Страницы гибели Помпеи

Шахиня
http://www.stihi.ru/2005/10/26-724

Цветущий город, изнывая от жары,
забился в тень, не чувствуя подвоха,
клубился дым над куполом горы,
и легкий ветер дул с Востока.
В кипящих водах вздулись пузыри,
зловеще мутную выплевывая жижу,
снаружи, сверху, сбоку и внутри,
Помпеи обреченные я вижу.
И нарастал подземный, страшный вой,
рабы и господа лежали рядом,
не разберёшь, кто мёртвый, кто живой,
пропитан воздух ужасом и смрадом.
Бессчетных жизней порвана струна,
пощады нет ни молодым, ни старым,
накрыла землю серная волна,
слепым, последним, рушащим ударом.
В расплавленной казарме, в тишине,
спит Фортуната, мойщика жена,
и может быть в загробной стороне,
она теперь свободна и вольна.
Вот Юлия – неразродившаяся мать,
что уходила с каменным лицом,
и лишь рабыне нечего терять,
и сожалеть не надо ни о чем.
Вот девочка, бежавшая домой,
упавшая у запертых дверей,
и нищий, что с протянутой рукой,
сидит, покорный участи своей.
За что Юпитер суетных людей,
так покарал, неясно и поныне
под слоем пепла, лавы и камней,
в плену времен останки и святыни.
Верховный жрец, молящийся Богам,
в своих сужденьях был не однозначен,
и недостроенным остался Храм,
где мрамор бело-розовый прозрачен.
Античный мир подобных катастроф,
не знал, спешили римские отряды,
на еле различимый, хриплый зов,
им Громовержец не чинил преграды.
И выглянуло Солнце сквозь туман,
Лучами серую пустыню согревая,
земная ось сложилась пополам,
и море пенилось от края и до края.
Извержение Везувия (историческая картина)
Кира Шагрон
http://www.stihi.ru/2005/05/27-516


Над тихим Средиземным морем
Цвели Италии долины.
Там зрели сочные оливки
И люди жили беззаботно:
Произведения искусства
Ваяли скульпторы-умельцы,
Лепили гончары сосуды,
Поэты песни сочиняли…

Так жизнь текла светло и мирно
В трех городах, что окружали
Неаполь: это Геркуланум,
Помпеи, Стабия. Над ними
На тысячу и двести метров
Гора Везувий возвышалась.
На горных склонах живописных
Бродили кроткие овечки,
И зрели гроздья винограда.
Везувий, тихий и зеленый,
Ничем не угрожал народу.
Никто не думал, что Везувий –
Вулкан потухший, и однажды
Проснется он, свиреп и злобен!

Пришел год семьдесят девятый,
День августа двадцать четвертый.
Внезапно в голубое небо
Взметнулась лавовая пробка,
Что много сотен лет надежно
Везувья жерло замыкала.
На много-много километров
Взлетели вверх куски породы,
Как раскалённый фейерверк,
На устрашение народу.
Вдруг с оглушительнейшим ревом
Горы разверзлася вершина.
И, затмевая в небе солнце,
Три дня над местом катастрофы
Висел, как туча, черный пепел…

В тоске метались горожане,
В дыму горячем задыхаясь.
Спастись от каменного града,
От жара было невозможно.
И, толщиною в восемь метров,
Слой пепла схоронил Помпеи,
Не выпустив ни человека
Из яростных своих объятий…

А магма бурная вскипела
И поднялась к вулкана жерлу,
И стала лавой изливаться,
И раскаленною рекою
В долину хлынула, с собою
Неся огромных кАмней кучу,
Что в небо бомбами взлетали
В сопровожденьи газа, пара...
И с вулканическою пылью
Смешался жаркий серный дым.

А на пути реки кипящей
Стоял несчастный Геркуланум!
И грязь и лава затопили,
Огнём все улицы его
И форум. Также в эти дни
И Стабия почти погибла,
Лишь несколько людей случайно
Ужасной смерти избежали.

МинУло ровно трое суток.
И августа двадцать седьмого
Впервые проглянуло солнце,
Три мертвых града освещая…
И десять тысяч человек
Своею жизнью заплатили
За беззаботность, за беспечность
И за доверие к Везувью!

В живых оставшиеся люди
Пытались отыскать любимых,
В развалинах, в камнях копаясь
Средь вулканического пепла…
С опаскою они глядели,
Как кратер жуткого вулкана
Еще курился слабым дымом
Над мощным конусом из лавы,
Что выше стал за эти сутки,
Покрытый твердым, плотным туфом.

В испуге всё, ещё живое,
Покинуло места родные:
Кто в Рим ушел, а кто – в Неаполь…
И тихо и пустынно стало
В долине, некогда цветущей.

А через несколько веков
Ничто уж не напоминало
О трех прекрасных городах –
Помпеи, Стабья, Геркуланум.

И лишь художники, поэты,
Сей катастрофой вдохновляясь,
В своих шедеврах беспримерных
Нам о Помпеях говорили…