше чуть-чуть отойти –
То вернуться поближе:
Ни в конце, ни в начале пути –
Я тебя не увижу.

Мне и нужно-то было всего:
Хоть разок улыбнуться.
И губами лица твоего
На мгновенье коснуться…

И увидеть при этом в глазах
Теплоту пониманья.
И в момент улетучится страх,
Суета и терзанья…

И наверно, на долгие дни,
Хватит этого взгляда.
Лишь поглубже в глаза загляни –
И другого – не надо.

Мне сказали – тебя уже нет.
И в пустом переулке
Затерялся, запутался след…
Пусто, тяжко и гулко…
 * * *
Одна неверно сказанная фраза –
С обидой, впопыхах и сгоряча –
И годы жизни вычеркнуты сразу:
С размаху, сходу, напрочь и сплеча!

Казалось бы, пустяшная проблема:
Забывчивость, небрежность, суета,
Нестоящая, мелочная тема –
И – жирная и чёрная черта…

И – море слёз, и прежние обиды,
Которые таились в глубине,
Не подавая никакого виду –
Вдруг вспыхнули в тебе, да и во мне.

Зачем опять – живьём – сдирать коросту
С давным-давно зажившего рубца?
Вот так – одним лишь словом – очень просто…
И кажется, что это – до конца.

И кажется, что сердце разорвалось
Уже давно и мечется в груди.
И только раздраженье, и усталость,
И крик: – Постой, послушай, погоди!

И только боль, надрыв, и слёзы, слёзы.
А верилось: покой и тишина
Давно сменили бешеные грозы,
Которыми так славится весна…

Казалось, что сменился здравым смыслом
Бездумный пыл далёких юных лет…
И вот, Бог знает кем, себя я числю,
И нет конца слезам, и мыслям – нет…
 * * *
Ты и я – мы с тобою – вожатые…
Пионерское лето созрело.
Воспитатели – малость поддатые –
Пересменка – понятное дело.

Ты учил меня музыке, помнится –
Безуспешно – в отсутствие слуха.
Я с тобой в воспитательской комнате –
Сохраняла присутствие духа.

Те занятия, видимость, в сущности:
Было слушать тебя интересно,
Ты читал мне рассказы из «Юности»,
Замечательно пел свои песни.

Наша дружба, такая недавняя,
Мы пока ещё не осознали –
Обещала быть чистой и славною,
А любовью бы стала – едва ли.

И терзая рояльные клавиши,
Я тихонько – почти что молилась:
Ну, пожалуйста, ты же мне нравишься!
Не влюбляйся в меня, сделай милость!
 * * *
Я же обещала – и приду:
Ранним-ранним утром, по морозу,
Против ветра, вытирая слёзы…
В том, несостоявшемся, году.

Будет круглый столик, с давних пор –
Чуть шершавый, снова без скатёрки…
И портвейн, простецкий – три семёрки.
И непрозвучавший разговор…

И зажавшись в кресле, в уголке –
Словно на скамейке подсудимых,
Буду мимо глаз смотреть любимых,
И не прикоснусь к твоей руке…

И секунд медлительнейший бег
Мы растянем на часы и сутки,
И сожмём столетье – до минутки…
Я уйду в отсутствующий век.
 * * *
Ну, что мне мешает собраться, пройти вдоль канала,
Сегодня, когда нет дождя и по-летнему ярко?
Ведь, право же, я так давно в тех краях не бывала,
К тому же – достойна вполне полученья подарка!

А мне в этот день не угодно подарка другого –
Как только идти по прямому маршруту – в былое.
Встречая глазами приметы того дорогого,
Что видели мы, путешествуя вместе с тобою.

Я взгляд отвожу от сегодняшних скучных реалий:
Рекламных щитов, иномарок, свистящих под ухом…
Стараюсь фиксировать взглядом родные детали,
И к плеску волны примеряюсь старательным слухом.

И всё в этот сказочный день впечатляет сильнее:
И блики осеннего солнца на храмовой смальте,
Которое светит вовсю – но нисколько не греет,
И звёздочки листьев кленовых на мокром асфальте…

Всё звонче звучат потаённые чуткие струны,
А я и не знала, и думала: живы едва ли…
А может, махнуть на Карельский, на станцию Дюны?
Ведь мы там с тобою, мне помнится, тоже бывали.
 * * *
Возникает внезапно,
Сильней урагана, порыв,
Как желание пить
Среди выжженной солнцем пустыни:
Всё пройти, поэтапно,
Ошибки свои повторив,
Чтобы снова прожить,
Всё: от юности лет – и доныне.

И ни в чём не солгать.
И по тем же, глубоким следам,
Замыкая в кольцо
Тяжкий путь по житейской трясине,
Умостить свою гать.
Ничего из тех лет – не отдав,
Сохраняя при этом лицо,
Подрываясь на собственной мине.

Я довольна судьбою,
Как может лишь тот человек,
Что живёт настоящим.
А прошлое – с будущим вместе…
И чиста пред тобою,
Как выпавший только что снег
На безмолвно парящем
Среди облаков Эвересте…
 * * *
Бывают ли свиданья в новом мире?
Никто наверняка того не скажет.
В межзвёздном малорадостном эфире
Ни телефона нет, ни почты даже.

И глупо верить в выдумки индийцев,
Хотя оно, порою, и приятно,
Что мы в обличьях зверя или птицы
На землю возвращаемся обратно.

Я никогда, нигде тебя не встречу:
Ни в Риме, ни в Берлине, ни в Париже…
Но знаю: без пророка и предтечи –
Что с каждым днём к тебе я ближе, ближе…
 * * *
«"Какая музыка была, какая музыка звучала!"
Она совсем не поучала, а лишь тихонечко звала» Ю.И.Визбор

Эти ходики – в самом начале
Ты на кухне на стенку повесил,
А сегодня – они застучали,
Хоть молчали, пожалуй, лет десять…

Я всё утро себя ощущаю
Самой милой – как Солнце лесное,
Мы сидим в ожидании чая –
Слышишь: чайник свистит за стеною?…

Телефон, где-то рядом, в квартире,
Вероятно, опять у Аркаши,
Где делились – картошкой в мундире,
Да и боль была общая – наша…

Мы прощались, и Санин Серёга
Обнимал нас любовно за плечи –
Понимали, что долгой дорога
Эта станет… Не знали, что вечной…

Ледокольщика Сашу – с женою –
Мы учили играть на гитаре.
И казался нам полной Луною
Яркий блик, отразившийся в таре.

Вспоминали девчонку с Чукотки,
Что таращилась вслед ледоколу,
Вспоминали «дары и находки»
Кулоярве и Кичкенекола.

Говорили смешными словами,
Что от «Л» и до мягкого знака –
И бездумно сорили деньгами,
Ни о чём не жалея, однако…

И под звуки Домбайского вальса
Вспоминали, как сходят лавины…
Не забудутся, как ни старайся,
Синебокие в море дельфины.

За окошком туманилась осень –
Только мы замечали едва ли…
Это песнями Визбор Иосич
Уводил нас в далёкие дали…
 * * *
Ох, как потянуло холодком –
Сбоку из открытого окошка,
И вокзальным угольным дымком –
Пахнет по-вечернему – немножко.

Днём другие запахи вокруг:
Выхлопы, табак, а чаще, пища.
И забот и дел – порочный круг –
Вечерами всё острей и чище.

И вот этот запах – навсегда
Врезавшийся в память: из вагонов
Так тянуло в прежние года –
Запахом разлуки и гудрона.

И теперь мою волнует кровь –
И опять меня зовет куда-то…
И опять рифмуется "любовь" –
Только ехать, вроде, поздновато…
* * *
Смешенье лет, веков, явлений, дат…
И путаница старо-новых стилей.
И каждый год событьями богат,
Но всё же этот день не пропустили.

Остался он, как юной дружбы след,
Как повод заходить всегда без стука…
Как здорово сказал тогда поэт:
"Кому бы мог пожать от сердца руку!"
* * *
А воздух уже не осенний –
Особенно по утрам.
И этих коротких мгновений
Чуть-чуть не хватает нам.

Пока ещё в лужицах листья,
Пока ещё чист асфальт,
А воздух настолько чистый,
Что сразу почуешь фальшь.

В словах и поступках тоже –
И нет уже сил терпеть –
Давай мы добро умножим,
А зло разделим на треть.

Давай пошуршим листвою,
Продавим с треском ледок.
Согреем жарой печною
Вселившийся холодок.

Растопим сердца. И лужи,
Растают пускай до дна.
Ведь всё-таки: ты мне нужен!
А я тебе – не нужна?
 * * *
Не поверил ты опять моим слезам,
Говорят, что это – свойство москвичей.
И теперь не отворяется Сезам,
И игра не стоит свеч… или свечей?

Поселилась беспросветная беда,
В тех пределах, где всегда жила любовь…
А к тебе совсем не ходят поезда,
Несмотря на то, что город – не Тамбов…

Я решила вновь поверить в чудеса –
Захотела взять билет на самолёт…
Но у нас заледенела полоса,
И, наверно, самолёты вмёрзли в лёд.

Захотела увидать тебя во сне,
Хоть и ясно – это вовсе не всерьёз.
И проснулась – при погашенной Луне,
На подушке, всей промокнувшей от слёз.

Так замкнулся тот, весьма порочный, круг
Я ведь знаю, что слезой тебя не взять.
И осталось – мне тебя, мой милый друг,
Вечерами безнадёжно вспоминать…
* * *
"В нашем городе дождь, он идёт днём и ночью…
Слов моих ты не ждёшь – я люблю тебя молча…"
Е.А.Евтушенко

Ты перестал моим смеяться шуткам,
К моим рассказам – вовсе равнодушен,
Жаль на меня потратить полминутки,
Чтоб ерунду мою чуть-чуть послушать…

И пение моё – тебе – не очень…
Чтоб не завыть тихонечко по-волчьи
Во мраке ледяной осенней ночи –
Любить тебя я буду – только молча…
***
Ещё не забыто плаванье,
Но, видно, мы стали старше.
И в гавани, в тихой гавани
Стоят бригантины наши.

Ещё паруса потёртые
Готовы взметнуться снова…
Пока ещё мышцы твёрдые,
И гордое зреет слово.

Ещё башмаки с набойками
По палубе могут топнуть.
И мы пока слишком бойкие,
Чтоб взять, да и враз утопнуть.

А если прижмёт негаданно
Да так, что и не отвертишься –
Не надо свечей и ладана,
Пусть Эльма огни засветятся.

Пусть ляжем костьми калёными
На дно – ничего не спросим…
А море волну зелёную
Качнёт, словно кроны сосен.
 * * *
Катился поезд по российской шири.
И если честно, скорым был – не очень.
Но мы с тобой нисколько не спешили –
Мы целовались в тамбуре полночи.

Потом полдня стояли у окошка,
Дыша природой, сквозь порывы ветра –
Она охладевала понемножку,
Меняясь с каждой сотней километров.

Жара и духота Причерноморья
Сменилась белгородскою теплынью,
А запахи кавказского предгорья –
Шальной горчащей выжженной полынью.

А Подмосковье – встретило дождями,
И летнею, но всё-таки прохладой…
И было всё понятно между нами,
И лишних слов – совсем уже не надо.
* * *
Говорить о любви – прекрасно!
Понимая, что всё – взаимно.
Горячо, вдохновенно, страстно –
Словно звуки святого гимна.

И при этом, как будто чудо –
Видеть глаз напротив сиянье,
Этот свет, идущий оттуда,
Овещающий мирозданье…

Подбирать слова, как осколки,
Облекать в узор мозаичный.
Может статься, сбиваться с толку,
Без боязни – о самом личном…

Это здорово, это – просто,
Это – каждому так понятно.
Это, словно в застолье тосты:
Переброски: туда – обратно.

А когда пропадают втуне
Все слова, что рождает сердце,
Словно ветер студёный дунет –
И вовек уже не согреться!

И слова твои – безнадёжны,
Говоришь, бесполезность зная,
Даже эха ответ тревожный
Не звучит – немота сплошная.

Тонут звуки в прослойке ватной,
За тяжёлой стеной железной.
И понятно, умом понятно –
Всё напрасно и бесполезно…

А душа всё кричит от боли,
Лишь сама себя оглушая…
И слова текут поневоле –
Отупляя и сил лишая…
 * * *
Вот и снова запуржило, замело –
Право слово – настоящая метель,
И вокруг так удивительно бело –
Вьётся, вьётся вековая канитель.

Всё, оттаяв, распускается весной,
Расцветает и даёт свои плоды,
Чтоб мороз сменил палящий летний зной –
Но природа в том не чувствует беды.

Но к погоде неизменный интерес
Мы на чувство проецируем своё.
Беспечален и естественен процесс –
Это мы ему эмоций придаём…
 * * *
Лёгок пушистый снежок
Памяти нашей...
Ну, не печалься, дружок -
Время подскажет:

Новому утру вставать,
Детям – родиться...
Как же всё это назвать?
Не ошибиться...

Время такое – держись:
Многоэтажно...
Это, наверное, жизнь –
Лучше не скажешь.
***
Я привыкаю к людям… А они
Уходят в мир, откуда нет возврата.
И жжёт тоска, отчаянью сродни,
Как будто я в утратах виновата.

Как будто что-то упустила я,
Не доглядела, малость опоздала –
И скрылся поезд в дальние края
С какого-то безвестного вокзала.

А, кажется: чуть-чуть – и удалось
Остановить, рвануть стоп-кран, и силой,
Надеясь на "авось" или "небось",
Их задержать над раннею могилой.

А я – в другую сторону пошла,
Другими озаботилась делами…
Для горечи моей – земля мала,
И вечность оказалась между нами.

И как теперь себя ни истязай,
Как ни кори – не изменить итога…
Уехал поезд, и ушёл трамвай –
И лишь пылится дальняя дорога…
 * * *
Припомни мотивчик тот старый
И в гости меня позови.
И тронь поседевшей гитары
Звенящие струны любви.

И песню напой дорогую,
Чтоб вышибло разом слезу,
Я знаю – ты помнишь такую –
Да, Юру, конечно, Лозу!

Мы сами – такие. И наши
Устои – из песенных слов.
И петь мы умеем, и даже –
Мы чувствовать можем любовь!

Ты пой – я тихонько подвою –
Чтоб с ноты тебя не сбивать.
С безумной моей головою –
Без разницы: петь иль рыдать…

Но слёзы такие – отрада,
Ну, вроде: на уши – лапшу…
Ты пой, не пугайся – так надо:
Поплачу – и легче дышу.

Ты трогай тихонечко струны –
Сегодня – не тянет на бой!
Покажется – мы ещё юны,
Смешны и наивны с тобой…
 * * *
Ну, скорей нажимай на педали,
Зажигание, что ли, крути!
Увози меня в дальние дали –
Может, вместе собьёмся с пути!

Может, вместе заблудимся в поле,
Среди трёх облетевших осин.
И, возможно, тогда поневоле
Будешь воин – хотя и один…

На бескрайних российских просторах,
Где царит девятнадцатый век,
Мы с тобой уживёмся, и скоро
Время резко застопорит бег.

Будут долгими зимы и лета,
Будет белым и чистым снежок.
И зелёной трава… А с рассветом
На росистый и сочный лужок

Погоню я козу и корову,
И доить, может быть, научусь…
И не будет ни взгляда, ни слова,
Вызывающих скуку и грусть…

Тосковать нам придётся едва ли,
И откроется истины свет!
Увози меня в дальние дали!
Что молчишь?... Зажигания нет…
* * *
Читать стихи! И петь! И плакать умилённо…
Мы разучились – в век раскрепощённый –
Пылать! И не стыдиться пылких чувств.
Забыли – поцелуй горячих уст,
На девичьей руке запечатлённый…
И не заметит отрок просвещённый,
Что мир вокруг него – уныл и пуст…

И думать, что восторг души влюблённой
Вам заменить сумеют феромоны!...
Да, лучше сразу – головою в дуст!
Нам дарит аромат – жасмина куст,
А в голове, ничем не омрачённой,
Бездушной, проще – неодушевлённой –
При мысли о любви – купюры хруст!
 * * *
Вот здесь с тобой бродили мы тогда,
Ручьи, журча, метались под ногами.
Большие глыбы тающего льда
С шуршаньем проплывали под мостами.

Казалось, город весь пронизан был
Каким-то нестерпимо ярким светом.
Ты утолял мой к просвещенью пыл –
На все мои вопросы знал ответы.

Мы посмотрели Крепость и Мечеть,
Хоральную искали Синагогу…
До той поры знакомый лишь на треть,
Мне город открывался понемногу.

Ты был меня на десять лет взрослей,
И Лермонтова – старше на полгода.
А город – без эксцессов и затей –
Дарил нам первоклассную погоду.

Кому в угоду и кому назло –
Осталось за пределами догадок,
Что взлётов несчастливое число
Не совпадёт с количеством посадок.

Скользя из запредельной высоты,
Наперерез сорвался истребитель.
И в облаках навек остался ты…
Лишь помню имя: Виктор… Победитель…
 * * *
Свою тоску – забыть вовек не можем.
Но если кто-то нам сейчас предложит:
Забудьте всё, болейте – о своём:
О деньгах, о работе, о погоде –
А всяких чувств – как не бывало, вроде!...
И далеко же мы его пошлём!
 * * *
Не ругайся и не смей махать рукою!
Почему-то ты не смотришь мне в глаза…
Ну, бывает настроение такое –
Объяснить его порой никак нельзя.

Мы сейчас – за рассмотреньем важной темы –
Только вдруг я потеряла интерес:
Ведь пока мы обсуждаем здесь проблемы –
В голове идёт химический процесс!

Мы с тобой – конечно, люди, это важно,
Но вопрос пора решать со всех сторон:
Мы плаксивы, раздражительны, отважны –
И на всё влияет гормональный фон!

От него, ведь, просто так – не отмахнёшься:
Биохимия – наука из наук!
Ну, когда ж ты, наконец-то улыбнёшься
И посмотришь на меня, а не вокруг?!

Вот тогда и успокоятся гормоны,
И реакция нормальнее пойдёт…
Что? Тебе осточертели эти стоны?
Вновь ты понял всё – совсем наоборот!…
 * * *
Мне приснилось, что я влюбилась –
Так внезапно, с первого взгляда…
Что за шутки, скажи на милость?
Вот придумала – это ж надо!

Мне, наверное, было двадцать.
Он, пожалуй, чуть-чуть постарше…
Взгляд от взгляда – не оторваться,
И сердца громыхали наши.

Я забыла, что так бывает –
Тридцать лет уже – не мечтала…
Я во сне – была деловая:
Было времени очень мало.

Мы кого-то везли куда-то,
Не сказали почти ни слова,
Лишь мгновеньями, воровато,
Наши взгляды встречались снова…

Это было такое счастье!
Запредельно и беззаветно…
Как же горестно просыпаться
Было в сумраке предрассветном!...
* * *
У тебя – хорошая память,
У меня – хорошая память…
Ну, давай условимся, милый:
Что забыть, что – навек оставить.

У тебя – горячее сердце,
У меня – горячее сердце.
Обними меня с новой силой,
Чтобы рядом могли согреться.

У тебя – надёжные руки,
У меня – надёжные руки.
Ты держи покрепче гитару –
Так нужны колдовские звуки.

У тебя – на сердце тревога,
У меня – на сердце тревога.
Мы с тобою ещё не стары –
Нам ещё по плечу дорога.

У тебя есть голос для песни,
У меня есть голос для песни…
Подберем слова по дороге –
Чтоб шагать и жить интересней.

У тебя на лице – улыбка,
У меня на лице – улыбка –
Чтобы обувь не тёрла ноги,
И тропа не вихляла зыбко.

Ты по жизни идёшь со мною,
Я по жизни иду с тобою –
А порою бывает туго –
Ты не ноешь, и я не ною.

Мы же пара – и это точно,
Что прошло – тоже было прочно.
Ты – мой друг, я – твоя подруга –
В дальнем плаваньи одиночном.
***
Мы с тобой заблудились в тумане,
И только рука
Согревала меня,
Не давая сорваться с дороги.
Что-то в сторону тянет и манит,
Но издалека,
Словно искра огня,
Сквозь туман мне светила под ноги.

Мы идём, а туман всё сильнее.
Слабеет рука.
И теряется след.
Оступаюсь, скольжу, спотыкаюсь…
И дорога темна, а над нею
Звезда высока.
А тропы больше нет…
Я на камень сырой опускаюсь.

А вокруг никого, как в пустыне.
Куда мне идти?
Я беспомощна здесь.
Я в волненьи, в тоске и тревоге.
Моё сердце от стужи остынет,
Я сбилась с пути.
Милый мой, где ты есть?
Я одна на безлюдной дороге.

И неважно: восток или запад,
В лесу иль в Москве –
Не поют соловьи –
И нет жизни с тобою в разлуке…
Но задул ветерок, и внезапно –
Шаги по траве
Зазвучали твои…
И коснулись любимые руки.
* * *
Ты мне пишешь – бог знает, о чём…
Я пишу тебе – те же нелепости.
В наших письмах, любовь – ни при чём.
Лишь стрельба в Петропавловской Крепости

Пробуждает от скуки и сна,
Озаряет сознанье стремительно!
Без тебя – моя повесть – пресна,
А с тобою – она удивительна.

Напиши мне – единственный раз,
Что не можешь забыть меж заботами
Голос мой и сияние глаз,
Что живёшь, как пчела между сотами,

Где спокойно и сытно зимой,
Но тоскливо и воздуха хочется,
И что помнишь, как бегал со мной
После ливня, в берёзовой рощице.

А потом – как всегда – напиши,
О бессмысленной всяческой разности…
Но услышу я звуки души,
Затаённые в буднях и праздности.
***
Я стройна, я изящна и гибка,
Мною лично уже решено,
Что фигурой на первую скрипку
Подхожу, несомненно, давно.

И для этой возвышенной цели
Я на подвиги шла, не страшась.
Но не вышло, видать, подсидели,
Упустила единственный шанс…

В ожидании божеской воли –
Я на скрипке творю чудеса.
До истерик, до слёз, до мозолей
Занимаюсь я по три часа

Дополнительно, то есть – сверх меры!
Я стремлюсь к путеводной звезде.
И готова, как все пионеры,
Я на всё, и всегда, и везде!

Не для славы я двигаю горы…
Слава – блеф, и признание – дым!...
Лишь бы только глаза дирижёра
Стали чуточку ближе к моим…
***
Мне кажется, будто моих тяжелеющих век
Касается музыка сфер, неподвластная слуху…
И рядом со мной появляется тот человек,
Которому слово сказать не имела я духу…

И в этом звучании лёгких и трепетных нот
Я вмиг набираюсь и смелости, и вдохновенья.
И тысяча лет замыкается в призрачный год,
Который прожить – и настанет момент откровенья.

А струны звучат, и слова обретают покой
В своей убедительной, к сердцу идущей дороге.
И в недра души проникает строка за строкой,
Звучавшие ранее, кажется, просто – убоги.

И так невозможно отвлечься, увлечься, уйти
От музыки слов и от слов музыкальности дивной…
И хочется каждому тихо промолвить: Прости…
И только просить очищающей силы у ливня.
 * * *
Когда накатит стресс – со всех сторон –
Я – так тиха, мягка и не упряма,
Хватаю машинально телефон.
Но трубку никогда не снимет мама.

Там нынче правит папина жена,
Звонить туда – давно уже – нелепо…
Но память – сохраняет имена,
И помнит цифры – преданно и слепо.

Их много в поседевшей голове –
Имён и цифр, что не имеют смысла.
Твой адрес в Туркестане и в Москве:
Отжившие свой век слова и числа.

И нет моих любимых адресов,
Хотя они и есть, на самом деле.
Где проводила тысячу часов,
А думала, что сутки пролетели…

Где обновилась мебель. И уют
Расползся по углам, украсил стены…
Но наших песен больше не поют –
Их звуки замирают постепенно.

А память, неподкупная, хранит
И лица, и события, и даты,
Уже частично вросшие в гранит,
Что составляли жизнь мою когда-то.
 * * *
С Айдаром*)вы – давнишние любовники,
Красавица, прибрежная ракита.
Листочки светлым дождиком промыты,
А крону стригли Божие садовники.

Ты над водой склоняешься украдкою,
Когда туман укроет пеленою.
И он срывает поцелуи сладкие,
Лаская ветви свежею волною.

А на закате под твоею кроною,
Шатром огромным к берегу приникшей,
От взглядов утаенные под крышей,
Целуются застенчиво влюблённые.
----------------------------------
Айдар – река на Украине.
 * * *
Солнечный луч, алея,
Красит газон немаркий…
Пряные запахи лета
Нас увлекают вдаль.
Лиственная аллея
В старом заросшем парке
Призраки полусвета,
Видимые едва ль.

Чувствуется, скорее,
Чьё-то вокруг движенье…
Может быть, просто ветер,
Может быть, чудеса.
Свежестью тихо веет,
Манит вечерней ленью.
Слушаем, словно дети.
Странные голоса.

Шепчут о чём-то липы,
Только дубы застыли…
Фоном темнеют – деды –
На синеве небес.
Шёпотом или скрипом,
Сказки, а, может, были,
Нам в этот день поведал
Этот, почти что, лес…
 * * *
Красивое платье, причёска и туфли –
Всё, вроде на месте – прилично и чинно…
Ресницы и губы… а веки – распухли…
И если быть честной – то не без причины.

Торжественный вечер в большом ресторане,
Задолго готовились и предвкушали…
Узнала вчера о жестоком обмане.
И дёргают пальцы бахромку у шали…

А музыка льётся, как вина – рекою,
И море закуски, и лица – знакомы.
Да, что ж это, право, со мною такое –
Рыдания, в горле застывшие комом!

И слёзы – на грани, готовые краску
С ресниц – расплескать по щекам ручейками…
Лицо превратилось в застывшую маску,
И давит на сердце болезненный камень.

Но так постепенно от общей картины –
Возникла идея, что страшного мало –
Подобный удар получить от мужчины –
Ещё не такое на свете бывало…

А, может, вино свой эффект возымело:
Да, главное – вовремя это узнала!
И в принципе, в общем – житейское дело,
И вовсе не стоило слёз и скандала.

Я чувствую, камень растаял на сердце,
И в горле рыданий комок рассосался!...
И только горчинкой кайенского перца –
Едва уловимый осадок остался.

Нам психоанализ – вовек не показан,
Пустым разговором – души не излечишь…
Немножко вина и веселья – и сразу:
Сияют глаза и расправились плечи!
* * *
Ты меня, пожалуйста, не смеши!
Не пугай меня вратами ада.
Мы с тобой общаемся – для души.
Ничего для тела нам не надо.

Уходи, пожалуйста, уходи!
И не стой упорно на пороге.
Всё, что мне мерещится впереди –
Это тоже, в сущности, итоги.

Улыбнись, пожалуйста, улыбнись!
Это всё нисколько не опасно.
Наша жизнь качельная – вверх и вниз…
Но при всём при том – она прекрасна!
 * * *
А что ты, в общем, знаешь о любви?
О сексе – да! Итоги просвещенья
В сей области – дошли уже до всех!
До самых ограниченных умов…
Хабарик неприметно раздави
И примени свой навык возбужденья.
Не будь так грустно – это был бы смех.
А ты – фиксируй пойманный улов…

Когда другого – так и не дано,
Любовный орган – вовсе не развился –
Не тот, что между ног – а в голове…
Мне жаль тебя – но это не смертельно.
Таких людей в миру полным-полно –
И ни один ещё не удавился
От полного безлюдия – в Москве…
От тяжкого креста – идти бесцельно…

Отсутствие умения страдать –
Отличный результат всех эволюций…
Всегда найдётся – только позови –
Очередной объект совокуплений…
Такая, вероятно, благодать –
Любовь неотличима от поллюций.
Но особи, лишённые любви,
Готовы к совершенью преступлений!
 * * *
Новых чувств удивительный миг
Впечатляет, бодрит, будоражит,
Как странички волнующих книг,
Молодит и тревожит. И даже

Создаёт впечатленье, что вот –
Это то, наконец-то, впервые!...
Но у многих – всё это – пройдёт,
Словно тучки прошли грозовые.

А бывает – останется след…
Хорошо, если светлою болью
Отзовутся с течением лет
Эти детские игры с любовью…

Ты мгновения счастья лови!
Только чувства – красивы в динамике.
Ну, а трещинки старой любви,
Это – словно кракле на керамике.
* * *
Я тебя не корю. Да, моё ль это дело!
Сколь угодно желающих будет,
Чтоб лежащего пнуть.
Я жалею тебя – всей душой, без предела.
Улыбаются – пришлые люди…
И не близок твой путь.

Ты бы мог, не спеша, проплывать по теченью.
И особых усилий не тратить.
Да и нервы беречь.
Но в смирении ты не отыщешь спасенья.
Да ещё, как всегда, так некстати –
Проявляется течь…

В месте – самом больном – ватерлинии ниже…
И опять ты отверг мою помощь!
Ты скажи: почему?
Ты поверь – я смогу, я же многое вижу.
Правь скорее к родимому дому,
Не куда-то во тьму…
***
На берег песчаный, покатый
Ступаю босою ногой,
И жду терпеливо, когда ты,
Догонишь и рядом со мной

Застынешь, и долго на воду
Мы будем глядеть в забытьи,
Как будто в далёкие годы,
В те годы – твои и мои…

А мимо текущие струи
Смывают следы на песке.
Давай, я тебя поцелую!
Ну, что мы застыли в тоске?

Ведь главное: мы ещё живы,
И речка течёт, и песок…
И ты – всё такой же строптивый,
И вольный, как тот ветерок,

Что вечно приносит прохладу
На солнечный берег реки…
Ну, что нам с тобой ещё надо –
Мы близко, но так далеки.

Как будто навек разделили
Меня и тебя берега,
Где жёлтых кувшинок и лилий
В воде расстилались луга.

Я их не рвала – я жалела –
Цветы умирают в руках.
Так вянет усталое тело
На дальних чужих берегах.

Но мы – на родных – это значит,
Что корни питает вода!
Всё так – и не будет иначе,
Надеюсь, уже никогда!
 * * *
Звякнула щеколда на калитке.
Я рванулась, зацепив плечом
Чайник, закипающий на плитке…
Увернулась – всё же – горячо…

Вылетела пулей на крылечко,
Посшибав ботинки на пути…
В доме чисто, натопила печку –
Почему б тебе и не прийти?

Даже время, в общем-то, к обеду…
До калитки – ровно пять шагов…
А в калитке – рыжий пёс соседа,
Что живёт от нас за шесть домов.

Оперся на рейки и мордаху
Меж штакетин сунул, и глядит.
А в глазах его ни капли страха,
И вполне игривый, шустрый вид.

На груди – репейника колючки –
Нахватался, бегая в лесу…
Погоди-ка, Тузик или Жучка:
Я тебе сосиску принесу!
***
Давно уже отчалил от причала
Кораблик ветхий в свой последний путь…
Но только наша песня зазвучала –
И взрыв, и вновь – ни охнуть, ни вздохнуть –
И всё опять, как будто бы, сначала:
Со дна души взметнувшаяся муть
Заволокла, и снова раскачала.
И – парадокс: опять явила суть…

Закрыто, нереально, безнадёжно…
И поздно – всё, навеки, навсегда:
Найти, вернуть, исправить – невозможно.
И словом, как ударом: никогда!
Всё в этот крик – безликий, односложный:
Надрыв, и безысходность, и беда.
Простор небес сквозит тоской острожной.
В одном-едином вздохе: нет и да.

Метаниями от озноба – к зною
Меня уже давно не удивишь.
И только песня – горькою волною
Опять накроет – ей не запретишь,
Звеня одной-единственной струною –
Нарушить устоявшуюся тишь.
И кажется, что ты опять со мною:
Уже не уплывёшь, не улетишь!
***
Ты придёшь когда-нибудь ко мне:
Это будет – осенью, зимою…
Утром ли, вечернею порою,
Наяву иль всё-таки – во сне…
Только знаю – ты придёшь ко мне.

Я тебя не перестала ждать.
И теперь уже не перестану –
Город или дикий полустанок –
Я приму, как дар и благодать –
Никогда не перестану ждать!

Знаю, ты придёшь и, как всегда,
Сочинишь полсотни отговорок,
Разных баек – штук, примерно, сорок…
Это всё – такая ерунда!
Просто – ты такой же, как всегда.

Как всегда. И впредь – таким же будь:
Всех на свете ближе и дороже.
Всколыхни устойчивую муть –
И умчись… Иначе ты не можешь…
Что бы ни случилось – просто – будь!
***
На параллельной улице – колонка.
Вода нужна, и вариантов нет.
И мы, довольно милые девчонки
Тринадцати-четырнадцати лет

Ходили за водою регулярно.
А он стоял у крашеных ворот,
Свистел нам вслед и говорил, что гарны
Мы обе – и что он не разберёт

Яка найкраще… Мы же хохотали
И убегали, плюхая водой
На босы ноги. И тогда едва ли
Мы знали, что встречаемся с судьбой.

И меж собой гадали вечерами,
Кому из нас он нравится сильней.
И не было конфликтов между нами –
И я, конечно, уступала ей,

Она же – мне; и обе до упаду
Смеялись, в душной летней темноте.
И ничего нам, в сущности, не надо
В то время было – в дивной простоте

Летели дни, недели – и конечно,
Кончалось лето радости и грёз,
Которое, казалось, будет вечным –
Мы, расставаясь, плакали всерьёз.

И лишний раз ходили за водою –
Но там уже не видели его…
А годы шли неровной чередою…
Взрослели мы – всего-то ничего!…

А ты была к нему – намного ближе –
Он сделал выбор – так тому и быть…
Я вас, наверно, больше не увижу –
Но буду помнить, верить и любить.
 * * *
Сегодня так ярко и солнечно,
Но дивной погоде назло –
Опять вспоминается с горечью,
Что время у нас – истекло.

Что больше уже не увидеться
В квартире – на том берегу…
И даже – нелепо обидеться
На шутку твою – не смогу.

Коснётся пластинки иголочка…
О Боже, растаявший век.
И книги пылятся на полочке –
И тает за окнами снег…

Привычно, легко и размеренно
Крадётся сырая зима.
И вновь я в себе не уверена,
И вновь – виновата сама.

Во всём виновата – до точечки:
Не будет дороги назад.
Но видеть ужасно не хочется
Реальности пристальный взгляд.
***
"Иных уж нет, а те далече…"
А.С.Пушкин

Стихи мои достаточно печальные.
Упрёки в этом стойко я терплю.
И нет в том ничего необычайного –
Ведь я пишу о тех, кого люблю.

А наша жизнь порой – нелепо скроена,
Со смертью побратавшаяся жизнь…
Не стоит расслабляться успокоено –
Всегда смотри, мужайся и держись.

Родных людей – растаял лёгкий след,
И время этой боли не излечит.
И не хочу я верить, что их нет –
Я думаю, что все они – далече…
***
Я жду звонка, но телефон молчит…
И это непонятное молчание
Рождает и тревогу, и отчаянье.
Я заперлась в квартиру – словно в скит…

Я не хочу прогулок при Луне.
Не надо романтических свиданий,
Конфет, букетов… Долгих ожиданий…
И встреч с тобой – в коротком, странном сне.

Я сильная. Но остаётся сил –
Всё меньше, меньше, меньше – год от года…
Звучит мотив навязчивый – а кода:
Чтоб ты мне, наконец-то, позвонил!
* * *
Мы с тобой – половинки единого целого,
Две полярные области, минус и плюс.
Помрачение чёрного с ясностью белого,
Я тебя и боюсь, и к тебе же стремлюсь.

Эту схожесть и разность – не поняли вовремя.
Разбежались тропинки, дороги, пути.
Пролегли перевалами, горами, долами,
Ведь Земля-то большая, и как ни крути:

Полюса – это символ разлуки и дальности,
В обоюдном стремлении – сотни препон.
Но твердит нам о том, что и сходятся – крайности –
Нерушимый вовеки природный закон.

Мне проложат дорогу – магнитные линии.
Пусть в мозолях, и в обуви, стёртой до дыр –
Я к тебе доберусь, только ты подожди меня –
Ведь на плюсах и минусах держится мир!
***
Заглянуть бы в параллель другую,
Посмотреть, как всё сложилось там…
Сделать вывод: дескать, аллилуйя!
Всё расставить по своим мечтам.

И понять: что зря – что не напрасно,
И какой разумнее маршрут.
Там ли всё отлично и прекрасно –
Или лучше жизнь сложилась тут?

Чтобы не гадать напрасно: кабы,
Если бы пойти другим путём…
Увидать, что на маршруте том:
Тоже тьма колдобин и ухабов…
 * * *
Я проснулась на грани рассвета,
Вся во власти безумного сна:
Непонятной надеждой согрета,
И как прежде, в тебя влюблена.

Но притом – непривычно упряма,
И привычно печальна: во сне,
Твоя добрая старая мама
Почему-то привиделась мне.

Как всегда, объяснить не сумею:
Разговор, как кручёная нить.
О тебе говорили мы с нею,
И гадали: звонить – не звонить…

И очнувшись, почти на рассвете,
Понимаю, скорбя и любя,
Что на этой огромной планете –
Нет ни мамы твоей, ни тебя.
* * *
Какие были вкусные ликёры!
Но не от них кружилась голова…
Мы шли, и ленинградские просторы,
Скрывал туман, и виделись едва

Домов и переулков очертанья –
Всё утонуло в бледном молоке.
И, смутно ощущая расставанье,
Дрожали пальцы в сомкнутой руке.

Вода канала тёмная парила,
Моторов звуки не были слышны.
А я всё время что-то говорила,
Как будто бы боялась тишины.

И Храм Христа-Спасителя громадой
В тумане постепенно проступал.
И силуэт Михайловского сада
В чугунном обрамлении дремал.

А Вечного Огня живое пламя
Легонько трепетало на ветру.
Туман струился тихо вслед за нами,
И стало подмораживать к утру.

Мы шли в другую сторону от дома,
И не спешили. В сумраке ночном
Всё было так знакомо-незнакомо:
Изогнутый проспект, и старый дом…

Пред нами распахнулась Петроградка…
И чуть разгорячённого лица
Касался ветер северный украдкой…
И той прогулке не было конца.
 * * *
Нет, я не вспоминаю о тебе!
Не вижу глаз бездонных синеву…
Да разве я дышу или живу?
Но я не прибегаю к ворожбе…

Нет, я не вспоминаю о тебе!
Мне кажется, я грежу наяву…
Топчу лугов зелёную траву,
Ромашки рву, в сомненьях и борьбе.

Нет, я не вспоминаю о тебе!
Свивает время шёлковую нить.
Но нас не сможет воссоединить.
Прошлась печаль туманом по судьбе…

Я не солгу тебе или себе:
Лежит на сердце тяжестью беда –
Нет, я не вспоминаю о тебе!
Ведь я не забывала никогда!…
 * * *
Не вините ни женщину вы, ни мужчину,
В наступившем отсутствии пылких страстей.
Не ищите, ребята, впустую причину
В половой принадлежности – дело не в ней.

Обстоятельства тоже ни в чём не вините –
Мы ж не стадо, идущее за вожаком...
Лучше в душу свою как-нибудь загляните:
Оцените пристрастий своих бурелом...
* * *
Ты мне опять нанёс обиду…
Но я смолчу.
Я даже не подам и виду.
И по лучу
Пройду над пропастью бездонной –
Твоей души.
И будет голос монотонный
Звучать в тиши.
Без интонаций, равнодушно,
Клеймя меня.
А я всё мягче и послушней
День ото дня.
Не огорчат твои обиды –
Не развлекут…
Ведь я устала от корриды –
Да, и от пут…
Философично-равнодушной
Я становлюсь.
Снаружи – горестно-послушной –
В душе – лишь грусть.
Мне даже времени не жалко:
Пускай идут
Дела ни шатко, и ни валко –
Напрасен труд,
Душой метаться и стараться
Тебя понять…
Гораздо проще – отмолчаться –
Молчу опять…
* * *
Осень задула
Ветрами студёными...
Сердце застыло.
Встала со стула –
Губами сведёнными
Крикнула: "Милый!
Перебродило,
На уксус похожее –
Кисло, постыло...
Ты мне не милый..."
Ознобною кожею
Душу прикрыла…
 * * *
Шаг шагнёт – и оступится,
Вдрызг колея.
И колёса по ступицу –
Увязают в грязище…
Ты твердила вчера –
Что семья – есть семья…
И добра – от добра
Не найдут, как ни ищут!…

А сегодня – на поиски
Лучшей судьбы –
В гущу вражьего войска –
Ты с разбегу шагнула…
Обжигаясь сама,
Без чужой ворожбы…
От ума – без ума –
Ты смогла – и рискнула…
 * * *
Ты помнишь наш заросший старый двор?
И дом из силикатных кирпичей…
На занавесках бежевый узор…
Теперь тот двор и дом – уже ничей.

Там новые хозяева живут,
Ругаясь, обнимаясь и любя,
Обои клеят, наводя уют…
Но ни меня там нету, ни тебя…

А наших переулков тишина
Разбужена ларёчной суетой…
Я не брожу задумчиво одна –
И всё, что было – где-то за чертой…
 * * *
"Безумно – ждать любви заочной:
В наш век все чувства – лишь на срок…"
М.Ю.Лермонтов

В девятнадцатом веке и ранее,
И сегодня, и далее, впредь…
Невозможно на первом свидании
Продолжительность предусмотреть.

Всё "на срок", и кого-то касается
Это чувство на год или два.
У кого-то оно просыпается,
Зеленеет, как в поле трава…

И желтеет – к осеннему вечеру,
Лишь на миг красотой удивив.
И, пожалуй, печалиться нечего:
И подснежник бывает красив…

У других же – и тоже заранее –
Не узнать. Но назад – не свернуть:
Это чувство с последним дыханием
Покидает усталую грудь.

Значит, нечего попусту сетовать
На царящие нравы и век.
Потому что, у грязи, у светлого –
Есть хозяин – лишь сам человек!
***
Ты с другой танцевал, я смиренно смотрела…
Да, и, правда, ну, что тут сказать?
Я за эти минуты – душой постарела,
Вероятно, лет, эдак, на пять…

А потом дотерпела до "белого" танца…
Ты не помнишь? Сама подошла.
Для дыхания мне – не хватало пространства –
Мне планета казалась мала.

Мы кружились, и под ноги падали звёзды,
Бесконечным казался мотив.
Было рано прощаться, а встретиться – поздно,
Шестерёнки судьбы раскрутив…

Ты запомнил наш танец – а я и не знала…
Были в песне простые слова.
Может, помня мелодию школьного бала –
Я ещё до сих пор и жива…
***
Как ровно снег улёгся, ишь!
Припорошило…
Теперь в мешке – не утаишь,
Как видно, шила.

Ты догадайся по следам,
Куда сегодня
Ведут, наперекор годам –
Предновогодне…

Всё в ожидании замрёт –
Простого чуда…
Не надо плакать – в Новый Год!
Ну, и не буду…
***
Синим сумраком вечер
Наполнил дворы.
Что-то давит на плечи,
Толкает с горы…

Я иду переулком,
Накинув пальто.
В этом сумраке гулком –
Не вспомнит никто,

Где бродила, мечтая,
Впечатав следы…
То не слёзы стекают –
А – капли воды…

Это тают снежинки
На тёплых щеках…
Ты осталась, Маринка,
Опять в дураках…

А к утру – запорошит,
Следы заметёт.
И под тяжкою ношей
Минуется год.

И, наверное, в новом,
Не бывшем году –
Я, вот так бестолково,
Гулять не пойду.
***
Когда неразделённым чувством
Тебя природа наградит,
Порой бывает очень грустно:
Печальный взгляд и бледный вид.

Ведь хочется – всего и сразу.
Но так бывает не всегда.
Не внемля ничьему указу,
Любовь – на долгие года

Продлит тоску и ожиданье,
Натянет тоненькую нить,
И километры расстоянья
Меж вами может расстелить.

Не огорчайся и не кисни,
И отступленье – не готовь:
Любовь бывает больше жизни –
И лишь тогда она – любовь!
***
Конечно, не без доли риска –
Но путь к тебе – казался близким.
И кажется длинней намного
Назад тоскливая дорога.

Смотрю в окно, отогревая
Узоры на стекле трамвая,
И холодит насквозь сиденье
Предощущенье отрезвленья…
***
Любовью настоящей – не болеют.
Пусть не сложилось – это тоже свет.
И чувства нет дороже и теплее,
И радостнее чувства – тоже нет.

Любовь не может быть сродни болезни,
Она, как праздник, что всегда с тобой.
С ней жизнь многообразно интересней,
Пусть даже я – с другим, и ты – с другой…

И припадаешь к ней неутолимо,
И свежесть родниковую вобрав,
На расстоянье знаешь, что любима –
Яснее лик и веселее нрав.

Так путник, переходом утомлённый,
Вдыхает послегрозовой озон –
И лишь тогда в любви неразделённой
Есть дивный смысл, и радость, и резон!
 * * *
Позвони мне, пожалуйста, слышишь!
За окном зажигают огни.
Дождик капли роняет на крыши…
Позвони, позвони, позвони…

Только это – другого не надо –
Телефонная связь – навсегда…
Переход от дождя к снегопаду…
Утекает меж пальцев вода.

И года утекают меж пальцев,
Лишь в морщинках останется след.
Все мы здесь, на земле, постояльцы,
Ничего постоянного нет.

В ожиданьи звонка безнадёжном
Моя жизнь превращается в ад.
Я хватаюсь за трубку тревожно…
Но оттуда, где ты – не звонят.
 * * *
Мелодия несмело зазвучала.
Объявлен "белый танец". И маршрут
По школьному украшенному залу,
К тебе, на эти несколько минут

Пытаюсь проложить, минуя пары,
Друг друга отыскавшие уже.
Под звуки фортепьяно и гитары –
Выруливаю я на вираже.

По лицам пляшут блики светотени.
По гладкому паркету, как по льду,
Сгибая непослушные колени,
К тебе – под эту музыку – иду.

Успела. Мы танцуем. И дыханье
Застыло в замирающей груди.
Короткое, как песенка, свиданье
И годы расставаний – впереди.
***
Я нового счастья себе не желаю.
Я старое счастье стараюсь сберечь…
Пусть лягут снега, распогодится в мае,
И солнце июльское примется печь.

Пусть будет – в охотку – нечёрствого хлеба,
И вдоволь прохладной и чистой воды.
И вовремя дождь проливается с неба,
И не оставляет сухой борозды.

В песчаной пустыне – ползущие дюны –
Да не запорошат журчащий ручей…
А новое счастье – даруется юным:
В сиянии дней и восторгах ночей.
***
С тобою расставаясь хоть на час,
Впадаю в состояние безумия…
Душе – необходимость – не указ,
И тело, как спелёнутая мумия…

А действий неосмысленный поток
Стремится прочь – из русла допустимого.
И не уложишь в рамки чётких строк
Весь амок ожидания любимого…
* * *
Я ждала тебя – девушкой юной,
Ворожбой отводила беду.
Свежим ветром в лицо тебе дуну,
Райским светом сверкая в саду.

Трону арфы эоловой струны:
Зазвучат соловьи поутру.
Даже сумрачной ночью безлунной
Со стекла я туман оботру.

Проложу я по свету дороги,
Чтобы мог без опаски идти,
Даже если, не глядя под ноги –
Всё равно не собьёшься с пути.


Проложу я по свету дороги,
Чтобы мог без опаски идти,
Даже если, не глядя под ноги –
Всё равно не собьёшься с пути.

Даже можешь пройти, не заметив,
Полагая, что я – не нужна…
И не знать, что такая на свете –
Лишь одна, лишь одна, лишь одна…

Зачарую тебя, околдую,
Ароматом цветов опьяня –
Даже если полюбишь другую –
Ты любить будешь только меня!

Сочиню незабвенные руны,
Я, последняя в женском роду…
Я ждала тебя – девушкой юной,
И стареющей женщиной – жду…
***
Видно, оказал своё влиянье
Сердцем излучаемый флюид.
Чувствую тебя на расстояньи,
Словно стрелка компаса – магнит.

На волнах житейского простора
Я качаюсь утлым челноком.
Я пойму, наверное, не скоро,
Что, зачем, куда, кому, о ком…

Виражи, похлеще, чем на треке,
И всегда – с тобою визави.
Просто я отравлена навеки
Всемогущей магией любви…
***
Бессилия усталые глаза –
Не слишком чётко видят на свету.
И вспоминая: как же он сказал?…
Подводишь незаметную черту.

И остаётся, раз – и навсегда –
Всё бывшее, былое – за чертой.
И шумные, ушедшие года
Сменяются тяжёлой пустотой…

И можно ли хоть что-то изменить?
Не знаю… Но, возможно, знает он…
А если просто: взять и позвонить?
Ах, как же запылился телефон!…

С упорством припомоечных бомжей
Я разбираю прошлого завал.
А тему не наточенных ножей –
Уже Олег Митяев исчерпал…
 * * *
Я не верю в хорошие вести.
Кто сказал, что такие – бывают?…
Будь моложе, лет, скажем, на двести,
Я бы верила страсти и лести,
Но без сил оставаясь на месте –
Слышу: дождик колотит по жести,
Да в проулках ветра завывают…

Почему б не уверовать в чудо?
Это сладкое слово: доверье…
И сердечная схлынет остуда,
Я поддамся всеобщему зуду,
Сброшу с сердца гантели по пуду,
И по-прежнему трепетной буду…
Только накрепко заперты двери!…
 * * *
Вот такая она – настоящая,
Так внезапно всегда настающая:
Словно струны гитары – звенящая,
Словно ветер в деревьях – поющая...

В знойный полдень – прохладу дарящая,
А зимою – тепло отдающая.
От тоски и от боли – щадящая,
И наотмашь обидчика бьющая.

Вечным пламенем в сердце горящая,
И в пустыне порой вопиющая.
А любимым навстречу глядящая –
Словно солнца лучом обдающая.

Иногда – нестерпимо щемящая,
Душу – надвое яростно рвущая –
Вот такая она – настоящая,
Так внезапно всегда настающая.
 * * *