Уолт Уитман Корабль, набирающий ход

 
 Вот по бескрайности вод разбег Корабль набирает,
 и напирают, - уж верно, - разгневанно волны на борт.
 Но, паруса наполнив светлым серпом и ветром,
 с вымпелом, рвущимся сверху, и в кружеве пенном
 наперекор и победно вершит он ответный напор!
 * * *
 
 СЛЕЗЫ

 Слезы, то слезы, то ночь в одиночестве слез. -
 Точкою, точною точкой вначале о плес
 Тьма выжимает их, горло схватив Высоты.
 И - ни единой той, выжившей, блесточки звезд!

 Кто ты? Да, ты! - Что, горбатясь там черной горой,
 враз поднялась и подняла зареванный вой,
 что, притворяясь в спокойствии скрытом у дня,
 в ночь вытворяешь такое - что, брызнувши в рост,
 вдрызг Океан разбиваешь о камни раскатами слез? ...

 Слезы, то слезы, то ночь в одиночестве слез...

 * * *

 БЕЙТЕ ВСЕ БАРАБАНЫ

 Бейте все барабаны! Трубы трубите, дуйте!
 В окна, в двери врываясь, ветром взрывая, не думая:
 праздные сборища ль храмов, школ ли безгласные классы,
 радости ласк новобрачных в их полюбовных покоях,
 мирного ль фермера поле - труд его с зернами истин -
 трубным, неистовым визгом, громом и трамтарарамом. -
 Это пора барабана! Это - пора барабана!

 Бей, барабань барабанщик! Трубы - трубите круче -
 по городам громыхающим - громче их гулов уличных!
 Где там про сон толкующие? - Нет уж ночей для сонных!
 Нет уж дней для торгующих, для спекулянтов позорных!
 Лясы там точат охотники, тем вон - попеть им всё хочется,
 и всё долдонят законники, и всё никак не закончат.

 Бей барабан огромный! Трубы, трубите громче!
 Прочь - уговоры с укорами, трусов всех - прочь, и всех прочих.
 Проповедь кротости - лжива уж! Плачи детей с матерями -
 рокотом дроби глушите их, в трубах чтоб вдруг потерялись.
 Пусть даже трупы вздрогнут, вон там их множатся груды. -
 Страшен ударов грохот, вторят им в дрожи трубы!