Романс о сыне

Вот вырос у меня сынок –
Не достаёт он потолок,
Просвет так сантиметра два,
И голова, и голова…
Ну, вот дела, ну, вот дела,
Такого мама родила,
Его попробуй потрясти,
А вдруг опять начнёт расти…

Он, может, голубых кровей,
А зохн вэй*, А зохн вэй,
И прапрабабушка не зря
Когда-то нянчила царя,
И, знать, великий Питербурх
Вселил в него столичный дух,
А в остальном для всех дверей
Вполне еврей, вполне еврей.

Какая стать, какая стать!
Кавалергардом мог бы стать,
Но он штабист, в душе штабист,
А он системный программист.
Не захотел с ним тет-на-тет
Московский университет
И указал из всех дверей,
Что он еврей, вполне еврей.

Он Тору не читал с мала,
Но в доме «библия» была,
В той книге был не бог, а бес –
История КПСС.
Его я к ребе не водил,
Он сам пойдёт, ему биг дил*,
И будет он из тех дверей
Вполне еврей, вполне еврей.

Его красавица-жена
В него, конечно, влюблена,
И он поведал как-то нам,
Что не глядит по сторонам,
Ему любовь её важна,
Ему хасидка не нужна.
Он безо всяких-там дверей
Вполне еврей, вполне еврей.

Могу ему я пожелать
Ту птичку синюю поймать
И не умерить жизни прыть,
И всю Америку открыть.
А для меня ни нет, ни да,
Мои все смылись поезда.
Ну, а касательно дверей,
Я не юрист, но я – еврей.

*А зохн вэй - боже мой (идиш)
*Биг дил - большое дело (англ.)
БК Нью-Йорк 1998