Август городских окраин

(цикл стихов лета 2004)


* * *
Мучителен Средневековья зов
В аккордах питерских окраин.
Нас тянет из угаснувших основ
Под память о необычайном.

Часы и есть тот философский камень,
Что в золото прошедшее подарит.
И этот маятник отмерит боль для раны,
И в холст палитрами расплавит.

Где башенки старинные стояли,
Блестел на солнце одинокий шпиль,
Где площади туманные молчали
И – меж городами стены миль.

Не помни всех затейливых узоров,
Не помни всех церковных витражей
И формул алхимических приборов,
И гравированных готических ветвей.

Не вспомнить чудо. Как украли детство.
Мы с тайной родословною живем.
Мы разговариваем со своим наследством.
Мы время, как еретика, сожжем!


* * *
Из окна одиночеств видна Ойкумена –
Край всех сфер, где затихают огни.
Можно тихо в углу ожидать перемены,
Но не сделаешь сам всю розу зори.

Чтобы писать мне нужен воздух,
Личный отряд и вселенский состав.
Но прерывается талый мой роздых
На пределе сжигания собственных прав.

Глаз трясется. Он зрит перемену в оркестре
Своих генеральных хрустальных основ.
Право на слово на третьем семестре –
Как право на жизнь без счастья подков.

Я мутно пишу про нехитрую тайну
Что звуком скрипичным упала на слух.
Шуршат ветви времени неоычайно
И снова скрывают увиденный пух.


* * *
Отдельный шарик надувной
Всем горожанам обеспечен;
Внутри него – мед-чай с слезой
И газ глаголющих наречий.

Порой нас отмыкает случай
И рвется в душу непонятность.
Всё едет мимо наших ручек.
А шарик лопнул… жалкость…

И рвы, и стены – невозможность –
Одежда лучшая в поэте.
Нас ищет скука, осторожность…
И снег нас ловит в сети.


* * *
Меж петербургских фонарей
Одной из темных улиц
Седая бродит тень ЕЁ
И ищет тень ЕГО,
Что в молодости с ней дружил,
Но так – не целовались.
Кружил их вихрь весны зеленой,
И будущее полнило бокалы;
Казалось, дням не будет счету,
И всё успеется и станет…
Так, погрузившись в свою память,
Холодный рассвет не примечая,
Пошла рассеяно назад
Мимо Собора через мост
Во ветхое свое жилье,
Что с кошкой старою делила.


* * *
А вспомнить, –
Что дотронуться взглядом до имени;
Оно оживет и тихо споет
Безвестную песенку снежного времени,
Что тает и тает… и тая – живет.


ОБЛАКА

Мы испускаем облака;
Они летят от нас в безбрежность
И, накрывая с головой,
За многомильности порой
Передают чужую суть чрез вечность.

Морской пейзаж, облитый светом,
Дрожит, колышется и реет…
И познаешь, как этим летом
(Все-все лета поют об этом)
Года слились в дыханьи дуновений.

И образ твой находит память
Уже не в закрываньи глаз,
Не в внутреннем подозреваньи:
Тебя разлил природный газ;
И различенье – в исчезаньи.

Да, суть твою пейзаж приемлет,
И кружатся вокруг меня
Ветрами все твои слова,
Что пропитали эту землю.


* * *
Я сердце оставил в ушедших годах;
Я – выдранный лист прочитанной книги.
Потерянность, влажность, пустотность, изгибы…
Душа – вся в бинтах, надрезах и швах.


АВГУСТ ГОРОДСКИХ ОКРАИН

Я не знаю, как продлится время;
Как в дожде смешались радуг струи…
Этот гороскоп был город,– земли,
Плавающие без седла и сбруи.

И вышагивали образы в проспектах,
По туннелям проводов клавиатуры.
В звёздный лоб опущена беседка
Водоплавающей профессуры.

Листья держатся за ветку еле,
И собака прячет нос под лапы.
Раскрывается ладошка – щелью;
Этот дождь нам в кошелёк наплакал.

Август плавный, как воздушный посох,
Медленно бредёт от дома к дому,
Просыпая расстояний порох,
Собирая жженую солому.


УХОД МУЗЫ

Муза кисти и краски отошла от меня,
Скрип пера по бумаге становится чужд.
И не радует мокро-чернильная борозда,
Что высыхает тем запахом, что пахнет арбуз.

Я смотрю на чужие-свои чудеса:
Он умел (то есть я) выгибать их в пучок,–
Эти линии из набора кривых дождя,
Нанося, порой, молний сеть на листок.

Я – не я. Я – другой. Так уходит способность.
Муза тоже волит от меня отдохнуть.
Я ловлю слепым ртом бессловесную звездность,
И пустой преисподней наполнится грудь.

Я страдаю, но знаю: уже не впервые
Мои кисти и перья пылятся в углу.
Моя девочка-Муза опять возвратится!
Ну а что, если нет? Я…я… пропаду.


июнь-июль 2004