Джон Уилмот - К Ничто

Ничто! Брат старший Тени, рождено
Ты раньше мира; не устрашено
Ты, неизменное, концом времен одно.

Час, Место – пустотой и то, и то
Были, но Нечто родило Ничто;
Тогда всего началом стал союз их – Что.

И Нечто отделилось от начал
Своих – Ничто, и знак вещей всех пал
В бездну твою, в которой дна не увидал;

И Нечто, управляя властью всей,
С длани богатой Пустоты твоей
Взяло тогда людей, стихии и зверей.

Материя же, злейший отпрыск твой,
Взяв Форму, упорхнула с ней долой,
И Луч мятежный пал на сумрачный Лик твой.

И Время и Пространство к ним потом
Пристали, слившись в Теле – во твоем
Враге, что кончить мнит с тобою – королем.

Но все ж плохой прислужник для врагов –
Изменник-Время; меч его готов
В твою утробу снова возвращать рабов.

Хоть тайны скрыты от мирских очей,
И только божество властью своей
В недра твои глядит, где истина во всей

Красе таится, мудрецы сказать
Вправе, что ты умеешь соблазнять
Злодеев, что хотят твоею частью стать.

И были б мудрецы слабы, о Нет
Великое, погас бы знаний свет,
Коль мысли им не направлял бы твой ответ!

Есть или Нет – Судьба о двух концах,
Как Истина ль Неправда на устах –
Упадок иль расцвет – все в их руках.

И, утомив политика, тогда
К тебе они стремятся; никогда
От прирученных слуг не выпадет беда.

Куда же устремлен у Нечто взгляд,
Если в совете короли сидят
Собой венчая личностей случайных ряд,

А Нечто скромно в стороне стоит –
Ни в сундуки, ни в мысли не глядит,
Но величаво там взамен Ничто царит?

Ничто! Кто убеждает дураков
Нырять в батист священных рукавов,
Так твою мудрость всякий нацепить готов:

Честный француз, голландец удалой,
Датчанин меткий, ловкий бритт, живой
Испанец – все они представлены тобой;

Вельможи верность, короля обет
И клятвы шлюхи, коим внемлет свет –
К тебе летят, и там их исчезает след.


John Wilmot - Upon Nothing
 
Nothing! thou elder brother e'en to Shade,
Thou hadst a being ere the world was made,
And well fixed, art alone of ending not afraid.

Ere Time and Place were, Time and Place were not,
When primitive Nothing something straight begot,
Then all proceeded from the great united -What.

Something, the gen'ral attribute of all,
Severed from thee, its sole original,
Into thy boundless self must undistinguished fall.

Yet Something did thy mighty pow'r command,
And from thy fruitful Emptiness's hand
Snatched men, beasts, birds, fire, air, and land.

Matter, the wicked'st offspring of thy race,
By Form assisted, flew from thy embrace,
And rebel Light obscured thy reverend dusky face.

With Form and Matter, Time and Place did join,
Body, thy foe, with thee did leagues combine,
To spoil thy peaceful realm, and ruin all thy line.

But turncoat Time assists the foe in vain,
And, bribed by thee, assists thy short-lived reign,
And to thy hungry womb drives back thy slaves again.

Though mysteries are barr’d from laic eyes,
And the divine alone with warrant pries
Into thy bosom, where the truth in private lies,

Yet this of thee the wise mау truly sау:
Thou from the virtuous nothing dost delay,
And to be part of thee the wicked wisely pray.

Great Negative, how vainly would thе wise
Inquire, define, distinguish, teach, devise,
Didst thou not stand to point their blind philosophies!

Is or Is Not, the two great ends of Fate,
And True or False, the subject of debate,
That perfect or destroy the vast designs of state.

When thеу have racked the politician's breast,
Within thy bosom most securely rest,
And when reduced to thee, аrе least unsafe and best.

But Nothing, why does Something still permit,
That sacred monarchs should in council sit
With persons highly thought at best for nothing fit,

While weighty Something modestly abstains
From princes' coffers, and from statesmen's brains,
And Nothing there like stately Nothing reigns?

Nothing! who dwellst with fools in grave disguise,
For whom they reverend shapes and forms devise,
Lawn sleeves and furs and gowns, when they like thee look wise:

French truth, Dutch prowess, British policy,
Hibernian learning, Scotch civility,
Spaniards’ dispatch, Danes’ wit are mainly seen in thee;

The great man’s gratitude to his best friend,
Kings’ promises, whores’ vows – towards thee they bend,
Flow swiftly into thee, and in thee ever end.