Сага о королеве Ульрикке

Пояснение, в качестве предисловия.

В определенном (от 12 и до … лет) возрасте почти каждый человек бывает, одержим идеей написания какого-нибудь великого (и по объему тоже) литературного произведения.
Разумеется, и меня не миновала подобная участь. Правда, мне хватило ума не марать бумагу и хранить мои романы-эпопеи (а их был далеко не один), за редким и малым исключением (в виде набросков и отдельных сцен), в памяти.
«Сага о королеве Ульрикке» - подтверждение этому. В моих мыслях на протяжении нескольких лет он проделал нелегкий путь от романа – эпопеи в стиле «очень магического фэнтези» через поэму до скромного цикла стихов, который должны были дополнять короткие пояснительные тексты.
Но даже этому не суждено было сбыться.
Разумеется, в первую очередь дело в том, что если я и имею какой-то талант (ложная скромность) в создании небольших прозаических работ и стихов, то на более или менее долгосрочную и связную вещь ( при условии минимального художественного качества – «чтоб саму не тошнило») меня бы просто не хватило. А, во вторую очередь, если б я и взялась за такой проект, то первичным текстом никогда бы не стала «Королева Ульрикка».
Сейчас поясню: это единственное произведение, о существовании, которого вы узнаете хотя бы по приведенным ниже стихотворениям – одна из самых банальных и неинтересных моих задумок (а задумки бывают такие, что на полном серьезе жалеешь, что нет знакомого талантливого литератора, нуждающегося в свежих идеях). «Сага о королеве Ульрикке» - самое, что не наесть лоточное фэнтези, с шаблонным сюжетом и традиционным набором героев, да еще и с всенепременным «я это уже где-то читала». Судите сами (ну-ка отгадай первоисточник!) – вот краткий пересказ:

В одном, разумеется, не нашем, и, разумеется, находящемся на около-средневековой стадии развития, мире началась Глобальная Война (вся атрибутика, главный представитель которой – некий злой дядя (у него есть только рабочее название – Человек - без-Лица, конечно я и это где-то слышала, но в отличие от разнообразных Черных Владык, Темных властелинов и изумительно выразительного в своей лаконичности Врага, я хотя бы не могу вспомнить, где именно) в наличии. В этом мире есть одна преуспевающая древняя, прославленная (и т.д. и т.п.) империя Арсенон (а вот это я сама придумала – вот молодец! Пусть звучит неестественно, ну, да я же не Толкиен). Конечно, она долго противостоит Злу, но в один прекрасный (ой!) момент в личном поединке с могущественным существом нечеловеческой природы, одним из самых приближенных слуг Злого Дяди (его нечеловеческая природа даже не обсуждается) погибает Император, пытаясь спасти остатки своего народа, гибнет и его супруга.
Далее мы переходим от цитат одного классического произведения к цитатам из еще более классического (подсказка для невнимательных)…
Но чудом остается в живых их дочь, заблаговременно увезенная одним волшебником (ну что, рады?) в отдаленное Лесное Королевство, с правителями которого Император находился в родстве. Дальше все предельно просто: выросшая девочка с помощью мага успешно возвращает себе корону Арсенона и нечеловеческими темпами возрождает прежнюю империю. Враг временно притаился…

 Это только самое начало повествования, о событиях, описанных в нем, читатель должен был узнавать понемногу и постепенно. Книгу же планировалось начать с описания периода временного мира и благоденствия Арсенона под владычеством королевы (почему не императрицы? – я тоже не знаю) Ульрикки. Собственно, роман должен был состоять из различных «бытовых» моментов жизни великих героев (освещение Глобальных событий, конечно, тоже предполагалось дать, но «на сладкое»). Кстати, в первоначальных младых замыслах – этот прием должен был подчеркнуть отличие «Саги о королеве Ульрикке» от слишком агрессивного и буквального «фэнтези нашего поколения».
Рассказывать далее не имеет никакого смысла, хотя местами сюжет однозначно прописан в моих мыслях (есть и отдельные сложившиеся куски, правда, пробелов и несогласованностей хватает и между ними – все как в настоящем романе). Стоит лишь дать список главных действующих лиц:

Конечно, Ульрикка, Королева Арсенона (на протяжении всей « умственной» работы над романом она превращается из пятнадцатилетней девочки, наделенной нехилыми магическими способностями и неукротимой яростью, в спокойно- холодную рассудительную женщину « до тридцати». Выдающаяся красота и другие таланты остаются при ней.
Гарольд, бард – прекрасный и мужественный (а ранее – «бедненький менестрель», если вы понимаете, о чем я) дяденька, находящейся в очень сложных взаимоотношениях с королевой. Но, не смотря на все (например, на, впрочем, неудачную, попытку его казни) счастливо соединяющийся с нею в конце.
Седрик, маг – этим все сказано.
Бланшиффер, целительница – дальняя родственница королевы, не смотря на огромную разницу в возрасте, спутница Седрика. Так же обладательница неземной красы.
Арел – троюродный брат королевы, сын и наследник Властелина Лесов. Ульрикка воспитывалась вместе с ним.
Сэрен – его родная сестра, воительница.
Гретэ – девушка- поэт, спасенная Ульриккой, и ставшая знаменитым поэтом Арсенона,
Впоследствии, спутница Арела. Именно с этим персонажем автор имеет самое большое сходство.


Очень хорошо себе представляю, какой роскошный голливудский фильм мог бы получиться из этого сюжета. Уж я бы постаралась, чтоб он имел минимальный набор
«не очень банальных» истин и пару-тройку оригинальных ходов, для выгодного выделения из ряда полуторачасовых фильмов, типа «Рыжей Сони». И для не менее выгодного помещения в ряд трех серийных, километровых лент, вроде всем известного творения Питера Джексона (вот если бы он взял такой никому не известный сюжет, а снял бы с тем же размахом, то, глядишь, получилось бы повыразительней!) Ведь, как известно, сценарии (что уж говорить о рабочих идеях) очень популярных фильмов бывают куда как проще и прямолинейнее «Королевы Ульрикки».

Но что бы там ни было, роман навсегда останется только в моей голове, а вы сможете ниже прочесть стихи « на тему» и додумать все сами.

Счастливого сверхинтерактивного путешествия!


№ 1.* * *
2.05.99

 – Королева Ульрикка, что вам не спиться?
 – Да нет, это просто так – дурь…
 Видишь, там вон, вдали за лесом зарница,
Будто вестница новых бурь.

 – Королева, а, может, вам просто зябко,
Одеяло вам принести?
 – Холод душ не исправишь обычной тряпкой,
И трудней все пламя найти.

 – Королева, явств чужеземных хотите?
Вы велите только подать.
Королева, вы что-то часто грустите,
Может, мне шута отыскать?..

 – Королева Ульрикка, Все-таки странно
Вы ведете себя весь день…
 …Королева молчала, а солнце встало
И петух взлетел на плетень…


№ 2. В зале.
3.05.99

А королева молчала
В зале покинутом этом,
А королева молчала,
Молча, смотря на поэта.

Сладко звучащие песни,
Сладкие звуки, но все же,
Ты не найдешь в мире песни,
Стоила, чтоб ее дрожи.

А королева сидела,
В кресле старинном громоздком,
Прямо и твердо сидела,
Будто стоит на помосте.

Вечер осенний и темный,
Темный мазок толстой кистью,
Вечер блаженный и темный,
Пахнут осенние листья.

А королева смотрела
В сумерки мокрые ночи.
А королева смотрела,
Будто в единую точку.

Листья в гирляндах засохнут,
Листья у замка сопреют.
К сердцу, что тоже иссохнет,
Будет ли время добрее?

Листья в гирляндах засохнут,
Листья у замка сопреют.
Души, что тоже иссохнут,
Тленья тепло не согреет.

Нет, королева не знала,
В зале заброшенном этом,
Что дальше будет, не знала,
Но улыбнулась поэту.


№ 3. Сборы.
4.05.99

 – Королева, уж войско готово в поход,
Королева оно ждет приказа,
Королева стирала ладонями пот,
Пот со лба и стояла у вяза.

 – Королева, трубить повелите: пора!
Выступать непременно сегодня,
Нужно нам, а вы тянете что-то с утра –
Солнце к западу, день на исходе.

Королева ладони кладет на клинок,
Королева в молчаньи взирает,
Как войска замирают, взрывается рог,
Небом принятый звук умирает.


№ 4. Битва в лесу.
7 – 6.05.99

Что будет завтра – это мы запомним,
Невинный мир в соцветьях старой липы
Возрадуется нам и возликует,
В объятья заключит детей бездомных.
Сирени ветви тянуться, как пальцы
Руки скрипичной, выше мысли: в небо.
Никто не вспомнит. Лопухи одели
Детей бездомных во подобье платья.
Мы видели, все то, что мы хотели,
Песчинку из того, чего могли бы,
Неисчислимо больше, чем возможно.
Но солнце, что в зените стало,
В раздумии, уже к затменью
Готово, значит – будет утро.

Куст ежевики бусинки глаза
Поднимет вверх, а дождь, как капли
Промоет глаз слезящиеся веки,
Пичужки малые щебечут гимны мира,
Жемчужный шмель цветка откроет кладезь.

И не понятно, что мы делаем
В чащобе, с клинками, вновь готовыми к убийству.
Мы чужды здесь, и мир нас отвергает:
Лохмотья грязи струпьями слезают
И вниз летят осеннюю листвою…
Так что же тут мы делаем с тобою?
И с губ твоих слетает ели слышно:
« Что было здесь сегодня – мир запомнит…»


№ 5. Грете к Ульрикке.
7 – 8.05.99

Я складываю чувства на ветру,
Как тряпки обветшалые, не боле
И от оружья старые мозоли
Я пальцами немыми разотру.

Какая осень ныне веет здесь:
И листья, цвета меди и моркови,
Летят на бок пасущейся корове,
И тускнут, как развенчанная лесть.

 * * *
Мне некуда идти – пустует ныне
Ненайденный мой дом, и в этом мире
Дорог моих непройденные мили
Вином безвкусным плещутся в графине.

Какая осень… Как могло так статься,
Что руки наши не сошлись в объятьях?
Безмолвный профиль твой словесной гладью
Мне остается вышивать пытаться.
 

№ 6. * * *
(Разговор Ульрикки и Арела)
7 – 8.05.99

Листья нетленных крон опутали весь небосвод,
Клейкая зелень листов водой не смоется с губ.
И вечный лес оживит ветра простой поцелуй.
Мы никогда не найдем дороги домой, назад…

 – Брат мой, ты слышишь ли зов, шепотом скрипом коры,
Сплетеньем мышц дубовых кличут леса меня.
 – Слышу, моя сестра, только уж позен час,
Костер не спасет людей в чаще несомкнутых глаз.
Ведь это место для всех закрыто ночью, а днем
Ветер гуляет сквозь сети рыбацкие крон.
Сестра моя, но труден час наших скитаний тут,
Дома люди давно нас с волнением ждут.
 – О брат мой, видишь ли, лик этих зеленых стен?
Я преклонила б здесь изгиб непреклонных колен
Чаща звенит, и зов ее опьяняет меня,
Гордость нетвердых рук, готова я спрыгнуть с коня…

Но все же пора нам домой, а волшебство листвы
Во мглистых соцветиях ночи будет здесь ждать всегда.
Я, право, клянусь, что я, свой путь, пройдя до конца,
Вернусь в этот лес и воздух прелой травы,
Но, а пока, все ж пора, брат мой, ты – прав, а я
Счастлива тем, что брат мой – сын властелина лесов.

№ 7. * * *
(Седрик к Ульрикке)
28.05.99

Последний отзвук эха,
И грустная улыбка.
Что для тебя помеха,
То для других – ошибка.

Подумай, слишком гордо
Вести себя не стоит,
Хотя бы даже Город
Одной тебя достоин.

По клеточкам паркета…
Не чувствуя границы.
Послушайся совета:
С оттенком цвет разнится.

И не изведав боли,
Достоин вряд ли блага…
Одно тебя не стоит –
Стыд с липким потом страха.
№ 8. Портрет.
Найдено 31.07.99, написано много раньше.

Королева Ульрикка, о спойте нам песню рассвета,
Королева, простите, Вы слышите: там где-то - рог.
Но ваш образ сурово глядит в пустоту лишь с портрета.
И никто глаз пред ним никогда опускать не возмог.

Рог зовет нас на битву, на сечу, на месиво плоти,
Где рука, не устанет убийства ли, подвиг чинить.
Королева Ульрикка, простите нас грешных, но вроде,
Вы же сами хотели мир кровью от скверны омыть.

Вы же видите: там за горою занялись рассветы,
Нет, то блики костров, что уносятся в высь навсегда.
Королева Ульрикка, ведь даже немые поэты
Не смогли вас воспеть и сгорали потом от стыда.

Я не знаю, что я говорю. О язык мой убогий!..
Только ветер доносит дым пепельный, не разобрать…
Королева, ответьте, не будьте так жестоки!
Но портрет на стене продолжал, как и раньше молчать.


№ 9. Город мой.
25?.08.99

Песня звучала над Городом,
Владыкою шпилей развенчанных,
По мостовым серокаменным,
Скользили печальные призраки
Предков великих, но умерших,
Не смотря на величие.
Ныне сквозняк здесь царствует
В переулках и в улочках,
В проемах оконных, за башнями,
Между шпилей искрошенных,
Где сорняки пробиваются,
Совы бесшумные гнездятся.
Небо, одно ты, бездонное,
Стояло над этим Городом,
Владыкой руин, Предводителем
Ратей строений разрушенных.
Но, не смотря на затмение,
Многих, пришедших ранее,
Знала я как мне ответить
Песне, меня вопрошающей.

Песня звучит над долиной,
Мелким песком рассыпается,
Словно стеклянными брызгами,
Встретившись с горными грядами.
Город из пепла воздвигнутый,
На белых скелетах построенный,
Город, как сердце пульсирует,
Кровью играет по жилочкам,
Город ликует и здравствует,
Снова одетый прохожими.

О сероликий мой Город! Но…
Песня звучала долиною,
Нечем мне было ответить ей.


№ 10. * * *
( Бланшиффер к Седрику)
24.12.99

Вот и кончилась зима.
Я стою одна на башне,
Только голубь мой бумажный
В землю врезался у рва.

Шаль рукою теребя,
Я стою, смотря на север,
Где-то там цветущий клевер
Одевает вновь поля.

Сколько нам осталось лет?
Возраст для любви не важен,
Только злоязычный скажет,
Что ты стар давно и сед.

И стою я у стены,
Лик свой, ветру подставляя.
Первый раз одна встречаю
Без тебя, приход весны.


№ 11. На рассвете.
( Гаральд к Ульрикке)
24.01.00

Каждый раз, если вижу тебя,
Я все прячу улыбку свою,
Белогривые росы падут,
Рассыпаясь в безбрежной заре.
Каждый раз, если вижу тебя,
Про себя я тихонько пою
Это песню, подобную
Птицам весны в декабре.
Я смолкаю затем, чтоб послушать
Как ты промолчишь.
Мои руки падут с твоих плеч,
На секунду устав.
Там за городом, в тьме непроглядной,
Замерзший малыш
Тихо вскрикнет во сне,
Никогда о тебе не узнав.

Что случиться на свете,
А что никогда не придет.
И метели, которые ныне
Отпели все дни,
Вдруг рассыпятся в снежную
Крошку у старых ворот,
И осколками белой луны
Растворятся в тени.

Как тебя называть?
Я смотрю в твои очи, прозрев,
И в зрачках, расширяясь,
Мне что-то мерещится вновь.
Как тебя называть,
Моя дева из призрачных дев,
Я не знаю, и тихо гляжу
На изгибы мостов.

Я не думаю нынче,
Хоть это не сложно понять.
То, что кончилось здесь,
Никогда не повторит свой путь.
Так позволь мне сегодня заснуть.
Обо всем промолчать,
Плащаницей, прикрывши твою
Обнаженную грудь.


№ 12. Было это в простуженном замке.
Март 2001.

Было это в простуженном замке.
Ты молчала. И руки – к небу.
Боль в виске так сильна и нелепа,
Что терпеть ее мочи уж нету.

Дай мне руку, моя королева,
Дай мне руку и слово дай мне,
Ничего что не будет случайным,
И ничто не будет нелепым.

Но ты смотришь в осеннее небо…
Почему же, моя королева?
Что ты видишь в осеннем небе?


№ 13. * * *
( Гаральд к Ульрикке)
8 – 12 – 19.01.02

 – Написать про тебя мне балладу?
 – Но зачем? Их так много. Не надо.

Исполинские головы сосен
Засыпало мерцающим снегом.
Предзакатное тусклое солнце
Темно-розовым красило небо.

Светло-синий и светло-лиловый
Лед светился во рвах и на башнях.
День, с утра, что был девственно новым,
Становился неспешно вчерашним.

 – Знаешь, миру еще не известна,
 Та, тебя, чтобы стоила песня.

Я ломала устои и пальцы,
Что в себе, что о твердые стены,
А зима вышиванием в пяльцах
Всем из нас обозначила цену.

И молилась бы, только не верю.
В анфиладах пустующих комнат –
Сквозняки в приоткрытые двери.
Им и душу мою всю заполнить.

– Может быть, а быть может иначе.
 Я не стою тех песен. Удачи!


№ 14. * * *
28.10.03

Посмотри на меня: я забуду названия улиц,
И сутулясь, вернусь под холодный нетопленый кров,
Листья сотнями падают в грязь, в зарастающий ров,
Небо осень спровадив, уж зиму встречает нахмурясь.

На усталом лице все морщинки я наперечет
Знаю несколько лет, и об их невозвратности плачу.
Посмотри на меня: Что любовь? Если выжить иначе –
Шансов нет. Ну а все остальное – не в счет.


№ 15. Начало войны.
(Ульрикка к Гретэ)
15.11.05

Ульрикка:

Ты не знаешь об этом! Ну что же, я искренне рада,
Что тебе никогда не придется не знать, не решать.
Три недели – война. И из них две недели – осада.
Только завтра падет этот город. И пленных не брать!

Гретэ (про себя):

Я молчу, прислонившись к стене: не до крика и плача.
Королева стоит у окна – вечереет опять.
Слово сказано. Все решено. И не будет иначе…
Обернулась…

Ульрикка:
 
         Прости, перед штурмом мне надо поспать.