Шторм

Мы проходили Северным,
Шторм бушевал.
Клянусь, то было слишком:
Морское первое крещение парнишки.

Прижат водою и давим,
А то над ним (над морем)
Корабль наш, щепкою порхая,
Где рвал его на части шквал,
В бессилии изнемогая,
По курсу дрейфовал.

Закрытие трюмов посекционно
Выводят ноты на миноре.
Слышен стон
И трение металла о металл,
Как будто Посейдон
Напившись вдрызг, зубами скрежетал.
Не утихает море…

Шторм в грозной силе убежден
С волной в многоэтажный дом
Звенел, как в струны по снастям.
Гремел, как в бубен, по трюмам,
Со скрипом, с треском по «костям» – шпангоутам;
Они стонали тут и там.

И сломлен «Пярну» наш в бессилии своем.
Волна без устали над ним,
За валом вал.
Какой компас там и штурвал?!
Без устали радист
Вновь подтверждает шторма сводку.
А что толку?
Какой с радиста спрос?
В эфир давно им послан SOS.
Команда в ужасе,
Ковчег ее устал.

Корабль , похожий на подлодку,
Весь устремляется в пучину моря,
С ним уже не споря…
Как грешник в адовом котле:
То в пене, а то в буруне,
Волны на гребне,
А то вовсе кажется на дне.
О Боже, где мы, где???

Наш капитан: взгляд устремлен в иллюминатор,
Его блуждают мысли:
«Шторм, да будь же братом.
Вот хоть крепленье бы шлюпок если...»

Аврал команде!
И все четко собрались в тамбуре,
Безропотны, во власти бури:
Каких-то метров пять, и смерть,
А жизнь одна дается ведь…
Кошмар переполняет душу,
И каждый про себя:
«О Боже, как люблю я сушу!»
От места были далеко,
Где легкий штиль:
по расстоянию за тыщи миль.
 
Бывалый боцман впереди,
А остальным по рангу службы
На штормовую палубу идти.
«Царь моря, упреди», -
Взываем к Нептуну о дружбе.

В истерике мотаясь дикой,
Поставила стихия цель: под гнет
Подмять и задавить в нас волю
И панику увидеть многоликой.
Мысль юношу гнетет:
«Чего я стою?»
На той, на звуковой волне,
Магнитной опоясан паутиной,
Так хочется вопить при общей драме.
Жуть быть проглоченным трясиной,
В которой хохот шторма - визг ребенка.
Одно желание: поближе к маме.
 
И вдруг…
Какое безрассудство у юнца!
«Безумная стихия, я с тобою
Вместе, в общей сути.
В твой дикий гнев
Вливаюсь каплей ртути.
Пусть я еще пацан,
Но не согласен на твое:
«Пора уже».
С тобой иду я на таран.
Свой выставляешь шторм,
Мой вызов – штурм!
Из нас кто будет на туше?

Всех растолкав, по трапу
На палубу стремглав.
Волна всей массою
К тамбучине прижала,
И мощью всей сполна,
Шипит змеей ,безжалостна она.
Один, как перст, во чреве стужи….
Бог есть! Что сразу, не потом,
Страх поборов и робость ту же,
Собрались палубным звеном.

Полундра!
Вот теперь мы сможем.
И дружно закрепили шлюпки
Без лишних слов, где не до шутки.
О палубном о грузе нет и речи.
Корма пуста, без бочек с маслом «еssо»
Я шторму-«шутнику» уж выскажу при встрече:
«Зачем читал проникновенно свою мессу?!»

Нам повезло, что это было в мае,
Не в штормовой декабрь.
Желательно б июль,
Когда морская рябь
И океана зыбь,
Стихия засыпает.

P.S.
А в порт приписки мы дошли благополучно.
Потрепанные лишь, не утонули. Что же лучше?
Узнали позже: нашим курсом
Через сутки
Рыбацкий сейнер затонул.
Молитвы, видно, не учили в морской бурсе.
Спаниковали и сыграли труса,
И оказались средь акул.

Но честно если, братцы, то серьёзно подтверждаю:
Свирепо и коварно море штормовое,
Не выйти из него живым без боя,
Если кто не в курсе.