Патриот

Я никогда в Европе не бывал -
Не видел Вену, Лондон и Берлин,
Но кое-что об этих городах слыхал
И полюбил еще сильнее свой Камышин!

Про город свой я говорить не стану -
Зачем хвалить отца родного или мать?
Камышин предо мной - я ж перед ним предстану:
"Родные мы с тобой!" - я буду повторять.

Когда-то у меня сомненья были:
В Гренобле лучше, чем в Камышине живут,
Но Толька-друг водитель фуры
В сердцах сказал: "В Камышине живут!
В Европе же - гниют!

Я здесь себе хозяин:
Кулак и взятка - мой закон!
Где захотел - я развернулся,
Где захотел - там совершил обгон!
А захочу - помчусь по встречной полосе,
А захочу - к обочине прижмусь -
Все потому, что здесь хозяин я себе!
Я из Камышина! И этим я горжусь!

А там, в Европе нету нашей воли -
Не человек царит на трассах, а закон!
И полицейский жезлом друга-Толи
С недобрым взглядом тормозит фургон.
Вылазит Толька из кабины,
Он по-французски, ясно дело, ни бум-бум,
По-нашему он, по-камышинскому, смело
Цедит сквозь зубы: Ну, что тебе, дорожный тугодум?

Таращит тот глаза, чего-то возражает,
Толян, чтоб ситуацию спасти, бумажник вынимает,
Грины он по привычке достает
И чувствует - другой на нем наручники смыкает.

По-ихнему Толян закон нарушил,
В участок был препровожден,
Штраф заплатив, он был отпущен,
А говорят, что мог быть, даже, осужден!

Толян с довольным видом двинулся к машине,
И только он залез в кабину,
Как вылезти ему опять велят:
"СО" на выхлоп будут проверять.

Толян учел свою ошибку -
И из машины вылез, но уже с улыбкой,
Любезно агрегат в работе показал,
Штамп получил и дальше путь держал.

Толян все это, как на духу, мне рассказал.
Мне стало жаль его: осунулся бедняга, вес потерял -
Ведь, над своей натурой насилье совершал!
И слышал я, как часто он кричал:
"Нет больше моей мочи в Париж мотаться и Берлин!
Пошла, Европа, ты к хренам!
Когда на свете есть Камышин!"

Лето.2006.