Опадают листья, ветром сорванные

Опадают листья ветром сорванные

Пустеют деревни, пустеют поселки,
На погостах белеют кресты,
Наступили в России потемки
И гибель народа в крови и грязи.

Как долго время шло, Боже мой,
Я Глеб Сабуров измученный жарой
Возвращался, наконец, домой,
Контуженный, больной.

Была война чужая для меня,
Но я солдат  присягу принимал,
Отчизне я служил, не щадя себя
И потому в боях я выживал.

Последние дни жил, часы считая,
Зарубку делаю и молчу
И вот я, наконец, к  столице, подлетая,
От счастья, задыхаясь,  кричу.

Посадка на военном аэродроме была,
Автобус в центр Москвы доставил нас,
Я спешил домой, мама  меня ждала,
Лифт поднял, шумя, на 8 этаж в раз.

В квартиру дверь была полуоткрыта
И вижу я, мама моя в гробу лежит,
Крышка гроба белой материей покрыта,
У изголовья мамы качек стоит.

Он спросил, «зачем я пришел сюда?»
И от мамы качек направился ко мне,
«Я здесь живу, в доме случилась беда»,
Качек ответил: »здесь делать нечего тебе.

Живет  на этой площади Карим Ос,
Квартира продана ему давно»
И паспорт сунул мне под нос,
«А ты вали пока живой  хамье,.»

Что-то щелкнуло  в моем мозгу,
В памяти мелькнули лишь бои
И кулаком в горло удар нанес ему,
За все: за присягу и страдания мои.

Опадают листья ветром сорванные,
Желтые дубовые листки,
Так  же они временем изжеванные,
Как и прожитые моей жизни дни.

Вспоминается былое утро раннее,
Молодость веселая моя
И девчонка, ждавшая заранее
Встречи нашей радостного дня.

Было все в моей жизни скоротечной,
Слезы, муки, радость и вино,
Но трепет чувств любви сердечной
Обжигает сердце все равно.

Что же время ты со мною сделало,
Закружило желтизною сентября,
Поседевшему мне молодость навеяло,
Неужели эту жизнь прожил я.

Как трудно любить и быть любимым,
Когда у нас в России лесть в чести
И быть во всем всегда непоколебимым,
И среди лизоблюдов честь блюсти.

Откуда взялись такие бюрократы,
Не женщины, волчицы их родили,
Они Россию с колен  волокут на нары,
Нищету, бандитов, олигархов породили.

Власть не хочет, пойти с ними на риски,
Захотели бы порядок навели в 24 часа,
Без казино, без злачных мест и виски,
Узнали б «кускину» мать, чем живет страна.

Но и пусть говорят моя жизнь,
Пронеслась половодьем весной,
Мне оставила грешному мысль,
Быть счастливым только с тобой.

Это счастье по жизни я нес,
Как сосуд с живой водой
И любви твоей нежности грез
Вспоминал в моей жизни большой.

Я в далеких краях, изнуренный до слез,
Силы свои собирал в кулак,
Знал любовью своей, ты меня спасешь
От пуль и осколков гранат.

Я вернулся угрюмым в родные края
И казалось, я все победил,
Задевали осколки и пули меня,
А  Галину  всегда я любил.

Заплетались мысли пьяной грезой,
Я смотрел в женские глаза
И качался надломленной березой,
А в глазах твоих была тоска.

О чем же говорить с такою пьянью,
Прочитал я в мыслях твоих текст,
Опьяненной сурагатнной дрянью,
В словах моих был иной подтекст.

Но вдруг мерседес затормозил резко,
Я оглянулся, из него выскочил бандит
И молча ножом, взмахнул он дерзко,
Я нож перевел в него, и он был убит.

Мы так стояли, с ней минуту молча,
А у ног ее лежал поверженный блатной,
Она сказала у тебя повадки волчьи,
Ответил я из спецназа и потому живой.