Старая притча

Рассопливился я чтой-то, и продрог,
И обид на сердце - тяжким камнем груз...
Поднимаюсь на обшарпанный порог:
К бабе Мане обогреться попрошусь.

Дверь разбитая приветливо скрипит,
- Здравствуй, бабка дорогая, как дела?
И накормит, и напоит, - пожурит,
Что давеча не попробовал вина.

- Расскажи мне, баба Маня, как же так:
К бедняку стучась в оконный переплёт,
Я не вижу фигой сложенный кулак,
Здесь наполнят тёплой кашею живот.

У богатых с серебра ломает стол,
И пудовые, на блюдах, осетры.
Там душою я и немощен, и гол,
Там грубы со мной, ехидны и остры.

Там - готовы дать под дых, и застращать,
Чтобы боле неповадно было впредь
Мне хоромы эти в жизни навещать,
Подаяния просить у них посметь.

- Погляди, милок, в кухонное стекло, -
Видишь, парень на протезе, с костылём?
Он Афган прошел, и выжил, всем назло, -
Бродит, бедный, одиноким бобылём.

Вон мальчонка, - беспризорник, сирота.
Мать запила, батя с горя влез в петлю.
Жалко их, да только пенсия не та…
Изредка сердечных досыта кормлю…

…От лампады огонёк на образах,
Разгоревшись, смоляки трещат в печи,
И хлебаю, со слезами на глазах,
Подгорелые бабусины харчи.

- Бог спаси, Мария, надобно идти,
Сладко было, и хорош в печи огонь.
Крест кладёт на лоб: - Счастливого пути,
Заскорузлая старушечья ладонь.

- Погоди, сперва докушай ка яйцо.
Поглядись теперя в зеркало, ну вот:
В нём видно твоё небритое лицо,
И в улыбке до ушей беззубый рот.

Что же зеркало? - такое же стекло,
Только чуточку прибавишь серебра,
Пропадают состраданье и тепло,
Замечаешь исключительно себя…