Котел, красотка, черный плащ, севилья

 Когда мы рождены, чтоб сказку сделать былью, –
 Подайте мне котел с кипящею смолой,
 Красотку, черный плащ и бандерилью,
 Отправьте скорым поездом в Севилью,
 Скажите вслед: «Уехал, хрен с тобой!»
 В Гишпании, под жарким солнцем юга,
 Я обещаю часто вспоминать:
 Мороз, тулупы, валенки и вьюгу,
 Аптеку, пенсию, больницу и кровать,
 Ворота Зимнего, борьбу с космополитом,
 Блокадный Ленинград, ГУЛАГ и Кустанай,
 БАМ, Днепрогэс, разбитое корыто
 У врат в счастливый всесоюзный рай,
 Жизнь, отданную за табачную понюшку,
 Роскосого китайца из Чека,
 Отца, умытого в войну кровавой юшкой,
 Оркестр под управленьем мудака,
 Бои в Афгане и под Перекопом,
 И Пущи Беловежской воронье,
 Чечню, Цусиму и окно в Европу,
 Бесстыдное газетное вранье,
 Кровь на снегу и клетку с Пугачевым,
 Дуэль на Черной речке и Крондшадт,
 И пафос конституции грошовый,
 И злой азарт останкинских солдат,
 Неистребимое гайдаровское племя
 И танки, что стреляли по своим,
 Лихое, героическое время
 Под новый старый михалковский гимн, –
 Все то, что было, и все то, что стало.
 Причудлив промысел бездушного Творца.
 У этой грустной сказки нет финала.
 В ней нет начала, середины и конца...
 
 Еще одно, последнее, усилье,
 И счастья формулу я, наконец, нашел:
 Котел. Красотка. Черный плащ. Севилья.
 Севилья... Черный плащ... Котел...


                28. 10. 2006