О йё, ёй

..............«Перл» на «перл».

1

Сюжет заявлен о йе, ей!
Взращён в объеме перегретом.
В душе обугленной поэта
Клокочет раной кровяной.

Его кропил порыв святой
Слезой изысканной эстета.
И, к услажденью всего Света,
Нетленной выражен строкой.

Надрывно вылит на страницу –
Безмерной горечью сочится,
В опоре согнутый до хруста.

Печаль – тоска его съедает.
Ведь вот как тягостно бывает, -
Когда на крест распято чувство.
14.05. 04 г.
 
 2

Дар промысла небес поэтам,
Как животворность эликсира, -
Бальзам для перл страдальцам Мира,
Творцам элегий и сонетов.

Но кровоточащая лира
/Так часто жертва пистолета\,
Желает «пострадать» не где-то,
А на кресте. В венце кумира.

А что… Какой быть может спрос…
По факту – акт нетривиальный.
По сути – может и похвальный.

Не так же ли страдал Христос…
/Сей факт здесь не в ряду похвал/.
Но важно то – за что страдал.
15.05. 04 г.
 
 3

И вопрошаньем, и ответом –
И на себя не все похожи.
Спросить и дать /кроме совета/,
Уж точно – не одно и то же.

Спрос – не разменная монета,
Расхожая без нудной дрожи.
Но столько дать не каждый может,
Сколь вопрошающий «положит».

Но есть предлог без вопрошенья.
И есть и спрос без предложенья.
И есть закон – «всему – свое».

Одни, не созидая, просят.
Другие, не по праву, “косят”..
Все негодуют – о йе, йе!
15.05. 04 г.

4

Оправы стоит золотой
Последний перл. Самый последний.
Все прежние – пустые бредни.
А этот… Этот не такой.

Другие, /как сказать любезней?/
Без жара – ссыпались золой, -
Мелки, как сор, как пропасть в бездне.
А этот… Этот не такой.

В тех, что в золе, уму нет пищи.
А этот перл – ума силища!
Векам наследье дорогое…

И предпоследний был «сырой».
А этот – вовсе не такой.
Оправы драгоценной стоит!
15.05. 04 г.
 
 5

Омыта болью кровяной,
Душа к всемилости воздета,
К блаженству сил Добра и Света, -
Прозрела страх в тьме неземной.

Так непроглядная Комета,
Сближаясь с солнечной средой,
Мнит быть вовек в истоке Света.
Но, просветясь, мчит в Мир иной.

Не понимая смысл опала
 Душа, смятенная, восстала
На безысходный жребий свой.

Им обреченная, навеки,
Мятется в божьем человеке, -
Омыта болью кровяной.
 15.05. 04 г.

6

Надрывность первого куплета
Прольется болью во втором,
Коль среди дня не грянет гром –
Не изойдет и горечь эта.

Такой он, человек – геном, -
Плод, беззащитный от навета,
Без благосклонного привета,
Провидит «наветность» во всем.

Быть вне сомнений невозможно:
За гранью Истины – все ложно.
Такая Жизни ипостась.

И зло, и благо – вечно рядом.
Но, верно, так оно и надо:
Над грязью – свет, под светом – грязь.
  15.05. 04 г.

7

Глухой тоской анахорета
Жизнь обнажает зыбь пустынь, -
Песчаный саркофаг святынь.
Но речь – не про «пустынь», вообще-то.

Речь про промозглутую стынь:
В краях, восторгами согретых;
В дворцах «аншлагами» пропетых;
В умах, поверженных в «унынь».

Быть может, скинувший забрало,
Отшельник – умудрен нимало?
И, может, мудрость его в том:

Что в удрученном своем виде,
По крайности, в упор не видит –
Хоть бы, эстрадный наш дурдом.
15.05.04 г.

Забрало – здесь в смысле – претензии на…
Анахорет – отшельник, пустынник.

8

Яд растворен в строфе второй.
Не в той, что будет мной начата
В сонете этом. Он струёй
Пролит в стих моего собрата.

Им добровольно. Правда, свята.
Но яд не мало пролит мной
В сонетах: и в шестом, и в пятом, -
Меж слов: «надрывность» – «кровяной».

В природе вечно что-то льется.
Не без того «венок» плетется:
Любовь проявится в девятом,

А кровь Христа – уже в десятом
Сонетах. А теперь – к работе.
В пути не спутаться бы в счете.
15.05. 04 г.

9

Но сказ не суд. Любовь – свята.
Суд – кара зла. Сказ – блеф, но чудо.
С любовью просто маята, -
Она зов чувств и сказки блуда.

Ничто не вышло «ниоткуда».
Природы смыслов связь проста:
Ложь сказки породил Иуда,
Суд – порождение Христа.

Ложь, кара, суд, любовь – все сказки,
Все лингвистические «связки» –
Без осознанья сути Истин.

Но эти «сказки», скажем, смело:
Нам – за пределами предела,
За интересами корысти.
15.05. 04 г.

10

Как кровь с распятия Христа…
Возврат был, к теме сей, обещан
В восьмом сонете неспроста, -
Чтоб быть нам без сюжетных трещин.

И, чтобы честь была чиста,
Напомним на открытом месте:
В девятом так – «любовь свята»,
В десятом так – «как кровь Христа».

И речь не о крови. О чести.
И, в смысле этих уточнений,
Не может возникать сомнений,

Хоть, может быть, в уме досужем,
Кто не с одной лишь сказкой дружен,
Сюжет найдется интересней.
15.05.04 г.

11

Бог даст – прольется и на нас…
Еще раз повторим на кратность, -
Уж не про кровь ведется сказ,
А про любовь, и честь, и святость.

Сведем весь «ряд» в иконостас.
Сомнем в сонетной формы сжатость, -
Здесь беспредельную приватность
Не поместить ни «в коий раз».

Здесь помещается лишь частность.
И, в перспективе есть опасность,
Услышать: - что здесь про любовь?

А мы ответим: вновь и вновь,
Что было «до» – все были бредни.
А про любовь – в стихах последних.
15.05. 04 г.

12

Она божественным перстом…
Вот оно – истинное чудо,
Что про любовь – пойдет отсюда.
Про остальное все – потом.

Был Пушкин влюбчивым плутом.
Он о любви писал ни худо.
Есенин – с ней на «ты», вьюном.
Другие знали страсти блуда.

И что им вызнать удалось?
Кто смог проникнуть сущность сквозь? –
Кроме, как выплеснуть восторги, -

Прекрасным формам красоты.
Облечь в реалии мечты
И пережить безумство оргий?
15.05. 04 г.

13

И на сейчас, и на потом,
В живой Природе страсти хватит.
Она властительным огнем
Жжет плоть в «восход» и на «закате».

Прекрасен Мира чудный дом,
Его пустыни, нивы, гати,
Туч пышнокрылые палати,
Их возмущений грозный гром.

Прекрасен Мира чудный сад,
Необоримость горных гряд,
Его цветная несказанность.

Простор морской, струистость рек,
В нем властен Бог – не человек.
Он обречен. И это – данность.
15.05. 04 г.

14

Во благо крестит и во спас,
На добродетель и на славу
Крестная Сила грешных нас.
А может, Року на забаву.

Любому сроку суден час.
По судному назначен праву.
Неоспорим Господний Глас.
Пророчный знак Его устава.

Но до того, как впасть во «вне»,
Земному – место на земле.
Судная не прервется нить.

С любовью к родовой стрехе:
В трудах, во славе, во грехе, -
То благо, что дано прожить.
15.05. 04 г.

Стреха – крыша дома.

15

Сюжет заявлен – о йе, ей!
Дар промысла Небес поэтам.
И вопрошаньем, и ответом
Оправы стоит золотой.

Омыта болью кровяной
Надрывность первого куплета.
Глухой тоской анахорета,
Яд растворен в строфе второй.

Но сказ, - не суд. Любовь – свята,
Как кровь с распятием Христа.
Бог даст – прольется и на нас.

Она божественным перстом:
И на сейчас, и на потом
Во благо крестит и во спас