Белое солнце. Сновидение

 Не надоели стихи? Засилье какое-то. Пишу и пишу, даже не вижу солнца. А оно белое в феврале, и в январе белое. Висит такой амулет над парком. Если б не было умопомрачительного заката, то я бы сказала, оно никакое: холодное, бездушное. Небо разубеждает. Раскалённое до бела Солнце на фоне пурпурно лиловых всплесков ледяного дыхания погасшего дня, всё исходит молчаливой, протестующей над насилием ночи, страстью.
Парадная лестница Кочубейского Дворца, шахматная клетка пола, динамичные позы ангелов под пилястрами колонн на белых постаментах, красная дорожка от верха лестницы к дубовым створкам.
Как маленький Набоков, фантазируя, уходит по нарисованной лесистой тропе в картину, так и я, вижу, словно, движется по балюстраде вёрткая тень моих фантазий. И белым, белым, не по июльски прожжённым солнцем залита парадная лестница без перил, которые не вольно искала моя рука.
Под слюдяным солнцем в белом снегу, окунувшись в бесцветное небо, мы таем у Грота, по колено в сугробе, по уши в поцелуях, воруя, даря, отнимая и продавая, выторговывая ласку за право потерять эту чёртову шапку и голову. Как же это было? Я помню, здорово! А ты? Прикосновение атласных губ, зимой; сумасшедшие нежных, словно сорванные лепестки роз на ослепительном снегу, только тёплых. Я ощущаю их проникающую ласку в самые сокровенные уголки тела, в самые не поддающиеся и упрямые закоулки души. Всё происходящее, столь интимно и бесхитростно, что мне кажется, перед кем –то другим мне было бы не ловко, но не перед тобой, нет. Я доверчиво убаюкиваюсь в твоих объятиях, глупым щенком, притулившись в ладонях. Разве я могла бы так с кем-то другим? И белое солнце… Оно не смогло б приютить никого, кроме нас; оно б никого не согрело.