Мой сон...

Старею я и это, уж, бесспорно...
Не так, как прежде ощущаю я приход Весны.
Я стал вести себя совсем уж скромно,
Всегда смотрю одни и те же сны...

Вот, об одном, я уж рассказывал кому-то,
О том, как я поднялся в небеса,
Как встретил Маму там, но почему-то
Не излучали теплоты ее глаза...

Там все, как буд-то, радостно и ясно,
Там все друг-другу были вежливы, милы,
Там все вокруг цвело и нежно пахло,
Но, Мама, почему меня не видишь ты?!

Ведь, это я, твой сын, твое дитя,
Часть от плоти твоей в той жизни на земле.
Ужель теперь ничто не значу для тебя?...
О, Мама! - Я так истосковался по тебе...

Но тут меня призвали ко столу.
Нет не к тому столу в понятье нашем.
Он был воздушным и изливались по нему
Таинственные струи вод, как буд-то в чаше.

И восседали за столом могучие мужи.
Их плечи покрывали серебряные кудри,
Во взгляде благородство, власть и знание души, -
То были Боги - они людей вершили судьбы.

Ну, что, сынок! Мы слушаем тебя?
Скажи нам не тая, как жил ты на Земле,
Ужель совсем ничто не мучает тебя,
И все ли в жизни ты встречал в седле?

Я с духом собрался и начал свой рассказ
Про славные дела, решенья и поступки,
И так хвалил себя, не опуская глаз,
Что этим вызвал, лишь, лукавые улыбки.

Полно, тебе, герой! Не надобно б кокетства,
Взгляни-ка это ты ли? - И, вдруг, как наяву,
В пространстве отражен был миг из детства,
Который некрасивым был, да, к моему стыду...

И каждый эпизод рассказа моей жизни,
Был освещен экраном с оттенком укоризны...
Там с совестью борясь, я часто проявлял
То корысть, то боязнь - не так, как описал.

Как изменял жене, как лгал своим друзьям,
Был непомерно строг в сужденьях к сыновьям,
Отгородясь работой я избегал заботы,
От бытовых напастей себе кроил я льготы.

Я от стыда в жару - не знаю, где укрыться,
Но места нету здесь, куда б мне провалиться!
А все кругом объято безудержным весельем...
Не сразу понял я - то было развлеченье!?

И стало ясно мне - в той жизни на земле,
С рожденья и до смерти отведена нам роль...
И, вроде, что еще, ведь, веселятся все,
Но нет, в душе моей, вдруг, зародилась боль...

Не важно, что всегда ты не был на коне,
Куда важнее то, что чувствовал, как жить!
Что вопреки всему, наперекор Судьбе
Ты продолжал дышать, бороться и любить!

Да, знаю были, в той жизни на земле,
На совести моей никчемные поступки,
Которые клеймом легли на память мне,
Но я ни у кого за них не требую уступки.

Да, жизнь на небесах приятна и красна,
И никаких забот, здесь праздность лишь одна.
Здесь плоти не нужна ни пища, ни вода,
И здесь, как понял я, бездушна здесь Душа!

И я хочу возврата к той жизни на земле,
В мирскую суету, с потребностью в вине.
И я во сне кричу, что здесь я не могу,
Хочу продолжить жить. Я Жить еще хочу!