Мир единорога

Где-то далеко-далеко, там, где серебрятся тонкими полосами заросли лунных цветов под светом звезд, там, где над самым горизонтом высятся исполинские горы, там все по-другому. Там нет ни пыли машин, ни огромных нелепых зданий, ни озлобленных людей.
Там под полуденным солнцем пасутся в зеленой траве белоснежные единороги, чьи гривы словно снег, лежащий на вершинах гор. Там в вышине иногда мелькают крылья драконов и огромных орлов. Там леса населяет неведомый народ: прекрасные эльфы, болотные колдуны и затворники-тролли.
Там есть широкая равнина между высокими зубьями ледяных гор и пестрого леса. Эта равнина покрыта цветами и травами, над которыми кружиться целый рой фей-светлячков.
Иногда на эту равнину выходит белый как ночная звезда единорог; потрясая своей длинной тяжелой гривой, он ходит по траве и изредка поднимает голову вверх, встречаясь зелеными глазами с синим небом. Его широкая белая спина купается в ласковых лучах жаркого летнего солнца, его длинный витой рог пронзает теплый июльский воздух, полный сладких ароматов медового цвета и лечебных трав. Приминая маленькими золотыми копытцами мягкую изумрудную траву, единорог подходит к прозрачной реке, расположившейся в ложбинке равнины, как ребенок в ласковых руках матери. Единорог опускает изящную голову, увенчанную тонким белым рогом, и касается мягкими, словно прикосновение шелка губами прохладной воды. Пока он пьет, над его отражением в прозрачной воде пролетают птицы самых пестрых раскрасок, а под ним мелькают стайки маленьких серебристых рыбок, ютящихся на каменистом дне речки. Потом прекрасное животное поднимается, роняя несколько капель воды в реку. Прозрачные капли падают на поверхность воды, разлетаясь на тысячи брызг и вновь соединяясь с холодными водами.
Напившись, единорог уходит под тень одинокой ивы, возвышающейся на равнине. Подойдя под зеленый шатер её гибких ветвей, единорог опускается на бархатный ковер из бледного клевера и желтой мать-и-мачехи, он кладет маленькую голову прямо на траву, и закрывает глаза, убаюканный жарким солнцем.
А где-то в вышине, где парят его волшебные сны, огромный орел летит над равниной. Его большие каштановые перья треплет стремительный ветер, на встречу которому летит орел. Его желтые глаза подняты ввысь, к солнцу, отражая теплый золотый свет, его сильные крылья колышутся в бездвижном полете; огромная птица парит над волшебным миром. Под ним мелькают деревья, и залитая ярким солнцем равнина сменяется темными красками леса, и среди деревьев то и дело мелькают разноцветные огоньки. Лес кончается; и начинается бесконечная синева моря; вздымаются огромные волны, и бьются о скалистый берег. Огромная птица опускается на прибрежную скалу: её взгляд обращен к морю, и к огромному шару солнца, сияющего везде, в каждом уголке этого волшебного мира: оно отражается в море, оно в вышине неба, оно в глазах каждого обитателя этого необыкновенного мира. Мира, где нет суеты и жестокости. Мира, где все время звучит волшебная музыка лир, скрипок и неизвестных инструментов. Мира, где в каждом клочочке земли собраны самые яркие и жизнерадостные краски. Мира, где лето длится невероятно долго, где оно летит на крыльях огромного орла навстречу мечтам и неведомой музыке.
Потом наступает осень. И кажется, что огромное яркое светило спустилось на землю: весь лес золотисто желтый; и слышен шепот опадающих листьев. Феи-светлячки сверкают брильянтовым светом последние дни: они ищут себя пристанище на время холодов и зимы. То и дело среди золотых цветов леса мелькают белые спины единорогов: они бегут наперегонки с ветром, они бегут, подставляя свои лебединые шеи теплым ласкам солнечных лучей. Они поднимаются на холмы и спускаются в равнины; их белые шелковые гривы и длинные волнистые хвосты развеваются на бегу. Эти прекрасные животные необыкновенно красивы: когда они выходят на равнину, многие лесные жители незаметно выходят из своих нор, чтобы полюбоваться этими необыкновенными существами. В вышине парят драконы, под теплыми лучами солнца, подставляя ему блестящие чешуйчатые спины. Их огромные крылья машут одновременно, в такт шуму опадающих листьев…
А когда все же наступает зима, на равнину выпадает поразительной чистоты и белизны снег, маленькая прозрачная речка покрывается тонким льдом, под которым замерли стайки рыбок, но вода все также стремится вперед. Иногда она пробивает лед, и тогда фонтанчики холодной серебристой воды бьют вверх, встречаясь с лучами необыкновенно яркого солнца, и вызывая яркую золотую радугу.
Горы все серебристо-черные, их белоснежный снег отражает солнце. Деревья, потерявшие изумрудные одежды, покрыты белым хрустальным инеем.
С гор на равнину спускаются белые волчата, они играют в снегу, разбрасывая его пушистые клочья по равнине, и засыпают под ветвистой ивой, которая своими ветвями ласково накрывает их.
В небе проносятся драконы в серебряных доспехах; в небе сверкают их огромные крылья, словно ледяные глыбы.
Иногда на равнину выходит единорог, он бродит по пушистому снегу, осторожно переставляя в нем свои тонкие с пушком у копыт ноги. Он наклоняет изящную шею, и касается губами снега, и тут же недовольно фыркает.
Он находит одинокую иву, и смотрит на спящих волчат, укрытых ею. Когда на равнину опускается зимняя холодная ночь, белоснежный зверь поднимает глаза вверх, к небу, и подолгу смотрит на холодные зимние звезды, пока из его глаз не скатиться хрустальная слеза и льдинкой не разобьется внизу.
Потом он поворачивается и уходит в лес под пение зимних птиц и сопение спящих волчат.
В этом мире мечта, в этом мире спокойствие, словно ночные звезды или летнее солнце, парит в вышине огромный орел, закрывая своим крылом дневное светило. Неизвестно, есть ли этот мир, или он живет лишь в воображении тех, кому доступна мечта… Но всегда хочется надеяться, что в один день услышишь вдруг стук единорожьих копыт по мостовой в холодном ночном городе…