Мудрец и Весельчак

«А тогда, что делать в мире нам?» -
Спросил мудрец у Весельчака.
«Веселиться и гулять!» -
Задорно тот ответил.

«Что миру этому
Сможем мы дать тогда?» -
Удивился на то Мудрец,
В недоумение начиная приходить.

«До чего ж этот глуп вопрос!
Конечно, счастья лучезарного!» -
В очередь свою недоумевая
Над Мудрецом, крикнул Весельчак.

«Как же веселиться мне,
Когда ж забот полон дом?
Когда ж работой не любимой
Занят я, чтоб прокормить семью?» -

Поднимал Мудрец свое несчастье,
Весельчака счастье нагружая
И лишь взглянув украдкой на того,
Продолжал быстро дальше он:

«Как же веселиться мне
И не думать о минутах,
В которых нет покоя,
Которые были бы только для меня?

Утром ранним, когда все спят еще,
Я от выслуг лет встаю уже привычно,
Будильнику только зря давая прозвенеть,
И лишь свое утреннее кофе выпевая,

О завтраке и не помышляю,
Ведь следующая минута для того,
Чтоб в метро начать, спеша, идти,
А порой бежать в страхе опоздать

На свою строгую работу, -
По времени точно рассчитана она
И график установлен у нее.
Опоздаю я и вовремя не покажется

Мой троллейбус из ворот, не заберет
Пассажиров во время ожидаемое;
Нарушу планы я и расписание их,
Опоздают и они в свою очередь тогда.

Запоздает и производство их,
Понесут ущерб другие и бюджет
Омрачится недостачей прямо
Аж с самого начала рабочего дня.

Омрачатся наказаньем люди те,
Которых я не вовремя подвез,
Омрачится и табель мой
В руках моего начальства,

Из-под рук которого, выйдет
Приказ тогда о лишении меня
Премии моей – награды каждый месяц,
Которая почти вся моя зарплата!»

С набожной правотою держал
Речь свою Мудрец, не давая все
Хоть слово вставить Весельчаку,
Пока не вздохнул он сам, дух переводя.

Тогда с радостью от представившейся
Возможности, Весельчак прокричал
Свои слова, впрочем, Мудрец которых
Ожидал – не впервой вел он разговор такой:

«А что ж тогда всю жизнь свою
Делом не любимым занят ты?»
Конечно, у Мудреца ответ
С давних пор был уже за пазухой:

«А дураком ленивым в младости
Я был, веселился все, прям как ты!
Власть была советская,
Жилось нам весело тогда.

Не боялись – не оставляла нас та власть,
Давала нам приличную зарплату, чтоб хлеб
С маслом был у нас всегда. Были мы тогда
Бравыми парнями, сильными мужиками!

А теперь вокруг-то что?
Где ж оно веселье,
Когда вкалываешь весь день,
А семью прокормить не можешь?»

«Первый твой ответ правдивей!
И твоя мысль понятна мне –
Дайте денег только мне
И я сверну все горы!

Для лентяя не важна никакая там
Любовь для дела иль к делу самому,
Его только подсласти да денег дай
За труд тяжелый, лишь бы не стараться!» -

Со смехом крикнул Весельчак,
От чего у Мудреца покраснели
Даже его глаза. Вскрикнул тут новым
Обвинением Мудрец, для оправдания своего:

«Да для чего ж стараться!?
Для того ли, чтоб еще сильней пришлось
Потом на вора горбатиться? Иль для того,
Чтобы он вовсе всю кровушку из тебя испил?

Они обдирают всю возможную
Копейку с твоего тяжелого труда,
Что становится смешно каждый месяц
В один и тот же день зарплаты,

От чего плачут каждый раз
Дети мои несчастные, услышав
Снова мое злое «нет»,
В который раз получив отказ

На свои мечтания
Или старые ожидания.
Для чего стараться мне?
Для жизни сладкой их детей!?»

Но Весельчак не унывал,
Давая счастье все свое:
«А что ты делаешь в день
Один и тот же каждый месяц?

Требуешь справедливости ли ты,
Найдя в подсчетах воровство?
Кричишь ли там же так же ты,
Как мне вот тут сейчас?

Нет! Ты, погрузившись в горе молча,
Беспредел приняв за справедливость,
Идешь, злобу неся свою на все,
К своим коллегам, где,

Напившись, как скотина,
Спиртным затуманив свои мозги,
Все кричишь ты с ними
На начальство, на воров,

На политиков – глупцов, на господина
Президента и толкуешь
О сбывшейся апокалипсиса мечте!
А потом, уж намного запоздав,

Приползаешь ты домой,
Где все дрожат, уж зная этому
Всему конец, ведь только там
Трусливая злость твоя

Дыру себе находит,
Проливаясь на любовь
И детей побоями!
Так ли все оно?»

С лукавою улыбкой,
Весельчак закончил речь свою,
Но к удивлению его, Мудрец на эту речь
Не разозлился ни на каплю вовсе,

А лишь печально молвил,
Даже со слезою на щеке:
«Эх, если бы все это сам
Ты знал! Мы народ печальный,

Не легка наша жизнь!
И сами знаем, какие
Низкие и необтесанные
Мы, в грязи этой обитая.

Но неужто не можем мы
Немножко, хоть пару дней-то
Отдохнуть от баранки этой –
От этого ненавистного руля,

С этим троллейбусом в придачу,
И от всех этих муравьев,
Что пытаются влезть в него
Аж с самого начала каждого нового

Рабочего дня? Ведь всего лишь
Пару дней в месяц отдыхаю я…»
Но прерван был Мудрец тут вдруг,
Задорным окриком Весельчака:

«Да уж прямо «пару дней»!
Знаю я эти ваши пару дней –
Порой и на неделю
Затягивается ваш запой…»

Но и Мудрец не дал продолжить:
«Мы люди малопьющие,
Порой за месяц настрадаешься так,
Что и за неделю не выйдет все!»

«А жена и дети
Во всю неделю эту,
Так вместе настрадаются
От тебя, что столько и за месяц

И не думал себе представить даже ты!
Это все помыслить просто даже страшно!
И не жалко ли тебе своих детишек,
Избивая всю неделю эту их мать родную?» -

Ликуя над мудрецом, весело Весельчак
Кричал, раскусив уж давным-давно
Сердце Мудреца, а тот, весь дрожа
От злости, процедил сквозь зубы:

«Она моя жена!
А детишки… детишки тоже
Ведь мои, папу знают своего,
Любят они его, видят, как

Он ради них весь месяц
Дома не бывает и не играет
С ними, сам об этом плача,
Оставляя их без вечерней сказки,

Приказав «отбой» в десять вечера уже.
Да, бываю я жесток, бывают слезы
В злобу превращаются, боясь
Наружу показаться и собой расстроить всех.

Но мои детишки понимают все,
Умные у меня они, печальные они
И в любви исправят все ошибки
Своего несчастного отца, вкалывавшего для них».

Не ожидал Весельчак такой любви покорной,
Такой примиренности в печали, послушанья.
Растерялся он немного, впрочем, да и только, -
Мудреца не пожалев, продолжил он свое обличье:

«Все вы думаете, что детишки ваши
За вас ответят, все исправят и поправят.
Будут лучше, чище и добрее, чем сами вы
И однажды остановят вашу беспредельщину.

Да! Однажды остановят это все они,
Это и сами чувствуете вы.
Чувствуете, что ненавидят вас,
Не любят, обвиняют и поносят;

Спорят и вам доказывают всегда
«Психологическое давленье» и заблужденье,
В котором провели вы всю жизнь свою.
Да, они исправят все!»

«Ты прав, веселый человек.
На свои вопросы, сам находишь
Ты ответы и обвиняя,
Не ругаешь, а оправдываешь меня.

Мое спасибо тебе за это!
Рухнула жизнь для нас однажды,
В один короткий день поменяли
Все верх дном, чему в детстве нас учили.

Кто-то далее пошлее, придумывая
Нового времени законы, мы же
Остались тем, чем были раньше,
Чем научили нас однажды.

Не высокого полета птицы мы,
Куда ж нам-то рваться ввысь!
Слабы мы: в сердцах наших страх,
Трепещем за детишек, за семью, -

Трусливы слишком мы для дела.
Нам бы хлебушка кусок, да чтоб
Не крошкой был, а ломтем сытным
Для жены и сыночков наших.

И чтоб на работе не обкрадывали меня,
Не обманывали и не дурачили, мне и близким
На улицах в помощи отказывая,
Тогда и труд тяжелый без роптанья

С готовностью выполнять я буду,
Весельем в счастье наслаждаться
И радоваться тому, что за вас
Несу тяжелое бремя нужного труда!» -

С гордостью прокричал Мудрец
И из-за радости своей даже не заметил,
Как у Весельчака глаза блестели,
А грудь вздымалась, готовясь гаркнуть:

«Вам только дай, накорми,
Да работу им самим найди,
За которую можно было бы
Все это получить. Ну, не смешно ли!
 
А самим нельзя начать ли строить,
Делать все для своих детей?
У вас воруют и вы в ответ воруете,
Но только у кого? У несчастных

Своих детей, за которых плачете
И ноете все на их… Ну, не смешно ли?
Где же ваша правота? Где же
Справедливость та, которой хвалится народ?»

«Да кто ж позволит нам?
Восстать? Подняться?
Начать свою войну?
Да они растопчут нас!

Погубим мы себя и детей своих.
Сейчас же, как же говорят:
«Если что-то не устраивает тебя,
То тогда за ворота вон ступай!

Хохлов полно на ваше место,
Они готовы и за зарплату меньшую
Вкалывать за вас, при этом
Не бунтуя и на провокации не идя».

Что можем мы одни-то,
Без вас-то весельчаков?» -
Все оправдывал Мудрец себя
Своим гортанным криком,

А Весельчак, с зевотою уже,
Поглядывал на Мудреца –
Надоел он ему и хотелось Весельчаку
Побыстрее закончить разговор,

Но чтоб так, чтоб сам-то Весельчак
Из разговора вышел правым, Мудреца
Оставив в значимости простой зануды,
Вялого лентяя и просто пустого человека:

«Зачем мы вам нужны?
Чтоб вы нас сделали угрюмыми,
Такими же, как сами вы?
Нет, пока вы сами не начнете,

Пока вы сами не воспрянете,
Духом и телом двигаясь вперед,
С радостной улыбкой встречая
Каждую новую минуту, подаренную

Нашим Богом милосердным и пока
Ради минуты этой не начнете делать все,
Отбивая свои слова, никто за вами, за занудами,
Не пойдет, а тем более никто

Спасать не станет вас.
Ведь, что спасать? Кому нужны
Губ складки опустившиеся,
Глаза потухшие, примиренность рабская?!»

«Эх, знал бы ты!
Мне же тоже жить охота,
Хоть я и последняя собака.
Был когда-то человеком я,

Таким же веселым, как и ты,
Когда-то и смеялся так же,
Да сломался, ошибки
Погубили…

Прошлое ворошить поздно мне уже,
Не перевоспитать меня,
Не научишь ничему,
Не успеешь – в могилу раньше слягу я.

Мне б образование детишкам дать своим,
Да в люди вывести их приличными,
А политика, куда туда-то мне!
Мое простое дело – крутить баранку,

Возить людей. Я бы с радостью
И выполнял его, не бурча,
Что тяжел мой труд, если б
По справедливости давали

Мне денег за него, чтоб я мог
Все то малое, что сказал я выше,
Осуществить, а большего и не надо
Мне. Что может быть дороже?!» -

Разводя руками, спрашивал Мудрец
У Весельчака, который уже со злости
На Мудреца за то, что тому хоть кол
Теши на голове, а он тебе все одно да свое, -

Плевался в землю. И уж в сторону
Отходя, Весельчак на прощанье крикнул
Мудрецу, чтоб слово свое держать
Последнее и правду неоспоримую:

«А ты, отец, не думай о кончине,
О слабостях да тяжестях
Не печалься зря, на что оно тебе нужно?
Подумай о веселом, о великом своих детей

И готовь это самое великое для них,
А не для великого ты их, которое еще
Должны они сами сотворить!
Улыбайся больше, думай о хорошем!

И к тебе тогда счастье в дом придет,
Озарит оно тебя и всю твою семью,
Если, конечно, поверишь ты в это все,
А ежили и сам счастье начнешь творить,

Всех вокруг своей сказкой озаряя,
Даря им веру и ростки любви,
То тогда держись мужик!
Весь мир на тебя опустится добром!» -
 
Так молвил, убегая, Весельчак,
Оставляя Мудреца без возможного ответа
Желая в размышлении того оставить.
Но Мудрец заботами пошел залиться…