Вечернее
явился вечер -
туп и полупьян,
ужалась песня сбора до припева
запущенно фигеющих цыган.
Бахилы чая трут неторопливо
скрипучий пол
томительных бесед.
Столы сентенций знойно-прихотливы,
обвалы споров скошены в кювет.
Не барахлит в ночном неосвещеньи
бесперебойный
двигатель цикад.
Уход во тьму грозит невозвращеньем
в сухой остаток прошлых эскапад.
Трехгорбый зверь картежного развала,
дымящиеся
трупы сигарет...
Старушка-жизнь бубнила шепеляво
ей посвященный в юности сонет.
Свидетельство о публикации №106101001864