Сказание, принесённое аистом

За красным барханом, за диким холмом, за тремя странами и семью горизонтами..
В теплой избушке у подножья древней горы, обитала одна и тех, кого зовут «уставшие». Сколько лиц она видела и сколько песен тронули ее. Не счесть. Безумное количество ска-занных слов сомкнуло ее уста навсегда.
Одинокий вереск трясся на ветру. Боязно. Скоро холода. И смерть - как ожидаемая гос-тья... Не пройди мимо..
Бледные деревья скинули с уставших ветвей изувеченные морозом листья.
Она поднимала их и целым ворохом складывала в плетенный кузовок. Листья не обижа-лись. Они разучились чувствовать.
Шаги возмущенного дождя вдавливали первые снежинки в грязь.. хоронили цвета чисто-ты...
Омывая тело небесной водой, она поминала струны, которые ласкала, создавая неземную музыку.
Легко касаясь мокрой кожи, скользя тонкими пальчиками по нежной груди и тонкой шейке, она обнимала себя.. Крепко-крепко.. Зубками покусывала плечико и целовала красные пятнышки.. Тронув мочку уха, рука поспешила вниз..

..она уставшая… услышанная и забытая.. сказавшая и вкусившая.. обиженная и про-стившая.. она одна..

..и замерла у сокровенного таинства......... Безжалостный дождь ударил сильнее, выпив крик наслаждения, исторгнувшийся из ее уст.
Одинокий вереск склонил голову к земле.. В беззвучном поклоне пришедшим холодам. Отдав им на растерзание огарок своей жизни, он съежился на век..

У подножья древней горы, в теплой избушке, она молчала... Из года в год ступала босой по колючему снегу.. кричала под водопадом дождя.. и забывала Солнце.
В постылом лесу прижималась к замершим стволам, ища тепло.. Слезы, очертив полуме-сяц на ее лице, скатились на сырую землю. Земля вобрала их без остатка..
Она приложила руку к земле и ощутила жар..
Сорвав колючую веточку, вонзила ее в безымянный палец и уронила капельки крови к впитавшемся слезам.
Рукой сжала влажный комочек пылающей земли и бросила за левое плечо.

.. И зажмурилась от белого света, что на мгновенье ослепил ее.

Тонкий стебелек мертвого цветка нежно зазеленел.. Вереск с любовью протянул к ней ожившие листики.. Он пел... пронзительно и смело, поднимаясь на века...