Я еду по зиме

Зима, зима… Ты едешь по зиме
И проезжаешь мимо остановки.
И, топая по вязкой полутьме,
Во внутреннем кармане поллитровки

Ты ощущаешь вдавленный уют.
И, задохнувшись сигаретным дымом,
Ты чувствуешь сквозь этот вечер мнимый,
Быть может, то, что чувствуют в раю.

Зима. Зима… Какая там зима…
Чтобы сойти с ума, сезон не важен.
Вон вдалеке качаются дома,
Стоящие у города на страже.

Зима, зима, я еду… нет, иду.
Следов цепочка вдоль путей трамвая.
Как счастливо, что мы живём в бреду,
Того, что мы живём, не замечая.

Зима. Зима. Я брежу в полутьме,
Шаги теряя и слова роняя,
К обетованной двигаясь зиме
От остановки вдоль путей трамвая.

Зима. Зима. На белом свете – снег.
Зима и белый снег на этом свете.
Вот вдоль путей шагает человек.
Зима и снег. И он выходит к Лете.

И он стоит на белом берегу,
Куда пришёл – совсем не понимая,
И слушает не запредельный гул,
А скрип и лязг замёрзшего трамвая.

Ты повернёшься и пойдёшь назад,
Скользя и спотыкаясь, к остановке.
Вот так проходят мимо рай и ад.

И с мыслью о заветной поллитровке
Идёшь куда-то в вязкой полутьме…
Зима… Зима… Я еду по зиме…