Лыцарь

Однажды таинственной пасмурной ночью
Шли рыцарь с конем по дорожке пустой.
Луна была мутной, тропинка – непрочной,
А лес по краям – неизвестный, глухой.

Шуршали в траве невидимые мыши
И ухали филины над головой.
А рыцарь насвистывал песенку тише,
Ему по душе был и лес, и покой.

Конь шел, спотыкаясь о камни и кочки.
Пугала его заповедная мгла.
Казалось ему: затянулася ночка.
Уж слишком опасна природа была.

Шагая сквозь мрак непролазных растений,
Мечтал юный рыцарь о деве земной,
О подвигах славных, широких владеньях
И небе сияющем над головой.

Он был одинок, несмотря на лихие
Удачные квесты, победы в боях.
Привык он к тому, что чащобы глухие
Его привечают и – снова во мрак.

Мечтая о будущем в счастье и неге,
Наш рыцарь упрямо прокладывал путь
Себе и коню сквозь кусты и деревья,
Пока не устал. И решил отдохнуть.

Собрав костерок из веток и прутьев,
Привесил котел над очагом лесным.
И ждал, замирая в свету полнолунья,
Когда же потянет над крышкою дым.

Отужинав кашей из личных запасов,
Почистив коня и его накормив,
Костер потушил он. И без опаски
Из веток ночлег себе соорудил.

За углями шепчущими наблюдая,
Он мирно дремал, погружаясь во тьму.
Как вдруг из чащобы, чрез кочки летая,
Плыл сон к нему. Сказка. Мечта наяву.

Одежда на ней – лохмотья едва ли,
Но кожа сияла луны не бледней.
И рваные тряпки не прикрывали
Ни ног ее длинных, ни ясных очей.

Сверкая глазами сильней изумрудов,
За спину откинула рыжу косу:
«Пусть дерзко. Но, рыцарь, молить я вас буду
О помощи. Я о защите прошу».

Кивнул. Она села и ровные ноги
Устроила так, чтобы видеть их мог.
В душе – только ночь да капля тревоги,
Как маленький нервный дрожащий звонок.

«Все вышло случайно. Гуляя по лесу,
Я встретила трех сумасшедших мужчин.
С мечами и копьями наперевес
Они преградили мне путь как один.

И вымолвил первый: «Красотка, есть дело.
Не хочешь ли с нами всю ночь провести?
За жизнь свою, детка, расплатишься телом.
Ведь ты же, наверно, мечтаешь спастись?»

«Не вздумай кричать, - второй тут добавил.
Отрежем прелестный мы твой язычок.
А будешь молчать: ни отнять, ни добавить –
Из троицы каждого развлечешь».

А третий стоял, сверкая зубами
Почище любого опасного зверя.
Игра его копьями да мечами
Свидетельствовала: «Нужно верить».

И я замерла, не зная, что хуже –
Погибнуть на месте, спасая себя
Или поддаться их силе и сдюжить,
Попробовав сохранить свое «я».

Но тень на Луну тут наплыла внезапно.
И со всех ног я бросилась прочь.
Налево, направо, туда и обратно –
Не видно ни зги, давно уже ночь.

Бежала я так, не чуя дороги,
Не слыша ни окриков, ни угроз,
Пока мои бедные слабые ноги
Не вынесли тело под сень сих берез.

Простите, коль скоро прервала Ваш отдых,
Но встретив отважнейшего из парней,
Надеюсь на то, что все Ваши Боги
Явят вмиг знак, что помочь надо мне.

Прошу я у Вас защиты, поддержки
И дозволенья здесь ночь провести.
А утром – наверное, Вы в жуткой спешке –
Навеки разъедутся наши пути».

Он улыбнулся и плечи расправил:
«Не бойся, принцесса, я буду с тобой.
А коли еще кого лес нам доставит,
Проверят они на прочность меч мой».

Она успокоилась и ясным взором
Прошлась по фигуре статной его.
Смутилась. А он – постовой в дозоре –
Не видел вокруг себя ничего.

«Так зябко. Костер уж совсем не греет», -
Потерла руками плечи она.
«Держи, - кинул ватник, - не околеешь».
И вновь меж ними стоит тишина.

Она поворочалась, повздыхала,
Смотрела на угли да на него.
Вдруг села и с ничего – зарыдала.
«Случилось что, милая? Ну, ты чего?»

Устроившись мирно в его объятьях,
Она успокоилась наконец.
Он байки травил ей о неприятелях,
Она – как мечтает пойти под венец.

И жар ли пламени, холод ли ночи,
Но в омуте глаз ее он утонул.
И, осознав, чего она хочет,
Насколько мог близко к себе притянул.

Она целовала его и смеялась
По-детски наивно, доверчиво так.
Как если бы раньше вообще не влюблялась,
А в нем судьбы увидела знак.

А он, распустив ей рыжую косу,
Стянул лохмотья и – как во сне…
Той ночью не задавали вопросов,
Той ночью ясно все было вполне.

…Дождавшись, пока он заснет, она
Собралась, оделась и замерла вдруг.
В клыках ее белых читалась война,
В зрачках желтых лунный замкнулся круг.

Вампирша молчала. Возможно, впервые
Она пожалела участь свою.
Подумала, видимо, что отныне
Не сможет он дальше стоять в строю.

Не сможет врагов убивать бездумно –
На поле битвы аль в кабаке.
Как и она. И ночью лунной
Слезы ее утонули в реке.

Вернувшись к нему, она разделась,
Поцеловала и рядом легла.
А утром, как первая птица запела,
С восходом солнца… умерла.

Проснувшись, счастливый рыцарь в надежде
Найти рядом девушку ярче света,
Увидел лохмотья ее одежды
Да горстку светло-сизого пепла.

И проклял себя он и нрав свой гордый,
Любовь свою, веру и белый свет.
И пошатнулся рассудок твердый,
И умер в тот день в нем человек.

С тех пор не спасал он убогих и сирых,
Лишь нечисть мечом пополам рубил.
Никто не знает его могилы.
Никто не знает, скольких убил.

Но в том лесу в полнолунье ночью
Их можно встретить – лежащих вдвоем.
И кто любви роковой исхочет,
13 раз пусть шагает вперед.