Стихи до 1991 года

 Вот прикинул: что скинул и что там, чтоб сгинул, осталось?
 Нмчего не добился, никем не явился, не стал.
 Ничего не издал. И достала усталость, как старость,
 и над всем, что досталось, осталась всё та же узда.

 Ни жены, ни детей и, - поглубже копни, - и ни друга,
 чтобы в трудный мой час не имел вдруг каких-нибудь дел,
 лишь идеи, идеи, да те, что - не то, чтоб им туго,
 а душевных недугов идеи те с тенью везде.

 Ни работ, ни забот, ни хоть свой, хоть ободранный угол
 не находится - здесь-то! - где столько углов и забот...
 Вот помажу, сшибу "за Собор" - и покажутся с другом подруга, -
 прокутим до утра - и опять я один, сам с собой.

 Ну, а ты не кути, а клади лучше в кучки до груды,
 или можно с мадамой в культурный театр пойти...
 Но нельзя не кутить: я и так закрутил слишком круто, -
 не кути - так, поди, и нигде мне не будет пути.

 А когда я кучу, то я просто вопрос предваряю:
 мол, "моя, как твоя", как по воду по водку, с ведром,
 мол, "моя" - не святой, но за куш, что ль, вот попритворяюсь -
 и с ведром уж сижу и сижу, искушаюсь нутром.

 Но - кути, не кути - не найти мне ни угол, ни друга,
 не найти никакого другого, чтоб проще пути. -
 Может, статься, уж сдаться: рвануть и расстаться с недугами! -
 Но ни сдаться нельзя, ни остаться нельзя, ни уйти.

 И налажу я краски свои, и надену очки свои розовые,
 и покрашу всё небо и город весь в розовый цвет,
 и поеду к поэту. И скажет поэт:"Брось ты, - проза всё!"
 И я брошу очки, а он скажет:"Очнись! Я - поЭт!"

 И вот пуще его притворюсь я поэтом устало,
 и уж пробный - вот, пущен: а что? - мол, моя путевая звезда!
 Только Пушкина - ровно в те сроки на свете не стало,
 когда я, притворяясь, устало - и, вроде бы, пробовать стал.