Лист под рукою бледен, как стена...

Лист под рукою бледен, как стена,
его еще не тронули чернила,
молва пока еще не очернила,
и не коснулась грусти пелена.

Как простыня по утру, он белёс,
под теплыми и чистыми лучами,
он лучезарен, как любовь в начале,
и нежен, как весной стволы берёз.

За этой белизной, как на воде,
не разглядеть, что за сюжет напишут,
где страсти закипят во всю, задышат,
и быть ли счастью, или быть беде.

Всё скрыто в целомудрии листа,
на нём надежда мечется в тревогах,
и начинает тихо верить в Бога,
в поэта верить так же, как в Христа.

Лист замирает, прежде чем принять,
написанное сердцем от кровенье,
вскрывающее боль стихотворенье,
чтоб прошлое по новому понять.

И если удалось проникнуть в суть,
и чувства переплавить в рифмо-ритмы,
как будто у воскресших сдвинуть плиты,
и жизнь, и веру, и любовь вернуть.

Я чистым оставляю лист опять,
и он, обескураженный, растерян,
он был готов, он - просто был уверен,
что может вдруг произведеньем стать...

Но тут сложило крылья вдохновенье,
поставив ожидания печать (на время).