Всегда живая...

28 ноября. Жуткой, ошеломительной новостью ознаменовалось утро. Любовь Полищук покинула жизнь. Новость ошарашила. Отключив на некоторое время любые проявления мысли. Она оставила больше, чем неподвижное фото на память. Она оставила себя в кадре. Настоящую…
Я не помню ее человеком. Она олицетворена в сознании неким образом. Некой ролью. А оказалось, что НЕЧТО человеческое не чуждо и, почти эфемерной, актрисе. Глубокий взгляд, проникновенная улыбка с нюансами детской непосредственности, страшноватые черты лица… и голос… Скрипучий, внутренне сдавленный, оглушительно звонкий. Все это заслуга её таланта, её гения, ее неисчерпаемой внутренней силы. Любые слова тошнотворны, когда придаешься воспоминаниям об утраченном. Всего уместней молчание.
Её глаза. Живые, мудрые, обращенные ко мне. Только ко мне. Искристые, блестящие глаза. Сейчас она всерьез разрыдается или отругает добрым, нестерпимо громким – на грани, выдохом. Или лукаво по-девичьи улыбнется, будто что скрывает, но - никому и ни за что… Снова её кадр. Кто бы ни находился рядом, кто бы ни подыгрывал… Кадр только её. Каждый из них – бенефис, всепоглощающий выкрик, беспрестанный актерский ультиматум подхалимажу, в отношении к воплощенному на сцене образу…
Проходя мимо газетных киосков, глаза безуспешно рыщут её лицо в таблоидном разноцветии. Но нарываются на удлиненные и отбеленные в фотошопах улыбки богемных ваятелей. Еще неделю назад «Жизнь» то и дело публиковала фотографии с изображением Любови. С изображением горя, слез родных и близких, надеющихся на скорое выздоровление. Оскорбительно. Противно. Грязно. Нечестно.