Вчерашний суд

Всё то, что принять тяжелее всего,
И есть наши главные радости дня.
Мне хочется плакать. Но нет никого,
Кто внемлет слезам. Кто сумел бы обнять.

Мне хочется всё рассказать. Без затей.
Всё так, как сейчас понимаю я сам.
Кому рассказать? Где же мать и отец?
Кто нежно провёл по моим волосам?

Рукой или взглядом? Здесь нет никого…
Я сам. Я один. И вокруг – тишина…
Мне хватит жалеть лишь себя самого,
Ведь жалость – игрушка. Она – не нужна.

Я вырос давно. И игрушечный мир
Обманов и злости, гордыни, воров
Исчез. Он рассыпался… Новый кумир
Пришёл к нам на смену толпе докторов.

Мы верим теперь в чистый солнечный свет,
В полёт облаков над глазами озёр.
В пророчества древние. Множество лет
Хранили их люди, как древний ковёр…

И в этих пророчествах, тайны сплетя,
Надеялись предки, что мы будем тут.
На зыбкий ковёр я ступаю спустя
Полтысячи лет и десятка минут…

Я принял в себе сто распутных девиц,
И сотню насильников, будто Содом...
Я видел в себе сотни скомканных лиц,
Что были распяты вчерашним судом.

Но всё позади. Принимая весь свет,
Мне больше не нужно изъяны копить…
Нет счёта минутам. А несколько лет –
Всего лишь секунда. И свет – не купить.

Он наш изначально. Он был тут всегда.
Когда я рыдал и когда хохотал…
Всё в мире не ново. Святая вода
Умыла лицо. И я маски отдал…

Пусть веки сомкнулись, но мир не исчез.
Он стал много ярче. Светлей и теплей.
И, небо вдыхая, иду через лес…
Уже вижу выход. И зелень полей…