Овечки 2006

Две овечки пасутся на лугу. Одна из них убийца. Я не знаю кто, но очень хочу верить, что не я. Хотя могу быть и я. Потому что знаю, как это бывает хорошо. Мы наблюдаем друг за другом. Приглядываемся. Потому что интересно. И страшно. Не умереть, а не угадать. Ошибиться, разочароваться. Подстава в том, что убийца сам не знает, что он убийца.
Я люблю свою коллекцию трупов. Люблю перелистовать картотеку и находить в памяти фрагменты, когда все были счастливы, безудержно отдаваясь флирту, наслаждаясь свободой наготы, щекоткой волос, царапками заусенцев. А воздух уже был пропитан запахами смерти. Но в тот момент об этом никто не догадывался, потому что верили, что ни я, ни они не могут быть убийцами. Каждому из них я доверял до конца, до последнего вдоха. А они доверяли мне. Но я не виноват в их смерти. Это что-то вроде самозащиты. Я не планировал, просто в какой-то момент - ощущение, что или сейчас или они меня. И все заканчивалось. Заканчивалось и начиналось заново, с другим лицом.
Со временем я стал умнее. И уже не бросаюсь мгновенно в объятия того, кто смотрит на меня честно. Потому что сам умею рисовать такие маски. Потому что сам уже скульптор. Потому что сам уже убил многих. Я готов отдать все, чтобы не убивать тебя. Чтобы не становиться твоим убийцей. Но от меня, увы ничего не зависит. От тебя, впрочем, тоже. Просто так должно произойти, чтобы один из нас стал сильным, а второй просто остался жить, сменив платье, прическу, фамилию.
Я научился вслушиваться в ритм предчувствий. Знаете, это когда трава слишком зеленая, небо – слишком синее, люди – слишком добрые а она – через чур нежная. Только это не все по отдельности, а в одном. В одном меленьком сверчке, который живет в иголкином ушке. Живет, живет. Цокает, цокает. Охраняет меня, наверное. Или сторожит.
И сейчас я уже это слышу. Просто пока еще не верю. Поэтому две овечки пасутся на лугу. Притираясь боками друг к другу, заходя то справа, то слева. Заглядывая в глаза или показывая спину. Увеличивая и уменьшая дистанцию, пытаясь понять, как там внутри у другого. И начиная любить то, что внутри.
А сверчок цокает уже. Пока тихо. Но уже цокает.