диалог-2

осенние открытки (диалоги с Ксенией Крапивиной):


(К.К.): "и откуда у тебя это О вдруг взялось в стихах"



 …Потому что «о» – это горе
 всеохватывающее кольцо
 памяти
 это твое лицо
 в зеркале всех икон
 в омуте всех зеркал
 это завет отцов
 яд подсыпать в бокал
 жаб сажать в молоко
 ереси хором вторить
 сердце встречать свинцом
 лодку – костями скал
 
 «о» – это ропот, стон
 тех, кто с собой в раздоре –
 век исполнял Закон
 а под конец взалкал…



(К.К.):
 те языки, что любят вертикаль больше горизонтали
 в которых гласные не имеют смысла
 без перевода, они все сказали
 все, что хотели
 как эти числа:
 0 и 1

 компьютерные болезни распространились
 выживание буквы в алфавите и вне его стало равно
 что-то сказать
 лишь бы сказать и не попасть в
 пустоту нуля
 или тонкую кость единицы
 но бешено прокрутиться
на языке и стать кольцом
 которое, как угодно
 на палец или на память
 о том
 что нечего исправлять
 в тексте, где ничего не исправить



(элементарная алгебра)

...Увлекаясь потоком слов
важно помнить: ноль - не число
он - абстрактная точка отсчета
перелом, временной провал
в нем пространственные длинноты
пересчитываются в слова

единицы не существует
ею лишь доказуемо два
здесь нули поминает всуе
триединая голова:
обессилен двоичный код
где струна сорвалась на крик
гул пчелиный среди пустот -

единицу дели на три
что останется на листе
в знаках, буквах - бери себе
на сорочьем носи хвосте
но нельзя округлять грубей
в суете, чем до цифры три:
ноль оставь, но один - сотри...



(К.К.):
можжевельник окно
старуха скамейка кубышка
что-то вспомнилось мне
совершенно лишённое смысла
я смотрела на солнце,
и, видимо, вспышка
засветила словно на фото
окно можжевельник
кубышку старуху скамейку

почему?

ты про цифры.
и я сегодня про цифры:

в математике цифра находит свою природу
и шлифует до бесконечности
утонченную точность

в нумерологии
быть цифрой, пожалуй,
проверка на прочность,
беспрерывность ушибов
об абстрактные углы и понятия жизни

но у каждого как ты знаешь
своя работа
поэтому не жалей
ни тех ни других
ни меня поскольку
у меня остается
память,
в чьих лабиринтах
безумно скользко
но из них вырывается иногда
старуха
скамейка
окно можжевельник кубышка




...Что ты, милая, какие теперь уж цифры
до цыплят ли, подумай, в конце октября
видно, этот уродливый цирк скрыт
под опавшие листья, в пахучую эту грязь
ни аптека, что ночь с фонарем венчала
ни старушка с кубышкой на скорчившейся скамейке
не позволят нам, сбившимся, счет начинать сначала
а перечить таким попробуй еще посмей-ка
это старые песни по-новому перепеты
только толку от стука такого - что в ступе воду
остается считать про себя, вспоминая лето
сколько раз приметы еще переврут погоду
нам ли, милая, скрипку менять на счеты
в лабиринтах с циркулями плутать
это, видно, негуманитарное что-то:
дважды два в нашей памяти - вечно пять...



(К.К.):
все-то кажется, изменю все
дай срок
полгода...
все-то хочется на все письма ответить сразу
а потом слова комкаются и крошатся
и передают ненужную информацию
про погоду

вчера я смотрела 'Blue Velvet' Дэвида Линча
так, словно я видела фильмы его впервые
я смеялась там, где смеяться не совсем прилично
что делать, все зеркала - кривые
я вернулась. поздно
но оттуда, куда унесло меня
это значило взять самый скорый поезд
и платить за проезд неприлично большую цену
но вернуться стоило, как иногда забыть и не вспомнить
кино запускает актёров в меня
ровно так, как в театре - на сцену

я едва успела вернуться из вчера
в сегодня
как уже моя тень отступилась от тела
в пустом вагоне
и я мчалась и мучилась
тем, что важно
мчаться и мучиться
покуда память бездарно тонет
в собственной тенью
разлитом воды стакане
(собери эти слова и ты сладишь с моими фото)
и меня, неверующую в меня
опять обманет
возвращенное издалека
негуманитарное что-то




…На что мне картинки в тексте, где нечего больше править
они не изменят сути и не добавят смысла
на что мне твои фотографии, когда у меня есть память
от нот отличить бы звуки, от цифр – числа
так, чтобы не путать след, несясь из последних сил
запутываясь в пустотах, пугаясь эха
запугивая того, кто на хищных руках носил
твой образ, что слеплен пальцам слепым на потеху
твой образ в моем сознании мраморным сохранился
холодным, да, но нетронутым, неизменным
и в этой броне ты грезишься невозмутимым сфинксом
ты бредишь внутри живая и бьешься об эти стены
ты память мою бередишь дурманящим ароматом
изгибом шеи, змеиным своим запястьем
на что мне твои фотографии, за что мне эта награда –
несбывшееся овеществленное псевдосчастье…



(К.К.):
сидели за столом, пили горячий чай
чиркали спичкой
думали, будет, как было
не думали, почему
и только иногда мое сердце протяжно выло
но я истеричка
вот и давилась эмоциями в своем углу

мне казалось, расставание не приходит частями
мне казалось, раз -
и вам направо, а мне как-нибудь по-другому
а оказалось, надо дорогу перемостить
по камушку, чтобы
расстаться с вами
а она может так и не привести ни к какому дому

впрочем, это все лишнее
такие процессы обычно свидетельствуют
о потере крови/нервов/и в моем случае веса
и никогда ничего не расскажут о восполнении
кроме
только того момента недавним летом
когда твой шаг надавал своим эхом
оплеух соседнему дому
но даже и тогда мое ухо
слышало все совсем-совсем по-другому




…Просто скоро зима – вот, озябшие, мы и хнычем
сочинением о лете пытаемся отогреться
некоторые в межсезонье перелетают в Грецию
что для наших с тобой кошельков – непосильный вычет
а потому остается кутаться, перебиваться чаем
память как сторож – вечно завидует спящим
мы, порой, за собой уже сами не замечаем
комариную эту тональность, укус зудящий
потому и бессонница, и худоба, и бледность
обостренная восприимчивость к переменам
температуры, давления, влажности, но бесследно
это исчезнет, истает – весной, наверно…



(К.К.):
на полу лежат блики солнца
дверь в сад открыта, трава касается пятки
хотя октябрь исчерпал все тепло, что было
но уставленные зимой порядки
не распространяются на этот остров
я не забыла
какая она, зима, на деле
ни дождей иногда, ни снега
порывистый ветер
словно полное отсутствие одежды на теле
ничего не греет, все только светит

а здесь – бесконечное замедление всех законов
кажется, бюрократия распространяется на природу
и покуда блики солнца на полу моя тень не тронет
ничто не сможет испортить эту погоду



…Было бы все так просто:
раз – и придуман остров
где трава зеленей и солнце ярче
и ничего тебе не надобно, старче
а в океане – одни золотые рыбки
только лодки дырявы да избы хлипки
зато остальное все – на века
и мечты, и память, и боль, и тоска
и было бы все – так просто:
раз – соскоблил наросты
воспоминаний с души
и сиди себе, сети суши
пока мимо несется рыбешек стая
где каждая – золотая...