Я почти верю, что могу вернуть ей сестру

Его поражало угрюмое положение неба, оно пугало своей неподвижностью и вместе с этим мрачностью. А самое ужасное, это состояние бездействия, отсутствие развития. Глубоко в душе ему хотелось, чтобы оно становилось еще суровей, вплоть до опасности. Как каприз, хочется довести все до абсурда. Он бы и дальше утопал в этом, природой сделанном, кадре, если бы одна незнакомка не спросила у него о значении окон в квартирах.
Она была не трезва, и вызывала ощущение поношенности, но красивые черты ее лица он сразу приметил. Неужели она не понимает цену своей красоты, что она вообще тут делает.
Неповторимо и безудержно раскрывалась в своих речах, все твердила, что люди не виноваты, им свойственно ошибаться, что окна нужны для того, чтобы смотреть на это прекрасное небо и постоянно ощущать ту разницу расстояния между мной и тобой, собой и небом. Но причем здесь окна и ошибки я понял только после того, как обнял ее, плачущую и наивную на каждое мое движение, сказав, что она напоминает мою сестру. Незнакомка стала описывать одну девушку, похожую на ее мать. Веселая и счастливая, под вечер становилась мрачной и мизантропичной. Ее запирали на замок, из-за ее раздражительности. И сидела она часами, бог знает, о чем рассуждая. Я помню, у нее стоял красивый тюльпанчик на окне. Он с каждым днем наполнялся любовью. Это все она моя сестренка, он был красивый-красивый, как закат, смотренный через увеличительное стекло. Как она всегда говорила, ее цветочек есть брат солнца, им нужно быть вместе, как ручейку с его шумом. Но солнце было всегда так далеко, что ей приходилось оставлять стеклышко у цветка. Тюльпанчик должен знать однокровку в лицо, да бы при встрече они сразу же узнали друг-друга, и, не теряя времени, начали бы играть.
Сестренка просто ошиблась. Окна нужны, чтобы видеть это прекрасное полотно с маячками. Ей нужна была дверь, она просто растерялась. Нелепые ошибки вызывают ощущение возвратимости действия. Мне кажется, я все могу исправить. Она просто ошиблась. Тюльпан запомнил лицо своей однокровки на всю жизнь, пускай она продолжалась не долго. Порой судьбы рушатся так же нелепо, как стебель, прожженный насквозь через линзу, как взгляд усталой женщины, падающий тихо и плавно, подобно угасающему огню.
Я понял цену ее красоты, и отдал бы всю свою подвижность, ради того, чтобы нескончаемо наблюдать, как ее глаза, такие же угрюмые и не спокойные, как небо, налились олимповым нектаром.
Я почти верю, что могу вернуть ей сестру.



(00:пр.52)
26.10.05