Первая встреча 2

 И однажды я встретил ее…



Exeminatio sensibus.
Испытание чувствами
(Дневник влюбленного)

 When roses are red
 They are ready for plucking,
 When girls are sixteen
 They are ready for fucking.


…I can’t live without you. It’s terrible when I know that everything in this fucking life is the worst except your only one kiss, your glance and the sweetest fragrance that I smell standing near you… It is like when you smoke some dаmned cigarette and it’s burning everything inside you. And the main thing is that you feel it. We have to meet. I don’t know how but it’s terribly important for me. Or I’ll die for sure! I will disappear in the reality of people’s madness because you are not with me, you are not near my body and my soul. Jennifer, it’s impossible for me to love you so much but I do… I try to forget our last night but I can’t… My skin feels that. We must meet each other in any way we could. I want you so much and my entire mind is getting tired of everything in this fucking world. Your face is vanishing in every my dream, in every poem I write and in my grief. I parish without you. I try to forget all but I can’t…
Я быстро напечатал эти слова и выбрал кнопку отправления почты на мониторе моего компьютера за три недели до той поездки. Мое сообщение со скоростью взмаха крыла маленькой колибри полетело в странную, далекую и неизвестную страну, где живет моя возлюбленная – в США.
 Иногда начинаешь понимать сколь дорог близкий тебе человек, единственный, кому ты можешь открыть свою душу или попытаться рассказать о своих чувствах и переживаниях. И когда понимаешь, что этого человека нет рядом или его совсем не существует в твоей жизни, в твоей судьбе, тогда ты стремительно погружаешься в безумный водоворот своих мыслей, отваживаясь на все, только бы отыскать девушку желаний и наивысшего своего вожделения. Так происходит всегда, пока не приходишь к единственному завершению этого пути – невозможности быть вместе с ней. В то время я думал только о встрече, о стремлении вновь взять за руку ту, в которую я был влюблен, поцеловать ее миниатюрные пальчики и заглянуть в возлюбленные глаза. Но где найти ее, где та, которая способна понимающим взглядом успокоить тебя, отвлечь от мира суеты и боли и навсегда остаться с тобой? Ведь подобный ангел твоего сердца – лишь фантазия, возникший из бесконечно глубокой пропасти мечтаний, иллюзорный образ…
Но в своем прошлом я нашел ее, нашел девушку, какую ищет каждый влюбленный безумец, ту, которая создана провидением только для моего безграничного влечения, и которой принадлежу только я один. Но она так далеко и так близко, что я схожу с ума. Возможно, так оно и есть. Может быть, мир есть всего лишь абсурдный сон, возможно, окружающие нас предметы – всего лишь грезы нашего помешанного разума. Но где же тогда смысл, где цель моего существования?.. Когда-то давно, в один безмятежный наполненный отравленной солнечной гармонией день грубость реальности прервало неведомое мне влечение, я увидел ее – смысл моей жизни. Она стояла в нескольких метрах от меня и лукаво улыбалась. И каждая черточка, каждый штрих ее силуэта выражал то бесподобное совершенство красоты, какое хочет воплотить человек в своем стремлении к идеалу. Это было так давно.

Но почему она теперь не со мной, почему ее нет рядом? Я помешался на мысли, что должен вновь увидеть ее, встретиться с Дженнифер, ведь только она навсегда останется светилом моей остывшей вселенной. Она возбуждала меня, зажигала во мне сексуальность каждый миг нашей близости, близости столь кротчайшей и мимолетной. Мои чувства сильным порывом ворвались в ее сердце и встревожили те запредельные ощущения, которые таились в нас обоих. Это было очень давно!
Судьба разделила нас, безжалостно разорвала таинственную связь между нашими телами, однажды любовно воссоединившимися в страстных объятиях. Она уехала, оставив лишь незабываемый образ в моей душе и тоску, все больше разъедавшую меня изнутри. Ее фотографию я уничтожил, пытаясь забыть эту неуемную страсть, ее фото я стер из компьютера. Но то, что я чувствовал, вновь возвращалось ко мне нестираемым образом ее бесподобных глаз.
С тех первых секунд нашей встречи с Дженнифер я просто потерял голову и жил лишь чувствами и загадочным случаем, подобно пожелтевшему осеннему листу; невольный над собой, он уносится в вихревом потоке в бездну, ощущая за собой только пустошь опрокинутого мира и безответственность свободного полета. И по прибытии в Москву я мечтал вернуться на Шри-Ланку и снова встретить ее. Иногда ко мне приходили мысли о том, чтобы не продолжать учиться и не поступать в институт, а просто убежать, бросить все и искать, искать ее сквозь время и нескончаемое пространство. Но дорога судьбы все дальше отдаляла меня от нее, оставляя лишь млечный путь, по которому я должен был идти. В эротических снах, наполненных похотью развратных надеждах, возникавших в туманном облаке мечты, я целовал ее шею и ощущал на себе ее страстный взгляд, я видел ее руки и чувствовал теплоту ее телесных прикосновений. На протяжении целого года я не мог отвлечься от страстного влечения к Дженнифер, ее красота застлала мне глаза. Но ее по-прежнему не было рядом. Я не мог смотреть на других девушек, влюблявшихся в меня, даже когда ее образ покидал меня. Будто тяжелая болезнь овладела мной, когда все, в чем я нуждался и чего не мог получить, это была она, моя Дженни со всей ее доступностью и недосягаемостью для моих поцелуев. Я много писал ей об этом.
Влечение оказалось сильнее, чем обстоятельства.
Каждый год мои родители настаивают на том, чтобы я поехал с ними в очередное путешествие куда-нибудь на край света. На этот новый год мне очень не хотелось никуда ехать, ведь там, куда бы мы ни улетели, в какую бы точку Вселенной мы ни попали, все равно там не будет ее. Я представлял себе уморительно жаркие часы под тентом у прозрачного голубого бассейна, горящее вездесущее солнце и одиночество без возлюбленной. Как мог я уговорить Дженнифер приехать в ту далекую азиатскую страну, где цветов счастья больше, чем ослепляющих лучей солнца, а океан, обволакивая, будто воздушное покрывало, все время шепчет о соблазне остаться? Как мог я вообще сказать ей об этом?

I am lost without you... Why can’t you come to me? I want you to be with me anywhere, I want to see you, Jennifer. Just try to persuade your parents to do that. There is only one chance for us to be together.
 But this chance has been lost, it’s been lost forever.
Я не встречу ее там. Так зачем ехать, зачем мне жить.., если я не увижу Дженнифер там? Уже несколько недель мы упаковывали чемоданы и морально готовились к двадцатичасовому перелету. Но в моей голове, да и на бумаге моего дневника хранились лишь только чувства к ней и дерзкие слова проклятий на невозможность встречи. Я не буду ласкать и любить ее на белоснежной пастели в номере дорогого отеля, на протяжении целых двух недель, ее не будет со мной, и это будут мои последние дни без нее. Тем дням, когда мы были вместе, не суждено повториться. После этого последнего путешествия, возможно, наступит конец моей жалкой жизни.
Но почему-то я все равно верил в эту глупую мечту, что путешествие невозможно без Дженни, и она будет там, обязательно будет!
 Как она теперь выглядит спустя этот бесконечно долгий год нашей разлуки? Столь же прекрасны ее голубые глаза, а прическа также возбуждающе сексуальна?..
 И еще ее последние слова, которые Дженнифер послала мне по электронной почте… До того послания она никогда не писала так загадочно и даже притворно. В этих волнующих строках ощущались запахи резких эмоций, таинственность, будто в ее сердце затаился заговор, желание сделать что-то запретное, неподвластное большинству влюбленных. Я не совсем понимал значения этих мыслей и намеков, стараясь проникнуться ее снами и таинственной мечтой, сокрытой меж узких строчек на мониторе моего ноутбука.
Моя семья остановится в пятизвездном отеле «Принц палас».
Я вышел из душного автобуса и, взяв у рецепшена ключ от нашего номера, отправился на пятнадцатый этаж в уединенный номер с кондиционером, создающим желанную прохладу. Сорокоградусная жара просто убивала все живое, приводя мое сознание в какое-то сонное состояние. Мечта о полумраке и ее ласковых объятиях застлала мне глаза, и все больше заставляла поверить в сон, в невозможность всего происходящего, мечта, которой не дано воплотиться.
 Я сидел на кожаном диване в номере, и все время думал о Дженнифер. Совсем другая страна, другие лица и совершенно другая атмосфера охватывала меня. Возможно, сейчас она летит в том самолете, чей след виден на голубом покрывале неба, и думает обо мне… или о другом парне, с которым встретилась совсем недавно. Может быть, она изменилась, и я не смогу сказать ей все то, что чувствую. Наверное Дженни уже никогда не почувствует моих прикосновений и многозначительных взглядов.
Несколько дней после прилета я не знал, что мне делать без нее и метался. Я пытался искать ее по всему Бангкоку, но все мои усилия оказались бесплодными. Я ждал ее, думал о ней и сочинял на английском языке любовные стихотворения. Меня манила ее недоступность, и все больше возбуждало то, что я не могу с ней встретиться до назначенного дня и часа, которые я чувствовал сердцем. Это было похоже на предчувствие, сакральные ощущения, возникающие без всякого смысла или причины. Я просто знал, что в тот день мы должны встретиться. Это была какая-то игра. Я знал, что она не приедет, но связь между нами была, наверное, какого-то магического свойства. Нельзя было узнать, что приготовила судьба для двух родственных душ.
Я шел по узкой грязной улочке Бангкока, и сотни удушливых запахов затягивали честкую петлю на моей шее. Повсюду продавали экзотические фрукты, маленькие люди толпились у палатки, где лежали большие блюда с поджаренными жуками и тараканами, и тонкими белыми червяками. Кто-то покупал целый пакет больших крылатых насекомых, чтобы потом ими полакомиться. На всех улицах был какой-то шум и громкие разговоры на странном языке тайцев. Уже день близился к завершению, а страшная сорокоградусная жара не проходила, но все больше одолевала меня, оставляя красные ожоги в моем сердце. Я просто шел по этим нескончаемым улицам и ощущал, как постепенно рубашка становится насквозь мокрой. Но в моей голове не было других мыслей, кроме как о Дженнифер. Множество тайцев в грязных городских одеждах что-то продавали и покупали; они обитали в своих жалких лачугах и не знали другой жизни, не знали тех чувств, какие бушевали во мне. На их смуглых лицах появлялась улыбка, а в глазах виднелось удивление, когда они озирались и пристально смотрели на меня. Я подошел к большому красивому отелю, на котором красовались пять звезд, и прошел сквозь его обширные стеклянные двери. В холе было намного прохладнее и свободнее от комплексов и страха перед предстоящей встречей. Что может быть чудесней, чем сладость предвкушаемых ощущений! Я сел на белое кожаное кресло и попытался расслабиться. Мне сразу подали чашку зеленого чая и старались уделить хоть сколько-то внимания, которого мне давно не хватало. Но я ждал ее и только ее желал видеть. Я расслабился и представил, как бы сильно я любил Дженни на этом мягком диване из белой кожи.
И вдруг блестящие дверцы медленно открылись, и из лифта легкой походкой вышла она. Поверить в это было невозможно. В тот самый миг я вновь увидел ее узнаваемую стройную фигуру и эротично облегающее платье, плавные линии которого в полумраке холла очерчивали ее неповторимую талию. На ней мне запомнились стильные брюки и белая обтягивающая майка, которая с заманчивостью укрывала от моего пронзительного взгляда пылающее чувственностью тело Дженнифер, а темные длинные волосы все также спадали прядями на плечи и лицо. Она была потрясающе красива на фоне ярких бликов пылающего солнца. Я заметил, как с благородной горделивостью, присущей только ей одной, Дженнифер подошла ко мне, с недоумением и неверием улыбаясь белоснежной улыбкой и страстно целуя. Я не ожидал ее увидеть, даже не предполагал, что Дженни будет здесь. Как же она повзрослела, как бесценна была она для меня в тот момент! Мы обменялись парой никчемных приветствий и обнялись, я сразу почувствовал особенный изменившийся запах ее плоти: это был вкус, подобный мякоти дозревающего ананаса – чуть терпкий и невероятно влекущий запах экзотики и наслаждения. Я прислонился к ней и сильней поцеловал, не говоря ни слова. Это молчание и было истинным выражением моих чувств к ней. Мы сели на кожаное кресло и долго целовались, обнимая и лаская друг друга, словно две кошки. Я улыбнулся и движением руки убрал с ее лица растрепавшиеся волосы, затем заглянул в поглощавшие меня голубые глаза и остановился на несколько мгновений. Она что-то скрывала…
Там, в загадочных темно-голубых искорках глаз скопилось множество потаенных эмоций: печаль и радость, страсть и стеснение, любовь и нескрываемое чувство собственности по отношению ко мне.
Но в глазах любимой девушки я увидел и нечто новое. Какая-то сокрытая тайна, которой Дженнифер хотела со мной поделиться, что-то очень важное для наших отношений, она хотела мне рассказать нечто определяющее наши жизни. И тут я впервые почувствовал этот необъяснимый страх перед чем-то, что она должна была мне сказать. Я не знал этого, но старался уйти, скрыться в гармонии поцелуев, признаний и ощущений бессловесных ласок. В моем сердце возобновилось тревожное предчувствие разлуки. Когда же наступит этот момент моей жизни, где не будет восприятия запахов ее тела, но лишь потерянность цветка моих помыслов? Я боялся этого времени.
Я обнимал ее за талию и целовал в губы и шею, целовал плечи и нежные руки моей возлюбленной, я целовал ее оголенный живот и любил страстными прикосновениями моих мягких губ. Она быстро повлекла меня на улицу, будто опасаясь кого-то. Мы вышли и долго гуляли, держась за руки и рассказывая о времени нашей разлуки.
Любовь похожа на игру. Действительно, любовь есть всего лишь упрощенная система транзакций между двумя людьми. Те глубинные ощущения, какие мы испытываем во время страстного наслаждения при соитии двух душ, прикосновении губ и миг, когда мы заглядываем друг другу в глаза, все это похоже на чудесную игру со своими игроками и правилами. Искусство любви – это, наверное, четко вырисовывающаяся линия изгиба ее тела, по которой я осторожно провожу трепетными пальцами и которой следую до конца, до завершения этой дерзкой, возбуждающей игры. После ее окончания я всегда чувствовал, что взаимоотношения, складывающиеся между двумя игроками, похожи на абсурд, на неистовую жажду обуздания своих же инстинктов. И всегда, когда ты серьезно влюблен, невозможно себя контролировать: ты совершаешь поступки под влиянием неизвестного вещества, схожего с героином. Влияние столь же пагубно. Познавая искусство любви, я много раз ошибался, нарушал правила, установленные судьбой между мной и ей, и дорого платил за… непонимание. Я старался понять значение каждого прикосновения, каждого взгляда и движения руки моей возлюбленной, старался уловить малейший знак с ее стороны. И стоило лишь немного схитрить, попытаться отвергнуть правила любовной игры между нами, как улыбка сменялась выраженной на устах печалью, а сердце трепетало от призрачной возможности потерять ее. И было естественное желание покоряться правилам наших отношений, с замиранием сердца повторяя каждое слово, что исходило из потаенных уголков нашего мира.
Каждый день, когда я просыпался в своей большой кровати и сонными глазами смотрел на еще нетронутый моей печалью свет в большом окне, я искал ладонями Дженнифер. Конечно, ее не было рядом, ведь я оказывался в номере со своей семьей. Нужно было идти на завтрак. А я все мучил себя пробуждающимися мыслями. У нее есть парень!.. После завтрака я садился в кресло, включал музыку и расслабляясь начинал представлять ее жизнь, ее знакомых… И здесь мне постоянно являлся он, белокурый американский парень, влюбившийся в мою девушку и намекающий ей об этом. Как же это мерзко и неприятно, когда представляешь своего конкурента и понимаешь, что человек твоего обожания просто будет похищен коварным соперником! В мыслях я ясно видел, как они вместе идут по парку и улыбаются друг другу. Я никогда не видел его, но представлял себе лицо и внешность, хорошую одежду и стильную прическу и… Черт возьми; это была ревность! Впервые я почувствовал какую-то странную глубинную ненависть к тому, кого, возможно, совсем и не существовало. Мы были просто вместе…
Он был рядом с ней, он сексуально обнимал ее за талию и страстно целовал в губы, смеясь вместе с ней.
Possibly there is someone… And I love him. – однажды сказала она. - But he is just that boy I’m looking at right now. He is the most exiting person I’ve ever seen before. He is my ideal and I want to meet him again. I wanna make a date with him somewhere on a beautiful lonely beach in the Ocean or enywhere else. – She said wispering. - But he is far away from me. Listen, I can’t stand it when you are out of my life. Let’s never be away from each other again. It’s very important for me. Please swear to me in that you’ll never leave me.

Все время, пока мы оставались наедине, я старался понять этот странный взгляд, голубые искорки в глазах Дженнифер будто бы выдавали непонятную, пугающую тайну, которую она не решалась мне рассказать.
Я брал ее ладонь в свои руки, я целовал ее и с интересом заглядывал в возлюбленные очи, стараясь прочесть в них намного большее, чем то, что она говорила мне. Но она лишь тонко намекала на это, что затаилось в тени прошлого и настоящего. Как искусно она таила от меня свою любовь к другому. Я догадывался, но старался не думать об этом. Мне было интересно наблюдать эту загадочную девичью печаль, когда сквозь маленькие капельки слез на ее выразительных ресницах и капли соленой воды на волосах можно было усмотреть то, что каждая женщина скрывает в самых потаенных глубинах своей кошачьей души. Она говорила мне взглядом, потерянными поцелуями и словами, что я с наслаждением перечитывал с ее влажных губ.
Между нами образовалась стена, преграда между двумя влюбленными телами на влажном ночном песке Таиланда, пока однажды нежным поцелуем я не раскрыл ее сердца и не высвободил тайну. Это была удивительная история, похожая на миф. Дженнифер рассказала мне о приятеле, с которым они были вместе на протяжении этого утерянного года. Она рассказывала мне обо всем.

Когда я отправил ей письмо с предложением о встрече, перед ней встал выбор о том, с кем остаться. Дженни спрашивала себя, кого она любит, и все же не могла меня забыть. Он все время был рядом с ней и принуждал ее. Она решила сказать мне прямо в лицо о своей влюбленности, но… Когда она меня увидела, то поняла, что чувства обманывали ее. Через одно мгновенье, когда мы поцеловались в отеле на кожаных креслах, она поняла, что не может меня бросить. И судьба распорядилась так, что и он прилетел в наш загадочный рай, вторгаясь своим массивным мускулистым телом в наши нежные отношения. Мой конкурент прилетел за Дженнифер в Таиланд, чтобы забрать ее с собой навсегда.
Я видел его несколько раз издалека и сразу же возненавидел. Он был красив, статен и привлекателен для многих девушек. У него были светлые волосы, стильно зачесанные назад, голубые глаза и сияющая победоносная улыбка истинного американца. И однажды он подошел ко мне вечером. Его зоркие большие глаза с презрением смотрели на меня . Он спросил, кто я такой и есть ли что между мной и «его» Дженнифер. Мы говорили с ним как два соперника, уставившись друг на друга с гневом и ненавистью в глазах. Он чуть было не схватил меня за рубашку, пытаясь угрозами отпугнуть меня от нее. Все бы закончилось дракой, если бы меня не окликнули родители.
Конкурент. В тот раннее утро я вышел на пляж, усеянный тысячами маленьких неизвестных мне цветков. Те были похожи на колокольчики с нежными маленькими лепестками. Они стелились по земле, образовывая поле зелено-лиловых волн. Все постояльцы отеля еще спали, и только некоторые иностранные незнакомцы попадались мне на берегу. Я одиноко бродил по мягкому влажному песку и думал. И чем дальше я отходил от отеля, тем отчетливей и ближе становился для меня загадочный женский силуэт, возбуждавший мой интерес и влечение. Была ли это она в столь ранний час или другая незнакомая мне девушка с длинными волосами и стройной фигуркой?
Увидев меня, Дженнифер хотела избежать нашей встречи. В ее светлых глазах была укоризна. Она хотела мне что-то сказать, но побоялась. В ее голубых глазах, наполнившихся кристально-прозрачными слезами, я увидел то, что не дано увидеть постороннему человеку. Я прочитал в них тревогу. Она все еще любит меня, но не может сделать выбор между мной и этим американцем. Она злилась на меня, на себя или на весь мир за то, что распутать эти противоречивые чувства невозможно. Вдруг моя девочка резко развернулась и собралась пойти в противоположную сторону от меня, когда я быстро взял ее за руку и, остановив, обнял. Я прислонил ее к себе и передал ей частое биение моего сердца. Наши объятия быстро превратились в поцелуи и ласки. Она прошептала что-то и… И тут я увидел, как к нам быстро приближается ее парень, тот самый конкурент. Действительно, его походка говорила мне, что она принадлежит ему. Я так и представлял его в своих видениях: высокий статный юноша с красивой загорелой кожей и светлыми волосами. Возможно, он был настоящим мужчиной ее мечты. Он подошел к нам и громко сказал ей что-то. Затем он грубо взял ее под руку и отвел в сторону, злобно посмотрев на меня. Конкурент что-то начал говорить ей, повышая голос и поглядывая на меня. Из их разговора на английском языке я уловил, что он собирается избавиться от меня, что он заставит ее любить только его. Я не мог оставить их, не мог ее бросить или отдать ему. Я понял, что мне придется заступиться за Дженнифер, он причинял ей боль. Они начали ругаться, он схватил ее за руку и стал трясти, повторяя все те слова, что когда-то нашептывал ей я в темно-призрачной пастели отеля на Цейлоне. Я не мог выдержать этого, когда мой конкурент страстными словами начал насиловать ее, удерживая в своих руках. И тогда я возненавидел его еще больше. Я сделал шаг вперед, он сделал мне шаг навстречу и… Он толкнул меня руками, я же резко подавшись вперед и замахнувшись, ударил его по лицу. Удар был столь сильным, что кисть моей руки еще несколько часов после этого происшествия болела.
 - Get away from her. – произнес я и посмотрел на нее.
Мой конкурент отшатнулся от неожиданности и, медленно приходя в себя, почувствовал, как из носа потекла кровь. От перенесенного шока он издать какой-то звук.
- You’ve broken my nose! What are you doing? Fuck, I’ll kill you.
Он был в два раза сильнее меня. Этот парень взял меня за майку и, толкнув на песок, набросился на меня. Я помню, как отбивался от него, стараясь высвободить свои руки. Я бросил ему в глаза горсть песка и ударил еще раз. Затем нас растащили.
Все это время Дженнифер пыталась разнять нас, но это было бесполезно. После нашей схватки, она подошла к нему и начала что-то говорить. Она долго кричала на него, а потом подошла ко мне. Дженни неожиданно поцеловала меня в губы и, обхватив за талию, пошла со мной по направлению к отелю. Она больше не хотела его видеть, она осталась со мной. Несмотря на разорванную майку и несколько ссадин, я был счастлив.

Одно прикосновение ее стройной ножки ко мне, только лишь одна фраза заставила меня забыть про всю ту реальность происходящего вокруг нас, про промокшую одежду и влажный песок. И прогуливающиеся по пляжу туристы, и другой парень, выходящий из мрака воспоминаний, ровным счетом все это не мешало воссоединиться мне с ней тем девятым утром на берегу неизвестного государства. И я не знал тех слов, что Дженнифер сказала до нашего долгого поцелуя, но чувствовал, как ее руки обхватывают мою голову, а пальцы поигрывают в моих всклокоченных кудрях.
Я заболел. Странно сознавать, как это происходит, когда чувствуешь себя так плохо. Даже свежий морской ветер, даже солнце и поездка в очередной буддийский храм не волнуют и не заботят тебя. Не знаю по какой причине, но случилось так, что я отравился… может быть червяками или той острой переперченной пищей; или, возможно, этими потрясающими видами с балкона нашего отеля, когда просто сидишь в белом кресле, отпиваешь из бокала желтый ликер и наблюдаешь, как в отдалении на сходе синего небосвода и зеленовато-штормящего водного покрова колыхается одинокий корабль. Он напоминал меня в бесконечной пустоте и бессмысленности жизни без искренней любви в реальности.
Итак, я почувствовал страшную усталость и тошноту. Как может это быть, когда моя девушка в одиночестве гуляет по песку, дожидаясь моего прихода, родители требуют, чтобы я поехал на экскурсию, а жизнь кажется отвратительным коктейлем из морских ракушек и шоколадных конфет вперемешку с соленой водой? Тошнота подступила к горлу, и я без сознания упал на пастель. Хотелось просто уснуть под звуки накатывавших на песочный берег волн и тишины, спустившейся с голубых просторов чистого неба.
Я проспал несколько часов, как вдруг зазвонил телефон, и сонным движением руки я снял трубку. Это была она, я сразу узнал чуть возбуждающий мелодично-горделивый голосок Дженнифер. Она спросила, что я делаю, и не хотел бы встретиться. С моих усталых изможденных уст невольно прозвучало скорейшее согласие. Я пригласил ее в номер, сказав о своей болезни. Мы договорились через полчаса. Я положил трубку и вдруг почувствовал смертельную усталость, свалившую меня в кресло. Мое зрение притупилось, ощущения пропали, и я уснул.
Сквозь приятную пелену на глазах я понял, что это был сон. Я слегка приоткрыл глаза: солнце все также яростно пробивалось через прозрачные занавески в комнату, с моря дул свежий бриз в открытую балконную дверь. Усталость и тошнота не проходили. И вдруг в полумраке коридора медленно приоткрылась дверь. Я увидел Дженнифер, она была в белой майке и сексуально обтягивающих шортах, на ней были кроссовки и белые носки. Поначалу улыбнувшись и подойдя ко мне, она спросила, как я себя чувствую.
Мы присели на кровать, я обнял ее и сказал что-то о пленительной ее красоте, которой я не достоин. После непродолжительного разговора мне стало совсем худо, и я повалился на пол, потому что так было прохладнее.
Это было очень неприятное чувство, будто внутри тебя происходит страшное столкновение между множеством сторон твоей души, все взрывается и стремится господствовать над тобой. И тут Jenny присела рядом со мной на ковер и предложила маленькую сигаретку, словно сделанную в кустарных условиях. Я удивился, что она курит, и спросил, что это. Она попыталась мне объяснить с серьезным выражением лица, что это не табак. Это была марихуана! Дженнифер засмеялась заговорческой белоснежной улыбкой, обнажив поблескивающие зубки, и подарила мне один из самых нежных поцелуев, что я когда-либо ощущал на своих устах. Все было как во сне. Я прикурил сигарету и, затянувшись, почувствовал сладковатый привкус. Постепенно в наркотическом беловато-прозрачном дыме и поцелуях я стал расслабляться, тошнота пропала, становилось как-то смешно. Я помню, что мы много смеялись и целовались, лишь иногда припадая к сигарете. Дженнифер была еще более красивая, ее длинные черные волосы казались более шелковистыми, а губы больше нежными и удивительно заманчивыми. Целуясь, она мягко укусила меня за нижнюю губу и улыбнулась. Вся ситуация была очень забавна, мы рассмеялись и ни одной мысли не было в пустой голове, что оказалось самым невероятным, когда мысли о красоте и блаженстве заполнили пространство номера. Я видел их. Было интересно целоваться взасос и единственный раз в жизни покуривать легкий наркотик вместе с возлюбленной девушкой в одинокой комнате отеля. Закружилась голова. Затем видение стало рассеиваться: я припоминаю, как стал ее раздевать и медленно, нежными прикосновениями губ целовать в шею и грудь, я стал ласкать ладонями ее загоревшие руки и ножки, шибуршить и играть с ее волосами, купаясь трепетными пальцами в океане влажных кудрей. Наркотический дурман как будто бы прошел, но я по-прежнему ощущал прилив горячей крови к голове и страстное возбуждение во всем теле. И тогда каждая частичка моей души радовалась исходящим с моря лучикам солнечного шара и мельчайшим капелькам тропического дождя, постепенно превращавшегося в ливень за пределами балкона.
Ничто не предвещало тяжести трагичного разрыва между нами.
В последующие дни я постепенно выздоравливал. Она часто приходила ко мне и ухаживала, когда родители отправлялись на пляж. Я лежал в пастели, а Дженнифер приносила холодную воду, садилась рядом и, смачивая мои губы влажными пальчиками, смотрела на меня. В подобные моменты, когда чувствуешь желанную близость любимого человека, когда ощущаешь ее дыхание и слышишь ее голос, начинаешь приближаться к ней, прикасаться губами и полностью подчиняться своей возлюбленной, тогда самым возбуждающим становится восприятие ее теплых ладоней и розовых губ у себя на груди. Особенно потрясающе это происходит после двух сигарет, сделанных из тайского гашиша.
Однажды под предлогом желания остаться наедине я покинул своих родителей, и мы с Дженнифер отправились гулять по извилистым улочкам города Pattaya. Проходя мимо множества магазинчиков, я обдумывал только одну, пронзившую меня мысль. Эта идея вспыхнула по причине лишь одной проблемы, разрешить которую я не смог.
Каждый день я просыпался с чувством потери, ведь Дженнифер не было рядом, она не гладила мои волосы и не дарила мне прикосновений, в которых я нуждался. И всякая секунда, всякий миг без нее мне представлялся вечностью, покинутой необитаемой пустыней без сладости наслаждений и остроты любовных упреков моей девушки. Будто страдающий от жажды странник, я метался в поисках причины, чтобы покинуть своих родителей и отправиться к ней, прислониться к ее груди и вкусить ее поцелуй. Дженнифер грезилась мне во всяком красивом лице, в каждом благоухающем цветке и в глубине туманного заката. Я постепенно понимал, что моя жизнь без нее невозможна и что скоро заканчивается наш отдых. И тут, гуляя по городу, я словно прозрел, высказав ей эти беспорядочные, помешанные идеи безумца. Мы могли бы навсегда остаться вместе. Стоит только бросить все и убежать, скрыться от наших семей, оставить все, что образовалось до нашей встречи, и просто быть вместе. Мы шли по узкой улице, она остановилась, ее глаза казались вдумчивыми и серьезными. Дженнифер посмотрела на меня и поцеловала в щеку.

 - I was thinking about it too. How could I be without you? Let’s go away, let’s never more see our reletives and all people we know. Probably I’m creasy but it’s a great idea, I wanna be only with you. And I don’t need enyone else. I argued with all them,we just had a wrangle and… only you understand me. I ran out of the room and couldn’t stand it any more. Let’s be away of everyone. I had a dream, there were you and you asked me not to be the same as all similar cranks in the world. We went away from this circle of trobles and bad things. They asked me to stay but I didn’t want to. So I take your hand and we fly away to somewhere. We must think about something like that.
Я не был настроен настолько серьезно, но эта мысль преследовала меня до самого конца. Мы взялись за руки и побежали прочь от отеля. Это была прекрасная сказка, где мы улетаем от всего прежнего, всего, что было раньше. Наша дорога сбивается, и следы наших ступней на песке стирают волны времени. Юношеское помешательство влюбленных становилось реальностью двух сердец. И только мы вдвоем, с полуслова понимая друг друга, делили поцелуи жизни и совместно ощущали их. Неразрывная связь прекратилась только тогда, когда мы выбежали на пляж на окраине городка Pattaya. Эта странная шутка, прихоть воображения, что мы убежим, превратилось в серьезное намерение, отразилось в ее белоснежной улыбке и переместилось с губ Дженнифер на мои уста. Как же могла закончиться моя тайная мечта? В тот момент я даже не подозревал этого.
 Оставалось всего несколько дней до отъезда.

Накануне отъезда вечером я поссорился с родителями и ушел из номера, хлопнув дверью. Это был один из самых плохих раздоров в нашей семье; я не согласился подчиниться его воле. Мои желания были сильнее, чем все в этом мире, мой характер бескомпромиссен, как и любовь, какую я испытывал. Ничто не могло подчинить меня прагматичной реальности, я хотел сбежать от всего, что меня окружало, мне хотелось оставить тот отвратительный мир, где не найдется места для моей индивидуальности и моей любви. Лишь хрупкие отношения, где сосредотачивались все чувства моего сердца, лишь только я и она были подлинной ценностью, которую завтра я должен был потерять, потерять навсегда... Эта безвыходность будила во мне ярость, страх перед тем, что ожидает меня в пустом мире без надежды на возвращение, без единственной девушки, в которую я влюблен. Я всерьез думал о побеге, о том, чтобы улететь на день раньше вместе с ней в Нью-Йорк. Перед моим мысленным взором возникали все ценности мира: взаимоотношения в семье и обыденность повседневного существования, смех и веселье, которые можно было предугадать, которые всегда преследуют нас. А на другой чаше весов представлялись похоть и разврат иной жизни, возвышенность и влюбленность, каждый час, проведенный вместе и манящая непредсказуемость будущего, таинственная неизвестность предрешенного. Что может быть прекрасней единой жизни, разделенной пополам!
 - Ты ничего в своей жизни не представляешь, ты никто. Какое имеешь ты право заявлять о том, о чем и понятия не имеешь. Когда будешь сам зарабатывать деньги, на которые ты сейчас живешь, тогда и сможешь говорить о своих бредовых желаниях. А пока слушай, что говорят тебе другие и помалкивай. Никуда ты не пойдешь, и даже забудь об этом, понял? Нас не волнует, что тебе вздумалось. Ты будешь делать только так, как мы тебе скажем. – Я взял прозрачный стакан и слегка плеснул вязкий серый ликер на четверть, затем мгновенно выпел его и, ощутив сладковато-мягкий привкус, поставил стакан на стол. – Забудь об этом и поставь ликер на место. Иди, собирай свои вещи, и если я еще увижу тебя с ней, пенять будешь потом только на себя.
Крик и ругань остались там, за закрытой дверью номера. Терзал только выбор.
 На улице было прохладно: дул сильный ветер, подсветка деревьев гасла, а одиночество, западая мне глубоко в сердце, зловещим голосом нашептывало страшные вещи. Я вышел к морю и долго смотрел в густой мрак воды.
 Волны мочили мне ноги, застилая очки тысячами капель соленой воды и приводя в состояние полной апатии. Я шел по берегу и представлял, как через минуту зайду сначала по колено в вязкий песок темных вод, а затем совсем исчезну под очередной безжалостно накатившей волной. И в этот миг я вспомнил о том, что было мне так дорого в этом жалком мире, о той, которую я люблю. Я обернулся и взглянул на отель, возможно, в последний раз я посмотрел на опустошенные балконы в свете фонарей. Мой взор поднялся до нашего номера, где еще мерцал свет, а затем я опустил глаза до ее балкона.
И вдруг мне показалось, что маленькая тень, женская фигурка с очертаниями Дженнифер, вышла на балкон. Она помахала мне рукой и жестом сказала, что сейчас спустится. Я дожидался ее. Что мог я сказать столь прелестному созданию в такой меланхоличный час? Мы просто гуляли с красавицей по сумеркам безлюдного пляжа. Я достал из кармана маленькую монетку и загадал желание, запустив ее в штормящие волны. Я хотел, чтобы мы больше никогда не встретились с моей возлюбленной, потому что я знал, что приношу невероятные страдания девушке божественной красоты. Мои ядовитые губы целовали ее нежную кожу, а огненные глаза завораживали ее. Это была магия, которой я воспользовался, и от которой желал избавиться. Я задавал себе вопрос: «Что я чувствовал на самом деле к Дженнифер?» Это был дурман, воздействие наркотической любви к той, которая была совершенна. Все мне нравилось в ней, и эта всепоглощающая любовь не могла закончиться никак иначе, ведь влюбиться по-настоящему означает умереть. We couldn’t escape of the whole world. They are everythere and will find us. I would just hurt her but I сouldn’t do that in any way.
Любовь и жизнь – это две несоединимые частички одной головоломки. Мы наивные, пытаемся их подставить друг к другу, но никогда не сможем воссоздать из них настоящей картины. Любовь и жизнь могут странно переплетаться и даже соединяться между собой, но эта композиция остается иллюзорной. Еще тогда, на пляже ночью я не смог объяснить Дженнифер всей бесконечности своей любви, не смог признаться ей в том, что действительно чувствую, ибо я своими горлумовскими руками причинил бы ей вред, своими словами заставил бы влюбиться в меня больше, но… Строчки, написанные слезами, ранят меня еще сильнее. Жизнь – это абсурд, и все, что случается, особенно на песчаном берегу во время шторма – бессмысленно… может кроме любви?..
Мы разошлись. Я взял ее руку в последний раз и посмотрел Дженнифер прямо в глаза, желая этим сказать все то, что невозможно было произнести. А в душе все путалось: мысль о побеге и желание остаться с родителями, кротчайший аромат ее любви и привязанность к дому. Я просто развернулся и, встретившись с сильным встречным порывом ветра, медленно пошел по направлению к отелю. Зыбучий песок пляжа в кромешной темноте словно останавливал меня, но…
Мы никогда больше не встретились.



Эти слова я записал последними в свой дневник уже когда сидел в самолете и думал о ней:
Иногда бывает, что две родственные души никогда не находят друг друга в бесконечности человеческого млечного пути, никогда их руки не соприкасаются, а глаза влюблено смотрят на других. Но что тогда за неведомая сила влечет нас к тем, в кого мы поистине влюблены, что за чувства движут нами, когда мы любим? И почему препятствия, встающие между нашими сердцами, так тяжело преодолеть?
Здесь я перечеркнул предложение и поставил точку. Затем пошарил в портфеле и вытащил пять тысяч долларов, сидя в уютном кресле Боинга. Я усмехнулся и закрыл глаза, вспомнил, что было после той ночи на берегу. Чья-то ласковая рука осторожно легла на мое колено, и ее губы прикоснулись к моим будто во сне. Я приоткрыл глаза и увидел ее лицо. Она улыбнулась мне в ответ: We are creasy! And I love you, - сказала Дженнифер и села поудобней в кресло рядом. Я прислушался к английской речи стюардессы: она сообщила, что самолет уже через пятнадцать часов совершит посадку в Нью-Йорке. Я сделал это, мой дерзкий поступок, возможно, стоящий мне целой жизни.
 Я согласился бросить все и больше никогда не видеть свой дом, мой взгляд все дальше отдалялся от родителей и всей семьи. Мечты и планы были разрушены, вся жизнь обрушилась в пропасть бесцельного бегства, бегства в никуда. Но ради кого я сделал этот выбор? Впоследствии меня много раз спрашивали об этом. Ответить же я не могу и поныне, ведь способны ли мы понять то, как мы поступаем, когда любовь является всем для наших жизней. Я решил так, как советовало сердце. Совершая посадку в Нью-Йорке, я обнимал ее и думал о том, что будет дальше. Когда я возвращался в Москву, моя жизнь казалась мне водоворотом, уносящим в неизвестность все, что было мне дорого, и что я ненавидел, навсегда…


 Когда розы краснеют,
 Их лепестки распускаются
 И девушки тогда взрослеют –
 Их сердца разбиваются.