Осенним ветром лист календаря сорвало, Он птицею надежд резвится

«Осенним ветром лист календаря сорвало,
Он птицею надежд резвится на ветру.
А я в тенях стекла звенящего бокала
Семнадцатую обнаружила свечу»

Опять кружится время-колесо,
Секунды разделяют вечный хаос,
Едва заметный в общей беготне
Ноябрьских увядающих картин.
Но мало видеть тайну перемен .
Истаял лес осенний в измененьи.
Морока приближенья хлада зим.

Волшебный вечер заревом багров.
Еще не думая о дне рожденье,
Тревожусь измененью своих лет,
Рисуя в небе золотистый шар,
Одним мазком фантазии легко
Меняю это мир стихотвореньем.

Лес волшебства, все что хотел, сказал.
И вот, истаяв под ветрами и дождями,
Спит, ожидая новый бенефис,
Теряя вновь и вновь осенний лист.

Кончается веселье буйства красок,
Акт следующий названием зима.
Ложа полна, и зритель ждет финал.
Едва зажгут юпитеры во тьме,
Неоном осветится серый фон,
Дома утонут в отраженье вод
Абстракцией витринного окна,
Река поглотит городской пожар
Ярких иллюзий красок января.

Секунды заполняют тихий час,
Они бегут куда-то торопливо,
Раскованно, не замечая чар
Вращенья шестеренок у часов,
Агрессией вне магии рубина.
Листок календаря у ног упал,
Остановить нам время не дано.


Остановить нам время не дано,
Напрасно возвращаю детства сон.

Парк одинокий золотистых лип,
Теряюсь в нем, не ведая забот.
Играю в сказку, радость впереди,
Царство мое не ведает границ.
Еще немного, и подобно птице
Юно взлечу к небесному огню.

Напрасно возвращаю детства сон,
Алмазной коркой крепкой изо льда
Давно покрыт тот зимний эпизод.
Его забыть бы, но хотя во мне
Желанье прежний обрести типаж,
Дышать нет силы средь обмана вод.

Ручьям из слез не затушить пожар,
Его не загасить в моей душе.
Зеркальный отблеск изумруда глаз
Все также юн, хотя и побледнев,
Искрой живой и трепетной души,
Тревожит тайной, но иных сюит.
Сейчас иное вызывает интерес ,
Явь драматичней сказок бытия.

Нас так пугает тот Армагеддон,
Армагеддон, что был еще вчера.

Все низменно так в серости волков,
Едва ли и сама в овечьей шкуре
Терзаю окруженье своих лет,
Рисуя там, в конце туннеля, мир
Уже давно похожий на мечту.

Альбедо, что дает моя планета,
 
Ярче на фоне жизни и огня

Весны, но только без ее даров.

Тихо, тревожащие мысли спят ,
Едва ли то вина, вина в бокале,
Неона краски бликами вдоль стен.
Явлением простого бытия
Хрустально отражение в слезах.

Стекло пока еще полно чудес,
Тех, что дарил спектакля первый акт,
Еще пока в зеркальном отражении
Картин застывших праздника глоток,
Ласкающий умильно взгляды стол,
А пустота, она не здесь пока.

Задумываться стоит ли всерьез,
Все просто, если не касаться снов.
Едва ли то, что представлялось мне
Нестройной чередой чудесных сцен,
Я обрести смогла бы вне забвенья.
Щедр мир иллюзии, что так манящ.
Его пытаясь отыскать в себе,
Грезы оставлю, возведя в чертог
Осенний, больше не ища другого.

Боюсь, мой слишком скуден гардероб.
Оракул зеркала мне лжет, похоже, видно.
Кто в нем — красавица иль просто ангелок?
Ангел, чьи зелени прекрасные глаза
Любовью светятся, в ее руках бокал.
Ах, льстивы, лживы эти зеркала!

Серебряной струною слышен вальс,
Еще один подарок на рожденье.
Мерцанье свеч, горящих над тортом,
Ноктюрн желаний сказкой переменен,
Апофеоз, где ожиданье чуда
Дыханьем веет праздничных бесед:
Цены на моду, вести из столиц,
Ахи и вздохи, в целом, кутерьма.
Танцы и игры, дискотеки свет,
Улыбка, скрипки, узнаю Ванессу.
Юбчонка кружится, я словно сплю.

Огонь свечей пора задуть давно,
Боль страха затаилась между губ.
Ну, вот и все, сладкий бокала звон.
Ах, видно, уцелеть смогла одна.
Разрезав торт, вникаю в разговор,
Уже желаний прежних не хочу.
Желтые блики отражает нож
Игрой теней единственной свечи.
Льется вино, вот полнится бокал,
Астерией его полна краса.

Свеча пылает, воском полон вкус.
Всего одна из сонма уцелев
Едва горит, шипя чуть в темноте.
Часов мотив, настойчив и текуч,
Утра заполнил каждую секунду…