Апрельское колдовство

Когда меркнут лучи в высоте над землёй,
Отсчитав своих спектров полоски назад,
Шорох веток вдруг сложится в шёпот: «Открой!»
Ветер ставни на окнах толкнёт наугад.

И наполнится воздух прохладой ночной,
Мшистым запахом леса, травой колдовства,
Подберётся к порогу неслышный прибой…
«Отвори! Не надейся дождаться утра!»

«Кто ты?» «Гибель для тех, кто замки стережёт,
Голос сердца для тех, кто с судьбою на ты,
Я – мечта и реальность, бездонный полёт,
Я хожу в темноте, но свободна от тьмы».

Стены кренятся внутрь, воздух ломит виски,
Вязнет время, со стрелок стекая смолой.
«Я схожу здесь с ума!» «Отпустить?» «Отпусти!»
«Я тебя не держу – просто двери открой!»

«Ты безумье, ты морок, виллиса с холмов,
Ты туман, что заводит в коварство болот,
Чем нежнее твой голос – тем крепче засов,
Зов твой манит, но знаю – И это пройдёт»

«Для чего?» «Чтоб не сдаться в твой бархатный плен,
Чтоб себя сохранить на пороге беды»
«В чём беда? В том, что бросишь покой этих стен?»
«Я погибну» «И пусть – но в свободе от лжи».

«Ты зовёшь всё отдать, но что дашь ты взамен?»
«Не торгуйся – с судьбой не бывает торгов.
Что я дам? Что захочешь – любовь без измен,
Смерть без страха и жизнь без свинцовых оков!

В чём беда, если свечи загасит мой вздох?
Свет их тускл и жесток, он и душит, и жжёт.
Вместо пола ступи на темнеющий мох,
И иную судьбу тебе ветер совьёт!»

Странный шорох забытый, язык чужых губ,
Барабанные плёнки щекочет и рвёт,
Незнакомый, неслышный, немой, как испуг,
Но и странно понятный, итог и исход.

В тёмной комнате душно, и свечи коптят,
И стекают на пол, в пыльный хаос и тлен.
А за ставнями – ветер и звёзды горят,
И листва шелестит у расшатанных стен.

И на запах прогалин, на шёпот лесов,
Коды азбуки Морзе болотных огней
Отразится Луна в полумраке зрачков –
И покажутся тени немного светлей.

«Я иду, подожди!» Ногти сорваны в кровь,
И засовы, поддавшись, слетают. С петель
Обрываются двери… «Я здесь, я готов!»
Но в ответ – только вздох и промозглый апрель.

Серый свет – словно пыль над пологом небес,
В разорённых полях – запах талой воды,
И вокруг – ничего, голый мир, голый лес
И у края ступеней – сухие цветы.

Ветер, мёртвый и тихий, в нём голоса нет,
Но сухая листва у порога шуршит:
«Чтож, ты встретил, как жаждал, свой новый рассвет,
Будь доволен, не бойся и знай – этих плит,

Мои ноги уже не коснутся – прощай!
Можешь свечи не жечь, я уже не вернусь,
Тебя больше не будет манить неба край,
Ты простишь себе эту неясную грусть,

Станешь тихо, спокойно и медленно жить,
Только смутную горечь в душе затая,
Но одно ты уже не сумеешь – забыть,
Как последнюю тень в свете серого дня».