Разговор о поэзии
принесла поэтесса
и забралась с ногами
в низковатое кресло.
«Ассонансные рифмы...»
«Смысловой обертон...»
Битый час говорим мы —
и совсем не о том.
Плох альбом, к сожаленью...
Только вижу я вдруг:
молодые колени
мне нацелены в грудь.
Я спокоен, как бог,
созерцающий близко
загорелый пупок
под коротенькой блузкой.
И веду разговор
я достойно и твёрдо,
изучая в упор
дальнобойные бёдра.
Скоро взором дошёл я
до начала начал,
где казённик тяжёлый
по снаряду скучал.
Стала сбивчивей речь
про хореи и ямбы.
Я бы мог пренебречь,
отодвинулся я бы,
ведь не поздно пока.
Но всё жарче и ближе
то, что возле пупка
и — особенно — ниже.
...Было даже потешно,
как безвольно-упруги
под ладонью вспотевшей
гладкоствольные ноги,
как податливо-тесно
то, что выше и между.
«Ваши... строки — чудесны,
и...
внушают...
надежду!»
Свидетельство о публикации №107010500609