Кроме тебя

Ты боишься навсегда остаться без любви,
Ты ругаешь этого мальчика
когда он бежит за кем-то,
преследуемый тем же страхом.
Ты ненавидишь эту девочку,
тебе чудится что-то знакомое...
Неужели это ты?
Жалкое созданье!
Но все равно я с тобой,
и мы вместе.

Ты делаешь остановку,
а она становится судьбой,
и народ требует хлеба и зрелищ.
А вся боль мира,
как толпа провинциальных родственников,
норовит поздороваться за руку,
и представиться.
Персонально,
со всей основательностью...
Но ты не помнишь имен.

И бежишь, как во сне,
гигантскими шагами,
приземляясь каждый раз на прежнее место -
Такова ирония
твоей судьбы.
Теперь вы знакомы,
и можете выпить на брудершафт.

Карабас-барабас в твоей голове
теперь не что иное,
как наемная рабочая сила.
Он хочет только вовремя
получать зарплату.
Но, если что,
может обратиться и в суд.
И ты, как они,
больше не принадлежишь себе.
Не правда ли?

У них столько боли,
что ей можно оклеивать стены,
как обложками журналов
в грязной каптёрке.
У них столько боли,
что Достоевскому
не следовало умирать.
А им всё мало!
столько боли...
что ты цепенеешь в их присутствии...
столько боли...
что ты не выдерживаешь и зеваешь...

И ты не хочешь в этом участвовать.
Но - оглянись,
здесь нет никого,
кроме тебя.