Безумное

Когда в мечтательную зиму
Тропа уходит из-под ног,
Мне представляется картина,
Что надо мной несут венок.
Весна с банальными ручьями
Окутав землю в грязь и мрак,
Вдруг позовёт меня ветвями
Спуститься медленно в овраг.
Там то же жизнь, только другая:
Два чёрных трупа у бревна
Сидят, осунувшись листая
Трёх томный труд Карамзина.

А чуть левее видно стало
Таких же чёрных, как и те.
Там в домино они играют,
Очки считают на листе.
Но всех приятней мне картина
Та, где вселилась темнота:
Гнилой Пьеро, гнилая Коломбина
И мёртвый поцелуй соединил уста.
Другие трупы отдохнуть решили,
Кто у пенёчка, кто ушёл вперёд,
Кого-то рядом жутко рассмешили
Поведав пошлый мерзкий анекдот.

Те, что постарше, у которых кожа
Уже прогнила и стекла с лица
О чём-то спорят, о Белинском может
Или о смысле действий подлеца.
И здесь весна как будто затянулась,
И даже птицы с юга не летят.
Их слишком много к жизни не вернулось,
Они у смерти в логове гостят.
Здесь всё кругом бесчувствием объято,
Здесь пролетают мысленно года.
А мне наверх туда уже не надо,
Я здесь хочу остаться навсегда.

И буду я, как все, такой же чёрной,
Листать книжонки, в домино играть,
И анекдот ругательский и вздорный
Меня попросят братья рассказать.
Потом во мраке, словно Коломбина,
С гнилой слюной на мёртвом языке,
Я поцелую нежно Арлекина,
А мой Пьеро заплачет в уголке.
Мне жизнь другая будет долго сниться
И память мне забыться не даёт.
На то и сердце, чтоб ему не биться,
На то и крылья, чтоб свершить полёт.

11 апреля 1999 г.